Затем он говорит об исследовании пишущей машинки:
«Адреса напечатаны на машинке „Виндзор“ седьмой модификации, причем не совсем исправной, потому что буквы „а“ и „т“ немного выпадают. <…> Адреса на конвертах явно напечатаны одним пальцем».
ЭКСПЕРТАМ ОБЫЧНО ЛЕГКО ОПРЕДЕЛИТЬ, ЧТО ЧЕЛОВЕК ПЕЧАТАЛ ОДНИМ ПАЛЬЦЕМ, ПО ОДИНАКОВОЙ СИЛЕ НАЖАТИЯ НА КЛАВИШИ. ЕСЛИ ЗАДЕЙСТВОВАНЫ ВСЕ ИЛИ НЕСКОЛЬКО ПАЛЬЦЕВ, УГОЛ И СИЛА НАЖАТИЯ НЕПРЕМЕННО БУДУТ ВАРЬИРОВАТЬСЯ.
Сам факт, что адреса были напечатаны, мог оказаться крайне полезным, поскольку он позволил определить модель машинки и привычки автора писем. К сожалению, в этом случае модель устройства, установленная благодаря аналитическим навыкам инспектора Грейвза, не имела никакого значения. Дело в том, что это оказалась общественная пишущая машинка из Женского института, к которой был доступ у всех местных жителей. Да и печатание одним пальцем вовсе не гарантирует, что автор письма не был знаком с пишущими машинками. Как справедливо заметил инспектор Грейвз, вполне возможно, что отправитель анонимок прекрасно умел печатать, но хотел это скрыть. «Да, кто бы ни была эта особа, она очень хитра»[201].
Как и сама Агата, добавлю я. Писательница мастерски выстраивает сюжет и держит интригу, чтобы сыщики и читатели пребывали в постоянном напряжении.
На машинке, разумеется, печатали не только адреса. На ней можно было набрать само письмо, и в таком случае не было необходимости копировать или подделывать почерк. В качестве примера можно привести предсмертное письмо Кристиана Гулбрандсена из романа «Фокус с зеркалами». Дело в том, что печатать предсмертное письмо так же необычно, как писать его на клочке бумаги, и специалистам по криминалистическому исследованию документов об этом известно. В итоге письмо стало ключом к разгадке.
НАПЕЧАТАННОЕ ПИСЬМО МОЖЕТ ПРЕДОСТАВИТЬ ЭКСПЕРТАМ НЕ МЕНЬШЕ ИНФОРМАЦИИ, ЧЕМ НАПИСАННОЕ ОТ РУКИ.
Кристи говорит о печатном тексте не только в романе «Отравленное перо», но и в гениальных «Убийствах по алфавиту», где убийца совершает ошибку, поддразнивая Пуаро напечатанными письмами: «Неужели вы не знаете, мистер Сист, что можно установить, на какой машинке напечатано письмо? Все эти письма напечатаны на одной и той же машинке».
Наверное, самая необычная книга, в которой фигурирует пишущая машинка, – «Зло под солнцем», 20-й роман Агаты Кристи об Эркюле Пуаро. Сыщик пытается отдохнуть на солнечном острове в Девоне, который стал прообразом Негритянского острова в романе «Десять негритят». Конечно, Пуаро не удается насладиться отдыхом, потому что драматичный любовный треугольник наводит его на подозрения, что кто-то пострадает… или того хуже. Пуаро никогда не ошибается: убивают ослепительно красивую Арлену Маршалл – одну из тех, кто состоял в том самом любовном треугольнике, так его насторожившем.
Во многих книгах Агаты у персонажей есть железное алиби, которое само по себе подозрительно.
КАК ПРАВИЛО, НЕВИНОВНЫЕ ЛЮДИ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ИМ ПОТРЕБУЕТСЯ АЛИБИ, ПОЭТОМУ ИХ ЗАНЯТИЯ МОГУТ БЫТЬ НЕСКОЛЬКО РАЗМЫТЫМИ. ЛЮДИ, ИМЕЮЩИЕ НЕОСПОРИМОЕ АЛИБИ, ПРОДУМЫВАЮТ ЕГО ЗАРАНЕЕ, И ОБ ЭТОМ ЧАСТО ГОВОРИТСЯ В КНИГАХ КРИСТИ.
