«…Тот темно-синий костюм, в котором вы были за обедом в день убийства, помните, на нем обнаружили волосы – на рукавах, на воротнике… Вы знаете, что это за волосы?
– Ну, я думаю, это мои волосы.
– Нет, сэр, это не ваши волосы. Это женские волосы, а на рукавах вообще были рыжие.
– Наверное, это моей жены, Кей. А другие – вы хотите сказать – волосы Одри? Возможно. Помнится, я случайно зацепился за них рукавом, вернее, пуговицей на рукаве, когда мы разговаривали на террасе.
– В таком случае волосы должны были остаться на обшлаге, – тихо сказал инспектор Лич».
Для этого подозреваемого все складывается не очень хорошо… Вероятно, ему следовало познакомиться с книгой Джона Глейстера. В приведенной выше цитате можно заметить одну важную вещь. К выводу, что волос женский, Баттл пришел не в результате научного анализа. При микроскопическом исследовании невозможно установить, кому принадлежит волос, мужчине или женщине, но на макроскопическом уровне суперинтендант Баттл полагался на длину и, скорее всего, цвет и аромат волоса.
Основная концепция, стоящая за фразой «Каждый контакт оставляет след», заключается в том, что вещественные доказательства позволяют соотнести конкретного человека с местом преступления, как это делают отпечатки пальцев. Материальные улики также могут свидетельствовать о том, что человек контактировал с кем-то, и либо подтвердить, либо опровергнуть его собственные слова. Чего они не могут сделать, так это доказать виновность человека. В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» это особенно актуально для главного героя Джеймса Бентли, подозреваемого в жестоком убийстве своей арендодательницы, миссис Макгинти. По мере накопления улик Бентли кажется все более причастным к делу. Нам сообщают, что на одежде мужчины были обнаружены волосы, как у миссис Макгинти, и кровь (так получилось, что она оказалась той же группы, что у жертвы, но мы поговорим об этом в следующей главе). Кажется, что его вина очевидна, однако проницательный Пуаро не торопится с окончательными выводами: улики свидетельствуют лишь о том, что Бентли контактировал с телом, но это вовсе не значит, что он совершил убийство. Вещественные доказательства – важный инструмент в арсенале детектива, но их нужно анализировать в совокупности с другими факторами. Где было найдено тело миссис Макгинти? У себя дома, который она делила с подозреваемым Джеймсом Бентли, снимавшим у нее жилье. Может, на Бентли оказались ее кровь и волосы, потому что убийца растащил их по всему дому? Или, возможно, он просто нашел тело и случайно прижался к нему рукавом, проверяя, мертва ли женщина? Эта улика была бы более значимой, если бы Джеймс Бентли, к примеру, жил в другом городе и сказал полиции, что вообще никогда не встречал миссис Макгинти.
Вещественные доказательства относительно легко переносятся. Недавнее исследование, проведенное в Нортумбрийском университете[106][107], показало, что волокна ткани могут переноситься с одного предмета одежды на другой без их соприкосновения. Никто не говорит о расстоянии в несколько километров, но если вы, например, стоите в лифте с другим человеком, микроскопические частицы его одежды способны перенестись на вас по воздуху. В свою очередь, это значит, что, если вы стоите в одном лифте или маленьком помещении с убийцей, есть небольшая вероятность, что микроскопические частицы его одежды окажутся на вас. Такого рода исследования значительно отличаются от науки времен Кристи и иллюстрируют тот факт, что по мере увеличения чувствительности новых научных методов также возрастает потребность в их корректном применении. В рассказе «Исчезновение мистера Давенхейма» (1923), когда инспектор Джепп спрашивает Пуаро, не приуменьшает ли он значение улик, детектив дает идеальный ответ:
«Не слишком доверяйтесь деталям, мой друг. Они всегда претендуют на чрезмерную важность, а большинство их обычно слишком незначительно. Только одно необходимо для раскрытия дела: серые клеточки, – он постучал себя по лбу, – вот на что мы должны полагаться»[108].
Как говорил Пол Лиланд Кирк, улики необходимо анализировать вкупе со здравым смыслом.
По счастью, в произведениях Кристи все довольно просто. Например, она использует почву, песок и сажу, чтобы направить сыщиков в нужную сторону. В большинстве случаев ее сыщикам достаточно обнаружить определенный материал на месте преступления и подозреваемом, чтобы реконструировать путь, по которому улика туда попала. Они не углубляются в молекулярный состав вещественных доказательств.
В «Разбитом зеркале» Пуаро уделяет большое внимание обуви одного из подозреваемых. Он берет комочек земли, упавший с туфель Руфи Шевени-Гор, некоторое время рассматривает его, а затем бросает в мусорное ведро:
«…у вас всему есть объяснение: комочкам земли на туфлях, вашим следам на клумбе…»
На самом деле в этот момент Пуаро устанавливает невиновность Руфи: слушая ее объяснение, он понимает, когда и зачем она ступала на клумбу. Однако я сомневаюсь, что он изначально стал рассматривать подошвы ее туфель исключительно с этой целью. В произведениях Кристи личность Пуаро развивается, и, как бы странно это ни прозвучало, у него проявляется сильная тяга к женским стопам, туфлям и чулкам! В повести «Разбитое зеркало», как и во многих других произведениях, детектив раскрывает дело с помощью обуви. В романах «Раз, два, пряжка держится едва…», «Карты на стол» и «Убийства по алфавиту» тоже есть моменты, связанные с чулками и тапочками, но мы не будем на них останавливаться.
