– Это означает, что ты готов ко второму раунду? – спросила Лара с хриплым смешком.
Готов ли он? Еще как! И Финн в мгновение ока перекатился так, что Лара оказалась под ним, прижатая сверху его телом.
– Между прочим, – сказал он ей, когда его твердая плоть слилась с ее мягкостью, – формально это уже раунд номер три.
Он остался на ночь. Лара не просила его об этом… напрямую. Просто когда он поднялся, чтобы пойти в ванную, она тяжело вздохнула во сне. Когда Финн вернулся в постель, Лара уютно прижалась к нему, и ее тело было таким теплым и соблазнительным, что он и подумать не мог об уходе.
Проснувшись утром, Финн обнаружил, что он в постели один. Натянув трусы, он отправился на знакомый звук ножа, кромсающего по разделочной доске. Лара была на кухне, она стояла спиной к нему. На ней была надета его рубашка… и больше ничего.
Финн скользнул взглядом по изящной линии ее статных ног, оценив утонченный изгиб лодыжек. Он никогда еще не придавал такого значения лодыжкам, но у Лары они были необычайной красоты. Собственно говоря, все в ней на удивление соответствовало его идеалу.
– Проголодался? – спросила она не оборачиваясь.
Финн лишь засмеялся в ответ.
– Я имела в виду еду. – Лара повернулась к нему, сжимая в руке угрожающе острый нож. Некоторые мужчины, возможно, сочли бы это отталкивающим. Но только не Финн.
– Что ты готовишь?
– Я толком и сама пока не знаю. Подумывала сделать греческий омлет. Но я могу приготовить что-то другое, если ты – не поклонник сыра фета.
– Я люблю фету, – ответил Финн, притягивая ее ближе, чтобы одарить поцелуем.
Взглянув на разделочную доску, Финн увидел, что Лара уже нарезала зеленый перец и немного свежего орегано.
– Рад буду помочь, – предложил он.
Лара стянула нож с магнитной полосы на «фартуке» за мойкой и вручила ему. Пока Лара взбивала полдюжины яиц и немного молока, Финн нарезал помидор и оливки.
Они слаженно работали вместе, непринужденно болтая.
– Что тебе больше всего нравится в приготовлении пищи? – спросила Лара, выливая яичную смесь в сковороду.
– Работа с ножами, – со злорадством маньяка улыбнулся Финн, вскинув смертоносный на вид клинок, которым сейчас орудовал.
– Помимо колюще-режущих предметов.
Финн поразмыслил уже серьезно:
– Наверное, научная основа кулинарии.
– Научная? – удивилась Лара.
– Да. Если к «А» прибавишь «Б», получится «В».
Лара склонила голову набок:
– И можно добавить еще несколько переменных.
– Верно, но не слишком много. И большинством из них можно управлять. Если ты купишь качественный кусок мяса, добавишь идеальную смесь специй, потом зажаришь на нужной температуре нужное время, получишь безупречный стейк.
Лара кивнула:
– Я тоже ценю аспект, связанный с управлением процессом.
– Но готовить любишь не из-за этого, – предположил он.
– Я люблю готовить по той же самой причине, по которой люблю оформлять готовую еду. Это творческий процесс.
– Искусство на тарелке.
– Вот-вот, – улыбнулась она.
– Что ж, Пикассо, – он показал кончиком ножа на нарезанные ингредиенты, – покажи, на что ты способна.
Они позавтракали в крошечной гостиной, обмениваясь байками об учебе в кулинарной школе. Как выяснилось, учили их одни и те же преподаватели. После завтрака Финн помог Ларе навести порядок на кухне. Было уже около полудня, и Финн решил, что пора донести до Лары идею, зародившуюся в его голове накануне вечером.
Она сама помогла плавно перейти к нужной теме, спросив:
– Волнуешься насчет завтра?
После всех перипетий наконец-то должен был начаться конкурс.
Финн понятия не имел, как телеканал планировал поступить после вынужденного ухода Лары. Но что бы они там ни придумали, соревнование должно было начаться с утра пораньше в понедельник.
– Конечно. Это будоражит.
– Заставляет нервничать?
Финн покачал головой:
– Будоражит.
Лара подмигнула ему:
– Просто продолжай уверять себя в этом.
– Знаешь, я тут подумал… – Финн сложил полотенце для посуды и повесил его на ручку духовки.
– О чем?
Он прокашлялся и взглянул Ларе в глаза:
– О том, чтобы провести небольшую разведку.
– Разведку?
– Да. Прощупать почву. Получить представление о моем будущем месте работы. – И он изобразил на лице то, что должно было сойти за обворожительно-самоуверенную улыбку.
– Ты предлагаешь пойти в «Честерфилд»?
– Хватаешь на лету.
– Зачем?
– Целую вечность там не был.
– И это – единственная причина?
– Нет, – признал он. – Что скажешь? Хочешь составить компанию?
Лара погрузилась в раздумья, вытирая разделочную доску. И, когда Финн уже ждал твердого «нет», Лара подняла взгляд и улыбнулась:
– Только должна тебя предупредить. Когда я в прошлый раз была в «Честерфилде», отец грозился вывести меня силой. Ты уверен, что тебе нужно появляться в моем обществе? Это может настроить отца против тебя. И уж поверь мне, если кто и умеет таить злобу, так это он.
Лара приводила убедительные доводы, но все это Финн уже успел хорошенько обдумать.
– Я все-таки рискну. Ну как, идешь?
– Если ты уверен…
– На все сто.
Перед тем, как Финн отправился домой, чтобы принять душ и переодеться, они договорились встретиться у «Честерфилда» в три часа. В это время как раз схлынет толпа зашедших на обед и ланч, а до обычной для ужина суматохи будет еще далеко.
Лара прохаживалась по тротуару перед «Честерфил-дом» в ожидании Финна. Он не опаздывал. Это она пришла раньше. И, судя по нервным шагам и вспотевшим ладоням, с ума сходила от волнения. Это казалось глупым и бессмысленным. Терять-то было нечего. Отец предельно ясно объяснил: Лара для него мертва. Ах, если бы у нее была хоть частичка той любви, что связывала семью Финна…
Вчера, перед отъездом из дома его родителей, мать и сестры обняли и расцеловали Финна. В этом не было ничего странного, они точно так же попрощались и с Ларой. Но она по-настоящему удивилась, когда папа Финна стиснул сына в объятиях и поцеловал его в щеку, сказав:
– Я люблю тебя.
Вот так – три слова, произнесенные без намека на смущение, без тени сдержанности, без каких-либо оговорок. И Финн повторил их в адрес папы. А вот ее отец весьма скупо демонстрировал привязанность, даже когда Лара была маленькой.
– Лара! – окликнул Финн, выйдя из такси.
Она улыбнулась и немного расслабилась – но тут заметила, во что он был одет.
Сама Лара остановила выбор на черных классических брюках и шелковой блузке с геометрическим принтом. Танкетка ее туфель была не слишком высокой, но добавляла немного дюймов ее росту, за счет чего штанины брюк не волочились по земле.
Финн же был одет в брюки цвета хаки и рубашку с закатанными до середины предплечий рукавами. Он выглядел великолепно, но посещение «Честерфилда» требовало вечернего костюма, если не фрака. В свое время отец не пустил в ресторан одного обладателя «Грэмми», явившегося в ковбойской шляпе и рубашке в стиле «вестерн».
– Ты ничего не забыл? – спросила Лара.
Финн нахмурился и, осознав, в чем дело, ругнулся себе под нос.
– Мы можем пойти туда в другой раз. – Лара уже чувствовала, как ослабляется петля вокруг ее шеи.
Но Финн покачал головой:
– Мне все равно нужны новые спортивный пиджак и галстук. Пойдем.
Он взял Лару за руку. Они направились к Пятой авеню, а потом прошли несколько кварталов до универмага «Сакс».
– Теперь еще и одежду подбирать! – посетовала Лара.
– Позволь мне расставить все точки над «i». Если женщинам нужна одежда, они отправляются на шоппинг. Мужчины же просто идут и покупают, что нужно. Совершенно разные процессы. Сейчас продемонстрирую.
Финн направился в мужской отдел. И всего за пять минут выбрал галстук, а потом, отыскав нужный размер, натянул пиджак. Когда тот сел по фигуре, Финн вытянул руки, чтобы проверить натяжение ткани на спине, и опустил их по бокам, убедившись, что манжеты достигают запястий.
– Прекрасно сидит и без подгонки. Идем.
Лара растерянно моргнула:
– А ты не хочешь примерить еще парочку?
– Нет. Вот видишь, разница очевидна. Женщины отправляются в магазин, чтобы ходить за покупками, а мужчины – чтобы покупать.
Лара не нашлась что возразить.
Спустя двадцать минут они вошли в «Честер-филд», и их провела к столику незнакомая Ларе женщина. Это радовало, хотя Лара понимала: скоро отцу все равно станет известно, что она без разрешения проникла в его владения. Оставалось лишь надеяться, что обойдется без повторения позорных сцен.
Их усадили за столик на двоих, который мог бы предложить интимную атмосферу, если бы не располагался в центре зала. Перед тем как удалиться, хо-стес вручила им пару меню в кожаных переплетах.
Лара открыла меню, спрятавшись за ним от тех, кому вздумается смотреть в зал с кухни. Где наверняка находился отец, готовясь к вечернему ажиотажу.
– Фирменные блюда кажутся недурственными, особенно морской окунь на гриле, – заметил Финн.
– Мой отец – большой поклонник запекания на гриле, особенно когда речь идет о рыбе. Помни об этом во время конкурса.
– Приму к сведению, – ответил Финн, но тут его внимание приковало что-то за спиной Лары.
– Что, мой отец? – испугалась Лара.
Финн кивнул:
– И он не выглядит счастливым.
Было бы удивительно, если бы он сиял от радости. Лара опустила меню, заставила себя улыбнуться и повернулась, во всеоружии встречая свою участь.
– Привет, папа.
– Что ты здесь делаешь? – неестественно тихим голосом спросил Клифтон, и на его виске запульсировала вена.
– Обедаю. Я подумывала заказать морского окуня. Он, похоже, превосходен. Я только что говорила Финну, что блюда на гриле – твой конек.
– Тебе здесь не рады, – стиснув зубы, произнес отец.
– Я это знаю.
– Тогда почему ты здесь? – снова вопросил он. На сей раз отец повысил голос настолько, что клиенты, сидевшие за столи