Предварительное обдумывание и планирование отличают ее великолепные запутанные детективы от «обычных разборок в ночных клубах»: пьяного насилия и ссор любовников, которые могут привести к убийству. Из всех видов алиби, встречающихся в ее текстах, мне больше всего нравится то, что связано с печатной машинкой. В романе «Зло под солнцем» полиция подозревает в удушении Арлены капитана Кеннета Маршалла – ее супруга, у которого нет алиби. О том времени, когда Арлена была убита, мужчина говорит: «Я опять спустился, обменялся в баре несколькими словами с Генри и вновь поднялся к себе. Было без десяти одиннадцать. Я напечатал письма, просидев за машинкой до без десяти двенадцать». После этого он переоделся в теннисный костюм, поскольку они с друзьями забронировали корт на полдень. Когда полиция спросила капитана Маршалла, может ли кто-нибудь подтвердить его версию, он ответил, что это может сделать горничная, которая наверняка слышала стук по клавишам машинки. Еще одним доказательством были письма, которые капитан напечатал, но не успел отправить. Если бы сотрудник полиции в рамках эксперимента попытался бы перепечатать те же письма на машинке, он никак не управился бы за час. Таким образом, у капитана Маршалла было алиби.
Нам сообщают, что в своих письмах капитан Маршалл должен был ответить на некоторые деловые сообщения, полученные им тем же утром[202]. Таким образом, полиция получила интересное алиби, которое сочла весьма правдоподобным. Сотрудники изучили письмо, на которое отвечал капитан, и оно действительно было отправлено ранее в тот же день. Здесь все сложилось, но как быть со всем остальным? Полиции нужно было точно установить, сколько времени ушло у капитана на печать писем. Действительно ли он занимался этим не менее часа и находился в своей комнате, когда Арлена была убита? Что самое важное: полиции нужно было знать содержание писем, чтобы исключить вероятность того, что они были напечатаны заранее, поэтому их пришлось прочитать.
Позднее мы узнаем, что алиби, обеспеченное пишущей машинкой, оказалось правдивым! Полиция его проверила и не обнаружила никаких несоответствий. Это весьма любопытно, учитывая, что Кристи обычно нравится удивлять читателей алиби, которые поначалу могут казаться совсем непримечательными. Кроме того, она показала, что пишущие машинки играли в криминалистике далеко не последнюю роль.
Но что же делать в тех случаях, когда экспертам по криминалистическому исследованию документов просто не с чем работать? Сожжение документов – это один из способов уничтожить бумажные улики, и в произведениях Кристи есть несколько примеров его применения. В конце концов, обугленные остатки в камине – весьма распространенный художественный прием в детективных сюжетах. Обгоревшие фрагменты бумаг встречаются уже в ранних произведениях Кристи. В «Загадочном происшествии в Стайлзе» инспектор Джепп «представил обгоревший клочок бумаги, извлеченный из камина», а в рассказе «Загадочное завещание» Пуаро выудил «обугленный клочок плотной бумаги»[203]. Возможно, самое интересное – это фрагмент одного из сожженных писем с угрозами, который Пуаро находит в романе «Убийство в „Восточном экспрессе“». Это не просто ключевая улика, но и один из немногих примеров того, как Пуаро проводит добросовестную криминалистическую экспертизу. Нам сообщают, что сыщику потребовалась старомодная шляпная картонка, и он попросил проводника найти такую. Когда тот вернулся с ней, Пуаро начал отцеплять проволочные полушария (к ним крепились булавками шляпки в более старых моделях), которые требовались ему для проведения эксперимента.
Далее следует замечательное описание попытки Пуаро восстановить содержание сожженного письма. Он зажал обугленный фрагмент между добытой проволокой и поместил ее над пламенем спиртовки. Металл раскалился, и на бумаге проступили очертания написанных чернилами слов. Этот эффект был временным, но Пуаро успел различить запись, и в итоге раскрыл дело. Ему удалось провести такой эксперимент благодаря разной скорости горения чернил и бумаги. Сегодня для этих целей используются инфракрасные фильтры.
