Роуэн издал низкое шипение, когда его взгляд пробежался по моему обнаженному телу.
— Хочу попробовать тебя на вкус, прежде чем трахну, — заявил он, раздвигая мои бедра.
Меня никогда раньше не представляли мужчине подобным образом. Я никогда не чувствовала себя таким желанной.
Роуэн уставился на меня еще мгновение, затем нырнул внутрь. Его руки были под моей задницей, он поднял меня к себе, создавая нужный ракурс. Тот ракурс, который и мне был нужен.
Он был неумолим, его язык умело работал над моим клитором, тело пело для него. Я раньше думала, что он похож на мужчину, который обожают кунилингус, и правильно думала.
Ни с одним мужчиной раньше я так себя не чувствовала. Никто, блять, не пировал мной раньше. Я извивалась на прохладной поверхности, выгибаясь навстречу его рту.
— Ты такая чертовски сладкая на вкус, — прорычал он, его слова вибрировали у моей киски.
Я была почти на грани срыва, когда мои глаза встретились с его.
— Кончишь, как хорошая девочка? — спросил он, просовывая палец внутрь меня.
Мои зубы впились в губы с такой силой, что я почувствовала вкус крови.
Его палец двигался внутри меня, медленно, мучительно. По порочному выражению его лица я поняла, что это было сделано намеренно.
— Нора, ты кончишь для меня? — спросил он снова, низким и хриплым голосом.
Я быстро кивнула, едва способная пошевелиться, отчаянно нуждаясь в освобождении.
— Скажи, что ты будешь моей хорошей девочкой.
Мое тело дернулось под его пальцем, в нескольких секундах от взрыва, нуждаясь в его языке.
— Я буду твоей хорошей девочкой, — прохрипела я.
Он порочно улыбнулся, прежде чем его губы снова нашли мою киску.
Мой первый оргазм нахлынул горячо, быстро и ошеломляюще. Тело сотрясали толчки, и я едва заметила, что он встал, потянувшись к карману или бумажнику, пока не услышала характерный шорох фольги.
По крайней мере, один из нас здраво мыслит. Презервативы даже не мелькнули в моем разуме. Я бы не попросила надеть его. Более того, я хотела, чтобы он был внутри меня без него.
Только я не принимала таблетки. Нельзя таким образом нарушать гормоны.
Я была чиста, и почти уверена, что Роуэн тоже, но этого недостаточно, чтобы рисковать здоровьем и возможной беременностью.
Итак, я отдаленно порадовалась, что Роуэн подумал за нас обоих.
Он надел презерватив и приподнял меня. Наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, его глаза прожигали мои.
— Хочу смотреть на тебя, пока буду трахать в первый раз, — пробормотал он, касаясь губами моих.
А потом он оказался внутри меня.
Я вскрикнула от удовольствия, мое тело все еще было чувствительным, приходило в себя после первого оргазма.
Роуэн не сдавался. Не нежился. Он держался за меня, толкаясь сильно и медленно.
Мое голодное тело встречало каждый его толчок, жаждало большего.
— Ты будешь чувствовать меня внутри себя весь день, кексик.
Моя киска сжалась вокруг него в ответ на слова.
— Такая чертовски сексуальная, — продолжил он. — Такая милая… киска, — он говорил и жестоко толкался, приближая меня к краю.
Затем он поцеловал меня, вероятно, почувствовав вкус крови из-за того, как сильно я впилась зубами.
Мое тело открылось ему, двигалось в тандеме с его телом, пока он продолжал трахать меня с идеальной силой, в идеальном ритме.
— Ты моя, — проворчал Роуэн, вены на его шее вздулись.
Мое тело воспарило, когда сотряс очередной оргазм. Этот более интенсивный, чем предыдущий. Более интенсивный, чем все, что я когда-либо испытывала в своей жизни.
Внезапно Роуэн остановился. Полностью. Схватил меня за бедро одной рукой, а другой за затылок.
— Скажи это, — процедил он сквозь зубы.
Его тело было напряженным, взгляд холодным, почти диким. Роуэн с огромным усилием удерживал себя на месте.
— Скажи, что ты моя, Нора.
— Я твоя, — выдохнула я.
Его глаза загорелись удовлетворением, когда я крепче обхватила его ногами.
— Теперь скажи, что ты мой, — потребовал я.
Он ухмыльнулся.
— О, я, блять, точно твой, Нора, — затем он снова начал двигаться. И подвел нас обоих к гребаному краю.
Опять же, могла возникнуть неловкость после того, как девушку трахают на тумбе. Особенно, если люди недостаточно знакомы.
Но так же, как и все, что было с Роуэном до сих пор, все правила и ожидания нарушились.
Он остался внутри меня после того, как мы закончили, тяжело дыша, крепко прижимая меня к себе. Я цеплялась за него изо всех сил, мои конечности налились свинцом, сердце бешено колотилось, а разум разрывался на части. У меня никогда не было такого взрывного сексуального опыта.
Роуэн прижался своим лбом к моему, непоколебимо глядя на меня. Хотя он буквально все еще был внутри меня, сам акт, этот непрерывный зрительный контакт, казался слишком интимным, слишком значимым. Но в то же время и слишком правильным.
— Ты, блять, создана для меня, — пробормотал он. — Никогда мне не было так тяжело. У меня уже встает всякий раз, когда я чувствую запах корицы. Я уже задрался ждать.
Хотя он говорил очень серьезно, его голос был низким, рокочущим, я не смогла удержаться от легкого смешка.
— Корица? — повторила я.
Ленивая ухмылка расползлась по его лицу, когда он запечатлел поцелуй на моих губах.
— Детка, каждый раз, когда я чувствую запах выпечки, я думаю о тебе. Голой, — он схватил меня за бедра, притягивая ближе, доказывая, что он все еще твердый внутри меня.
Я издаю легкий вздох удовольствия.
— Ага, — удовлетворенно прошипел Роуэн. — Так что теперь, каждый раз, когда я почувствую запах корицы или шоколада, я буду думать о том, что сейчас было, и мне, блять, конец.
Тепло разлилось по моему животу, когда он пристально посмотрел на меня, не говоря ни слова в течение нескольких секунд.
— Да, конец, — пробормотал он, крепко целуя, прежде чем мягко выйти из меня. — Оставайся на месте, — приказал он. — Сейчас вернусь.
— Я не смогу пошевелиться, даже если захочу, — честно сказала я ему.
Он одарил меня еще одной ленивой улыбкой, глядя так, словно запечатлевал на память, прежде чем направиться в сторону туалета.
В другой раз я, возможно, сразу впала бы в панику или начала бы все переосмысливать. Но совершив почти неслыханный для меня поступок, я просто лежала там, не думая ни о чем. Каждая клеточка моего тела чувствовала удовлетворение.
Низкий стук ботинок Роуэна возвестил о его возвращении на кухню. Словно притянутые какой-то магнетической силой, мои глаза по собственной воле остановились на нем, блуждая по его сильному телу, его толстым мышцам, щетине на его подбородке. Мне было невероятно трудно поверить, что этот мужчина был внутри меня. Этот мужчина сказал, что он мой, и подарил лучший секс в моей жизни.
Роуэн схватил меня за бедра, затем осторожно поставил на нетвердые ноги, наклонившись, чтобы поднять платье с пола.
Я молча взяла его, надевая обратно.
Роуэн наблюдал за мной, пока я снова закутывалась в платье, крепко завязывая пояс. А потом реальность ворвалась обратно.
— Я не могу поверить, что мы только что занимались сексом на кухне, — прошептала я, мои щеки пылали.
Одна сторона его рта приподнялась в дьявольской ухмылке.
— Не могу поверить, что я сейчас трахнул тебя, а ты все еще краснеешь.
Мои руки потянулись к щекам.
— Я ничего не могу с этим поделать.
— Не хочу, чтобы ты с этим что-то делала, — ответил он. — Не хочу, чтобы ты перестала краснеть при мне.
— Ну и славно, — ответила я.
Он поцеловал меня в нос, затем провел руками по краю моего платья.
— Занимайся своими делами, — приказал он, отступая назад.
— А ты что будешь делать? — спросила я, поправляя платье. — Тебе будет скучно, наблюдая за мной.
Он устроился на табурете прямо у стойки.
— Ну, с этим уже ничего не поделаешь.
Я почувствовала, что снова краснею. Я ничего не могла с этим поделать.
Он сидел со мной.
Остался там, на табурете, потягивая кофе, который я ему принесла, наблюдая, как я начинаю приготовления на день вперед.
Особенно ему понравилось, что он был первым, кто поел прямо из духовки.
Позже пришла Фиона, вопившая о том, что нельзя вставать так рано, и на меня следует подать в суд за несправедливые условия труда — примерно то же самое дерьмо, которое она говорила каждое утро, пока не выпивала свой первый кофе.
Однако она резко остановилась, когда вошла на кухню и увидела там Роуэна.
К ее чести, она не выглядела удивленной. Даже немного. Она выглядела так, словно совершенно нормально зайти на кухню в половине седьмого утра и увидеть бога секса в бейсболке задом наперед, сидящего возле тумбы, пьющего кофе и наблюдающего за моей работой.
Возле тумбы, на которой он трахнул меня чуть раньше.
Честно говоря, я продезинфицировала ее три раза. И Фиона же не знала этого.
— Итак, теперь ты встаешь вместе с ней в такую рань, а она тебе все еще нравится? — спросила она, шагнув вперед, чтобы схватить маффин с подставки, где они остывали, а затем кофейную чашку у меня из рук.
— Совершенно верно, — ответил Роуэн, глядя на меня взглядом, который был совершенно неуместным и намочил мои трусики.
Глаза Фионы метались между нами двумя.
— Фу, — простонала она, топая к холодильнику за моими домашними кофейными сливками. — Еще слишком чертовски рано для ваших милостей. Я требую, чтобы ты прекратил.
Я улыбнулась. Как и Роуэн.
И вот так начался день.
Глава 14
Остаток дня я парила в облаках. То самое состояние после секса.
Фиона заметила это это после ухода Роуэна, после того как выпила свой второй кофе и вновь обрела способность быть наблюдательной.
— Ты занималась сексом! — взвизгнула она.
К счастью, мы только открылись, здесь были только я, Фиона, Тина и Джоанна, покупательница, которая зашла за маффинами после утренней пробежки, все еще в наушниках.