с очаровательной самовлюбленностью, столь характерной для него, добавляет: «Но такие, как Эркюль Пуаро, выше экспертов!» В уморительном диалоге Пуаро сравнивает работу детективов с охотой на лисицу и объясняет Гастингсу, что по следу лисы бегут собаки, а не люди. Он говорит:
«Но при этом вы же не прыгали с лошади и не бежали по следу, уткнувшись носом в землю и громко гавкая?»[100]
В ответ Гастингс невольно смеется. «Итак, вы предоставляете грязную работу гончим», – продолжает Пуаро. Детектив не понимает, почему он должен предстать «в нелепом виде», внимательно изучая землю в поисках потенциальных следов преступления.
Как ни странно, в других романах и рассказах Пуаро сравнивает себя с охотничьей собакой! В романе «Трагедия в трех актах» он говорит: «Когда я, словно chien de chasse[101], беру след, меня охватывает азарт, и я уже не могу отступить»[102]. Он обращается к этому сравнению снова и снова, и однажды даже называет себя «очень хорошей ищейкой».
Разумеется, это просто метафоры, поэтому давайте рассмотрим его поведение в романе «Смерть на Ниле», опубликованном в 1937 году, через три года после «Трагедии в трех актах». В каюте убитой молодой миллионерши Линнет Дойл Пуаро «производил осмотр спокойно и споро. Опустившись на колени, он методично, дюйм за дюймом исследовал пол». Это явно не образное описание, а скрупулезный поиск вещественных улик, который Пуаро обычно презирает. Это странное противоречие неоднократно встречается в тех произведениях Кристи, где описаны приключения детектива.
В отличие от своего предшественника Шерлока Холмса или даже его «конкурентки» мисс Марпл, Пуаро не носит с собой увеличительное стекло. Кажется, что ему гораздо больше пригождаются его часы. Пуаро считает, что вещественные доказательства составляют лишь часть разгадки, а остальное можно получить только благодаря психологии. Возможно, это связано с тем, что Кристи всегда внимательно наблюдала за человеческими страстями и эмоциями, которые толкали людей на безумные поступки вроде убийств.
Правда, в тех случаях, когда изучение следов преступления необходимо для сюжетной линии, Пуаро слегка меняет свое отношение. Несмотря на «презрение» к вещественным доказательствам, он изучает их во многих произведениях, понимая, что дьявол кроется в деталях. Кристи написала целых 66 детективных романов, и на протяжении 50-летней творческой карьеры ее истории не утрачивали свежести и интереса. Вполне понятно, почему методы, которые выдающиеся сыщики использовали в произведениях Кристи, менялись со временем. Пуаро появляется в 33 книгах, двух пьесах и более чем 50 рассказах, а мисс Марпл – только в 12 книгах и приблизительно 20 рассказах. У Марпл не так много времени, чтобы менять свои наработанные методы, и она, в отличие от Пуаро, никогда не была профессиональным детективом, поэтому логично, что Пуаро применяет множество разных техник и растет в профессиональном плане.
В романе «Убийство в „Восточном экспрессе“» Эркюль Пуаро направляется на знаменитом кросс-континентальном поезде из Стамбула в родной Лондон. Стоит зима, и путь пролегает по заснеженным регионам Балкан. К несчастью, поезд попадает в снежную бурю и некоторое время не может продолжать движение. К еще большему несчастью, там происходит убийство. В книге в очередной раз проявилось противоречивое отношение Пуаро к вещественным доказательствам. Так, он изучает две обгорелые спички в пепельнице во время осмотра купе убитого Сэмюэла Рэтчетта и многозначительно произносит: «Эти две спички имеют разную форму. <…> Одна из них более плоская. Видите?»[103] Ранее никто обратил на это внимания, но Пуаро, как всегда, подмечает мелочи, которые не видят другие. Он изучает несколько типов вещественных доказательств, сохраняя детали в своих «серых клеточках». Позднее в той же книге он говорит: «Меня интересует психология, а не отпечатки пальцев или сигаретный пепел. Однако в данном случае придется прибегнуть к помощи науки». Как мне кажется, на то есть причина. В «Убийстве в „Восточном экспрессе“» Пуаро и остальные персонажи оказались отрезаны от внешнего мира, застряв в погребенном под толщей снега вагоне. Это означает, что у Пуаро нет «ищеек», которые вынюхивали бы для него улики, и, возможно, поэтому он проводит в поезде свой первый и последний следственный эксперимент (он касается сожженных документов, и мы вернемся к нему позднее).
Однако подобное отстранение не может использоваться в качестве оправдания в других произведениях. Когда мы впервые встречаем Пуаро в книге «Загадочное происшествие в Стайлзе», он больше похож на криминалиста, чем в более поздних книгах, и, как я уже говорила, Кристи снабдила его чем-то вроде криминалистического чемодана задолго до того, как они вошли в общее употребление. Пуаро изучает комнату, в которой умерла пожилая Эмили Инглторп. Рассказчик сообщает нам: «Но что-то в самой этой щеколде, похоже, привлекло его внимание. Тщательно осмотрев задвижку, он [Пуаро] ловко извлек из своего баульчика изящный пинцет, снял с засова какие-то волоски и запечатал их в пакетик».