Люди, которым следовало бы сжигать документы, поступают наоборот: сентиментальные любовники хранят свои любовные записки с тайными признаниями и перечитывают их, вместо того чтобы уничтожить улики. Кристи ссылается в своем творчестве на подобные ситуации довольно часто, поскольку это была весьма распространенная практика во времена до изобретения текстовых мессенджеров и электронной почты. В рассказе «Приключение „Звезды Запада“» (1924) Пуаро говорит: «Она сказала вам, что уничтожила письма? О-ля-ля! Да никогда женщина не уничтожит письмо, если может этого избежать! Даже если этого требует благоразумие!»[204] В романе «Тайна голубого экспресса» он делает похожее заявление: «…Есть предмет, который граф де ла Рош знает á fond[205]: женщины. Как могло случиться, что такой знаток женской души понадеялся, что мадам уничтожит письмо?»
В ОДНОМ ИЗ САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ ДЕЛ ОБ УБИЙСТВЕ ТОГО ВРЕМЕНИ, В ИТОГЕ ЗАВЕРШИВШЕМСЯ КАЗНЬЮ ЭДИТ ТОМПСОН И ФРЕДЕРИКА БАЙУОТЕРСА В 1923 ГОДУ, БЫЛИ ЗАМЕШАНЫ ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА, КОТОРЫМИ ОБМЕНИВАЛИСЬ ОБВИНЯЕМЫЕ.
Однако в их случае письма хранил Фред, что противоречит вышеприведенным цитатам.
Эдит Джесси Грейдон родилась в Лондоне в день Рождества 1893 года. У нее было счастливое детство. Она блистала в сценических видах искусства и хорошо училась. В 1909 году Эдит окончила школу и устроилась на работу сначала на фабрику по производству одежды, а затем в большую шляпную фирму. Чувство стиля, грация и ум девушки впечатлили работодателя, и вскоре она стала главным торговым агентом. Эдит часто ездила в командировки в Париж. Со своим будущим мужем, Перси Томпсоном, она познакомилась сразу после окончания школы, а через шесть лет они поженились. Каждый из супругов преуспевал на работе, и их совместная жизнь была комфортной и счастливой.
Фредерик Байуотерс присутствовал в жизни Эдит довольно давно, поскольку был другом ее младшего брата. Фред снова появился в ее окружении в 1920 году, вернувшись со службы на торговом флоте, и подружился с Перси. Хотя Фред был на восемь лет моложе Эдит, он сразу привлек женщину свежестью, красотой и захватывающими историями о приключениях. Муж Эдит, казалось, ничего не замечал и с радостью приглашал Фреда в семейные поездки, а затем даже разрешил ему переехать в их дом. Эдит и Фред вступили в любовную связь, и Перси наконец понял, что происходит. Супруги стали ссориться: Перси даже начал поднимать руку на жену (свидетели сообщали о гематомах на ее теле). К счастью для Перси, Фред вернулся на флот, и Эдит ничего не оставалось, кроме как писать ему письма и ждать на них ответа. Когда через несколько месяцев Фред вернулся в Лондон, их роман вспыхнул с новой силой, но все кончилось трагедией. Когда Эдит с мужем возвращались из театра, кто-то выпрыгнул на них из кустов, толкнул Эдит на землю и ударил ножом Перси. Мужчина скончался на месте. Фэнни Лестер, снимавшая комнату у Томпсонов, сказала полиции, что подозревает Фреда Байуотерса, которого сразу арестовали. Увидев Фреда в полицейском участке, Эдит призналась, что они знакомы и состоят в близких отношениях, но продолжала отрицать свою причастность к преступлению. Полиция обыскала дом Фреда и обнаружила там более 60 любовных писем от Эдит. Это было единственное вещественное доказательство их связи, поскольку сама Эдит уничтожила все письма. Хотя Фредерик утверждал, что он самостоятельно принял решение убить Перси Томпсона, перед судом по обвинению в убийстве предстали оба любовника. Это дело оказалось одним из самых спорных в истории.