ОДНАКО, КАК И В СЛУЧАЕ С ОТПЕЧАТКАМИ ПАЛЬЦЕВ, ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ ДРУГИХ УЛИК МОЖЕТ БЫТЬ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМ.
В рассказе «Загадка трефового короля» Пуаро сообщает Гастингсу, что у него вызывают подозрение туфли одной женщины. Рассказанная ему история о том, что она в ужасе бежала через сад по траве, не совпадает с тем, что Пуаро увидел своими глазами: ее туфли чистые.
Улики могут быть найдены где угодно, не только на туфлях. В романе «Убить легко», одном из немногих произведений Кристи, где фигурирует маньяк-убийца, происходит десять смертей, большинство из которых признаются несчастными случаями. Однако, учитывая небольшое население деревушки с очаровательным названием Вичвуд, рассказчик и сыщик Люк Фицвильям понимает, что среди коттеджей с соломенными крышами и розовых кустов скрывается гениальный убийца.
В книге улики, прилипшие к ране, рассказывают историю, отличающуюся от версии о случайном ударе головой, в которую, как предполагалось, все должны поверить: «Хочешь знать, что я почувствовал, когда ощупывал голову Риверса, а потом посмотрел на свою руку? Прилипшие песчинки и камешки. Возле ворот нет песка». Откуда взялся песок? Люк намекает, что произошло убийство и орудием стал мешок с песком[109]. Кристи использует принцип «Каждый контакт оставляет след», чтобы заронить подозрение в сознании как сыщика, так и читателя. Среднестатистический человек может заметить улику только в том случае, если она видна невооруженным глазом: лабораторное исследование ткани на предмет наличия пыльцы не позволило бы сюжету развиваться так интенсивно.
Кристи использует в качестве улик даже более мелкие частицы, чем песчинки. В сборнике рассказов «Пуаро расследует» Пуаро говорит Гастингсу: «Именно тогда мне на пальцы и попала пудра, которой я, будучи весьма взволнован, и испачкал рукава. <…> Это была обычная французская известь». В романе «Час зеро» проницательный суперинтендант Баттл даже использует слово «след» при описании пиджака Нэвилла Стрэнджа, на котором нашлось множество улик, включая ранее упомянутые волосы:
«На воротнике пиджака, – сказал Баттл, – причем на внутренней стороне обнаружены и следы пудры. „Примавера натюрель номер первый“ – очень дорогая пудра с тонким запахом».
Разумеется, Баттлу известно, что Нэвилл Стрэндж не пользуется пудрой для лица и что смуглая Кэй Стрендж предпочитает «Поцелуй орхидеи». Таким образом, он приходит к выводу, что Одри Стрэндж с какой-то целью надевала пиджак Нэвилла.
Конечно, слово, употребленное Баттлом, может означать обычные следы, но было бы здорово, если бы Кристи открыто говорила о вещественных доказательствах. Она не использовала их в своем первом романе, только позднее, когда ближе познакомилась с трасологией.
Это качественное детективное расследование. К сожалению, нам не объясняют, почему суперинтендант Баттл так хорошо разбирается в женской косметике. Может, он написал монографию на эту тему, подобно Шерлоку Холмсу, испытывающему слабость к табачному дыму?
Одни из необычных следов преступления, упоминаемых Агатой Кристи, – запахи в воздухе на месте происшествия. В романе «Смерть лорда Эджвера» Кристи упоминает запахи в ряду других типичных улик: «Увы! Ни пепла от сигареты, ни следов, ни перчаток, ни даже еле уловимого аромата духов. Ничего из того, что так легко и кстати обнаруживает сыщик в детективном романе».
ДАЖЕ СЕГОДНЯ ЗАПАХ НЕ СЧИТАЕТСЯ НАДЕЖНОЙ УЛИКОЙ С НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, ОДНАКО ЕСТЬ ГРУППЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ ИЩУТ СПОСОБЫ ОБНАРУЖИТЬ ЛЕТУЧИЕ ВЕЩЕСТВА, ВЫДЕЛЯЕМЫЕ ТРУПОМ.
Они используют сложные методы, например газовую хромато-масс-спектрометрию (ГХ-МС). Тем не менее многие ученые и следователи полагаются на свой нос: запах разлагающегося тела ни с чем невозможно спутать, и он может подтолкнуть специалистов в нужном направлении. В моргах наблюдателям, присутствующим на вскрытии, не разрешено мазать ментолом под носом, как это часто изображается в литературе. Дело в том, что запахи, источаемые мертвыми, – это «подсказки», указывающие на то, как именно они умерли, что важно для специалистов. Люди, скончавшиеся в состоянии алкогольного опьянения, часто источают очень сладкий запах, который объясняется высоким содержанием сахара в алкоголе и его метаболизмом в организме. Известно, что некоторые люди способны распознать запах цианида, напоминающий аромат горького миндаля, однако каждый десятый человек не обладает этой способностью и, следовательно, ничего не чувствует. Во время вскрытия нос каждого присутствующего должен быть наготове. Кроме того, служебные собаки специально обучены распознавать запах мертвых тел, горючих веществ и наркотиков – все зависит от того, в