ПИНЦЕТ И ПАКЕТИК! КОНЕЧНО, ЭТО ИНСТРУМЕНТЫ КРИМИНАЛИСТА!
Пуаро представлен здесь как знаток микротрасологии, но имейте в виду, что «Загадочное происшествие в Стайлзе» – первый роман Кристи. В нем больше, чем в других произведениях, ощущается влияние «Шерлока» Конана Дойла, и можно предположить, что на тот момент Пуаро как персонаж не до конца сформировался в сознании писательницы. Поскольку это ее первый детективный роман, она больше полагается в нем на криминалистические знания Конана Дойла, чем на собственные.
Тем не менее Пуаро уделяет некоторое внимание уликам в виде волос и в следующей книге – «Убийстве на поле для гольфа». Возможно, это связано с тем, что они бросались в глаза и оскорбляли чувства Пуаро, одержимого чистотой:
«Когда мы выходили из кабинета, Пуаро спросил как бы между прочим:
– А что, месье Рено вчера вечером принимал свою гостью здесь, а?
– Да, именно здесь, а как вы узнали?
– А вот как – с помощью этого пустяка. Я нашел его на спинке кресла».
После этого он достал длинный черный волос.
Позднее месье Жиро из Сюртэ, интеллектуальный соперник Пуаро, также находит волос, принадлежащий той же стремительно линяющей женщине.
Жиро подносит волос к голове подозреваемой и говорит: «Позвольте, я сравню его с вашими волосами?» Мы понимаем, что это некорректная криминалистическая техника, поскольку важные характеристики, например медулла волоса, не видны невооруженным глазом. Однако на дворе был 1923 год, и дела вроде убийства Нэнси Титтертон еще не попали в заголовки газет. Учебник по микроскопическому анализу волос был опубликован только в 1931 году[104]. Его автор, шотландский судмедэксперт Джон Глейстер, дал следующий совет: «Проведение судебно-медицинской экспертизы требует детального изучения волос человека и животных. <…> Для идентификации эксперт должен иметь под рукой обширную коллекцию волос установленного происхождения для сравнения».
Весьма вероятно, что Геттлер, судебно-медицинский эксперт, привлеченный к делу об убийстве Титтертон, читал эту книгу во время исследования конского волоса (или раньше).
В романе «Тайна голубого экспресса» Пуаро проводит похожий сравнительный анализ волос. Обыскивая купе Рут Кеттеринг, несчастной жертвы убийства, он подносит плед к окну, чтобы лучше разглядеть его при свете, и замечает четыре рыжих волоса, предположительно принадлежащих жертве.
Опять же, это простое сравнение невооруженным глазом: он обнаруживает рыжие волосы и оценивает их внешнее сходство с волосами убитой. Однако в тот момент нам еще не говорят, что Пуаро также анализирует местоположение найденных волос, и не объясняют, почему это в корне меняет дело.
Роман «Час зеро», опубликованный через 15 лет, иллюстрирует то, что Кристи стала гораздо смелее использовать волосы в качестве вещественных улик. Кажется, что в отсутствие Пуаро как персонажа она упоминает в книге всевозможные материальные доказательства. Обнаружение нескольких прядей волос с самого начала становится важной частью сюжета. Тяжелая клюшка для гольфа, предполагаемое орудие убийства седоволосой леди Трессилиан, была испачкана кровью, и к ней прилипли седые волоски. Доктор говорит: «Но для того, чтобы окончательно подвести черту, мне необходимо провести анализ крови с клюшки и, кстати говоря, волос…» Анализ кажется чем-то более научным, чем просто поднесение волоса к голове для сравнения! Хотя мы точно не знаем, что представлял собой анализ волос в этом случае, вполне вероятно, что волосы сравнили с помощью светового микроскопа, и это свидетельствует о расширении знаний Агаты о криминалистике. Конечно, в 1944 году, когда был написан роман, сканирующие электронные микроскопы еще не применялись, однако научный прогресс коснулся и реальной жизни, и произведений Кристи. В 40-е годы ХХ века знания об анализе волос не были общедоступными – ими не всегда располагали даже полицейские. Суперинтендант Баттл размышляет: «Ее ударили чем-то тяжелым – клюшка тяжелая. На ней кровь и волосы – судя по всему, кровь и волосы покойной. Ergo[105] – перед нами орудие убийства». Тем не менее мы понимаем, что все не так просто. Позднее было выдвинуто предположение, что клюшка вовсе не орудие убийства и волосы были подброшены.
Улики могут завести вас совершенно не туда, если вы имеете дело с умным и осторожным убийцей.
Если уж суперинтендант Баттл не знает о микроскопической экспертизе волос, то обычный человек тем более. Когда в романе «Час зеро» одному из подозреваемых предъявляют неоспоримые доказательства в виде волос, он понятия не имеет, что можно установить при взгляде на них: