Ради этой цитаты Агате наверняка пришлось углубиться в медицину или хотя бы прочесть специальную литературу. Она описала все практически безупречно, но вместо cisterna magna употребила словосочетание cistertia magna[232]. Я не знаю, что это: ошибка Кристи, опечатка или намеренное использование некорректного термина, которое свидетельствует об отсутствии медицинских знаний у персонажа. Я предпочитаю последнее объяснение, чтобы не порочить Агату!
Несмотря на возможную ошибку в термине, удар острым предметом в основание мозга, вне всяких сомнений, произвел впечатление на Кристи. Она писала о нем не только в вышеупомянутых книгах, но и в романе «Испытание невиновностью», изданном в 1958 году. Это говорит о том, что такой метод убийства интересовал ее в течение 40 лет.
Рана в романе «Смерть лорда Эджвера» приводит врача в замешательство – писательница прямо затрагивает проблему установления типа оружия по форме входного отверстия и глубине раневого канала. В книге «Судебная медицина Симпсона» говорится, что «повреждение кожи при колото-режущей ране напоминает поперечное сечение использованного оружия, но не всегда совпадает с ним»[233]. Кристи понимает, что по форме раны можно определить, каким орудием она была нанесена, даже если его нет на месте преступления. Она пишет об этом несколько раз. Так, в романе «Смерть на Ниле» доктор Бесснер осматривает колото-резаную рану на теле убитой горничной и говорит, что она была нанесена интересным оружием. На вопрос о том, каким оружием она была убита, он отвечает:
«…Это было что-то острое и миниатюрное. Я покажу, на что это похоже.
Вернувшись с ними к себе в каюту, он открыл саквояж и извлек длинный тонкий скальпель.
– Что-то в этом роде, мой друг, там не был обычный столовый нож».
Позднее выясняется, что жертву действительно закололи скальпелем.
Доктор Бесснер высказывает предположение, каким орудием могло быть совершено убийство горничной, и опытный судмедэксперт действительно в состоянии определить, чем именно была нанесена смертельная рана. Как бы то ни было, всегда необходимо соблюдать осторожность.
Вот некоторые важные аспекты.
• Ножи могут иметь очень острую режущую кромку, но у них всегда есть тупая область с противоположной стороны лезвия (что отличает их от обоюдоострых клинков) – обух или обушок. Это отражается на краях нанесенных ими ран: один будет острым, а другой – закругленным или П-, М-, Г-образным. Обушок часто разрывает ткани с одного конца раны, образуя тупой угол – «ласточкин хвост».
• Если колюще-режущий предмет вонзают до упора с большой силой и при этом на человеке нет одежды, то на коже по краям и вокруг раны могут появиться кровоподтеки и осаднение[234] от рукоятки. Это похоже на штанцмарку – след, который оставляет дуло пистолета при выстреле в упор.
• Колюще-рубящий предмет, например отвертка, обычно оставляет более сильные кровоподтеки и следы осаднения, чем острый нож. Кроме того, от отверток остаются характерные повреждения. Крестовая отвертка, например, оставляет узнаваемую рану в форме креста.
• Острые орудия неправильной формы, например ножницы или долото, оставляют уникальные раны, которые отличаются от тех, что были нанесены ножом. Закрытые ножницы могут оставлять раны треугольной, ромбовидной или Z-образной формы, а долото – в виде прямоугольника.
РАЗЛИЧНЫЕ ФОРМЫ КОЛОТО-РЕЗАНЫХ РАН ПОЗВОЛЯЮТ СУДМЕДЭКСПЕРТАМ УСТАНОВИТЬ ТИП ХОЛОДНОГО ОРУЖИЯ ИЛИ ОРУДИЯ, КОТОРЫМИ ОНИ БЫЛИ НАНЕСЕНЫ.
Другие виды телесных повреждений, в том числе нанесенные тупым предметом, могут быть интерпретированы аналогичным образом. Кристи часто использует их в своих произведениях, причем весьма уверенно: мы знаем, что писательница изучала эту тему (и вырезала статьи из British Medical Journal), а также активно обсуждала вопросы судебной медицины с другими членами Детективного клуба.
Так, в романе «Десять негритят» говорится о «маленьком топорике», которым ударили по затылку Роджерса, а в романе «После похорон» об убийстве топором сказано: «Затем этот кто-то берет топор… поднимается наверх и накидывается на миссис Ланскене. Накидывается зверски, нанеся топором шесть или восемь ударов»[235]. Это особенно жестокое убийство, и читателям нужно понимать причины подобного зверства в книгах Кристи. Дело в том, что оно отвлекает от очень важного момента: тело было изуродовано до неузнаваемости. Почему убийца так поступил?
В случае с несчастной миссис Макгинти из романа «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» все было по-другому: женщину с силой ударили аналогичным образом, но ее тело осталось узнаваемым. Орудие убийства не было найдено на месте преступления, однако по мере развития событий мы постепенно понимаем, что именно пытаются найти сыщики. Лучший вывод, к которому они пришли, такой: «Полицейский врач сказал, что убийство было совершено чем-то вроде секача, каким рубят мясо, но не секачом, а чем-то вроде него». Это значит, что во время расследования Пуаро ищет что-то другое, возможно, нечто необычное. Именно поэтому орудие убийства становится ключом к раскрытию дела.
«Прилив» (1948) – это роман Кристи, который иллюстрирует важность изучения ран, независимо от травмирующего предмета, найденного на месте преступления. Действие происходит в 1946 году, вскоре после Второй мировой войны. Эркюля Пуаро приглашают в деревню, где был убит незнакомец под псевдонимом Енох Арден[236]. (Этот человек шантажировал Дэвида Хантера, утверждая, что он знает, как найти первого мужа Розалин Клоуд, урожденной Хантер. Розалин – сестра Дэвида, которая вступила в двойной брак, вызвавший большие финансовые проблемы.) Енох Арден был убит в своей комнате в местной гостинице, и нам сообщают, что смерть наступила в результате удара по голове. Тело было обнаружено посреди комнаты, и рядом с ним лежали каминные щипцы со следами крови, поэтому было высказано предположение, что именно они и стали орудием убийства.
ПО ХОДУ РАССЛЕДОВАНИЯ НАМ ПРЕДОСТАВЛЯЮТ ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ ИНФОРМАЦИЮ. КОРОНЕР ПЕБМАРШ ПРОСИТ ДОКТОРА КЛОУДА, РОДСТВЕННИКА МУЖА РОЗАЛИН, ОПИСАТЬ МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
Позднее он спрашивает доктора, считает ли он, что орудием убийства действительно были щипцы. Доктор Клоуд считает, что да, однако он не может провести полноценный осмотр трупа, поскольку его нельзя трогать до приезда полиции.
После вскрытия полицейский врач соглашается с доктором Клоудом и предоставляет нам больше информации. Он сообщает коронеру, что Еноху Ардену нанесли пять или шесть ударов по основанию черепа. Врач тоже считает, что орудием убийства были щипцы. Однако позднее доктор Клоуд высказывает Пуаро свои опасения по поводу раны:
«Врачи, как и все остальные, становятся жертвами предвзятых идей. Допустим, перед нами человек, очевидно убитый, а рядом лежат испачканные кровью каминные щипцы. Предположение, что его ударили чем-то еще, кажется чепухой, и все же, несмотря на то что у меня нет большого опыта с черепными травмами, я бы заподозрил что-то не столь гладкое и круглое – что-то с более острыми краями, вроде кирпича»[237].
Далее следует разговор об очевидном несоответствии между раной и орудием травмы. Это одна большая подсказка для читателя, который должен использовать свои детективные навыки, чтобы раскрыть дело. Кроме того, это великолепное свидетельство о возможностях судебно-медицинской экспертизы и исследовательской работе, проведенной Агатой Кристи.
Я уже говорила о том, что повреждения, обнаруженные во время вскрытия, тщательно изучаются, точно описываются и зарисовываются на контурной схеме, чтобы задокументировать их точное местоположение на теле. Эта информация, к примеру, помогает установить рост преступника или его преобладающую руку. Последнее, кстати, довольно распространенный ход в произведениях детективного жанра, однако некоторые судмедэксперты подходят к определению преобладающей руки (в медицине это называется моторной асимметрией) с осторожностью и прибегают к этому лишь в исключительных случаях. Тем не менее этот прием популярен среди писателей детективной литературы, и Агата Кристи не была исключением. Установление праворукости или леворукости преступника в романах предположительно основано на здравом смысле. В «Убийстве Роджера Экройда» нам с уверенностью сообщают, что «удар был нанесен правой рукой сзади». То, что на Роджера напали сзади, не вызывает сомнений, поскольку он сидел перед камином, и убийца вряд ли мог подойти к нему спереди и не обжечь себе зад (в таком случае другие персонажи могли следовать по запаху подпаленной ткани, чтобы вычислить убийцу). Поскольку кинжал торчал из шеи, а «голова его свесилась на бок», можно предположить, что у Роджера она свесилась влево, а кинжал был воткнут с правой стороны шеи, следовательно, убийца был правшой. Левше было бы крайне неудобно убивать Роджера таким образом, однако неудобно – не значит невозможно. В этом и заключается проблема определения преобладающей руки преступника, и я уверена, что Кристи об этом знала. Во-первых, как я уже говорила, «Убийство Роджера Экройда» – не традиционный детектив, поэтому мы не знаем, можно ли доверять всему, что «видим» и что нам сообщают. Во-вторых, установление праворукости или леворукости возможно только в том случае, если преступник был один и на теле есть четкие раны. В более поздних своих произведениях Кристи развеивает мифы об определении преобладающей руки.
В РОМАНЕ «УБИЙСТВО В „ВОСТОЧНОМ ЭКСПРЕССЕ“» КОЛОТО-РЕЗАНЫЕ РАНЫ НА ТЕЛЕ ЖЕРТВЫ ИССЛЕДОВАТЬ НЕЛЕГКО, ПОСКОЛЬКУ ОНИ НАНЕСЕНЫ ХАОТИЧНО.
Доктор Константин говорит, что на теле присутствует «не меньше дюжины ран», нанесенных «как попало и наугад». Некоторые из них глубже других, и убийца явно атаковал с разных сторон.