бщественность всего мира знали о происходящем, но пассажирам судна ничего не было об этом известно. Инспектор Дью в окружении прессы и зевак встретил Криппена и Этель ле Нев, когда те спускались с трапа. Говорят, что Криппен устало сказал: «Слава богу, что все закончилось». Любовники вернулись в Англию на корабле «Мегантик», чтобы предстать перед судом.
Если бы «Твиттер» существовал в 1910 году, доктор Криппен точно оказался бы в трендах. Кристи в романе «Пять поросят» отмечает: «Люди с интересом читали о том, что доктор Криппен убил свою жену…» Его имя упоминается приблизительно в 15 произведениях писательницы. Дело доктора Криппена вошло в серию «Самые громкие судебные процессы Великобритании» вместе с делами Эдит Томпсон, Бака Ракстона, Джона Джорджа Хейга и многих других преступников, на которых Агата ссылалась в своих книгах (я уверена, что она читала эту серию). Общественность заинтересовалась делом Криппена, потому что в нем сошлось много факторов: обманутый муж, пропавшая жена, измены, любовница и т. д. Секс всегда хорошо продавался. Если добавить к этому современные технологии, использованные для поимки пары под прикрытием, и странный способ маскировки, выбранный преступниками, станет очевидно, почему общественность жадно следила за каждым этапом расследования. Особый интерес вызывали инновационные криминалистические техники, примененные к человеческим останкам. Даже сегодня, 100 лет спустя, это звучит захватывающе.
ПОСКОЛЬКУ В ТО ВРЕМЯ АНАЛИЗ ДНК ЕЩЕ НЕ ПРОВОДИЛСЯ И НЕЛЬЗЯ БЫЛО СНЯТЬ ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ ЖЕРТВЫ, ОСТАНКИ ИЗ ПОДВАЛА МОЖНО БЫЛО ОПОЗНАТЬ ЛИШЬ ВИЗУАЛЬНО.
В этом помогли осветленные волосы, накрученные на бигуди, которые выглядели так же, как волосы Коры. Небольшой кусок ткани, который Спилсбери назвал абдоминальным, позволил установить личность: на образце кожи с живота был шрам, а Коре делали операцию в том же месте. Спилсбери два года посвятил изучению образования рубцовой ткани и был экспертом в этой теме, поэтому в суде ему поверили. Присяжные пришли в восторг. Криппена признали виновным в убийстве и расчленении жены, и через месяц его повесили. После этого Бернард Спилсбери стал светилом криминалистики и судебной медицины.
Но здесь история принимает неожиданный оборот.
Слайды микроскопа с образцами рубцовой ткани до сих пор хранятся в музее Лондонской королевской больницы, и в 2008 году ученые провели ДНК-анализ ткани, после того как полиция нашла членов биологической семьи Коры Криппен[290].
Оказалось, что останки, найденные в подвале дома доктора Криппена, вовсе не принадлежали Коре. Более того, они вообще не принадлежали женщине. Обнаруженные в подвале волосы (некоторые люди считают, что их туда подбросили) хранятся в Музее криминалистики Скотленд-Ярда, но на их анализ не удается получить разрешение. Я видела волосы своими глазами и спросила сотрудников музея, почему их анализ запрещен. Мне ничего не ответили…
Чье тело лежало в подвале? Если это не были останки Коры, то что же произошло с ней? Загадка пока остается неразгаданной. Агата Кристи ссылается на этот случай в рассказе «Лернейская гидра», когда одна из героинь говорит: «…ну и Криппен, конечно. Интересно, была ли Этель ле Нев его сообщницей или все-таки нет». Мы никогда этого не узнаем. Этель признали невиновной в убийстве и оправдали, в отличие от бедной Эдит Томпсон. Она вернулась в Соединенные Штаты и дала несколько выгодных для себя интервью, в которых не озвучила никаких новых фактов. Этель ле Нев, похоже, стала прототипом Евы Кейн, одной из четырех пропавших женщин в романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась».
Весьма иронично, что именно дело Криппена сделало Бернарда Спилсбери знаменитостью. В некрологе, опубликованном в 1947 году в журнале The Lancet, он был назван человеком, который «выделялся на фоне остальных как величайший судебно-медицинский эксперт»[291]. В то время о его работе было известно во всем мире, и Кристи часто – напрямую и косвенно – ссылается на него в своих текстах. Это неудивительно, ведь он был самым популярным патологоанатомом Великобритании, известным своей способностью на равных общаться с присяжными. Пресса даже дала ему прозвище «народный патологоанатом». Он участвовал в расследовании громких преступлений, которые фигурируют во многих произведениях золотого века детективного жанра.
Одним из таких громких преступлений были «Убийства жен в ванне», произошедшие в 1912–1914 годах. В романе «Убийство на поле для гольфа» Джордж Джозеф Смит был описан Пуаро как «некий англичанин», который «избавляется от своих жен, топя их в ванне». Смит, рожденный в 1872 году, был проблемным ребенком: он попал в исправительное учреждение уже в возрасте девяти лет. Большую часть своей жизни Смит занимался разными видами мошенничества. Изначально аферист женился на обеспеченных женщинах ради денег: он обкрадывал их и бесследно исчезал. Однако его жена Бесси Манди изменила его modus operandi. Женившись на ней под именем Генри Уильямса, преступник добился того, чтобы женщина завещала ему все свои деньги, а затем убедил врача, что Бесси страдала эпилепсией. Всего через семь недель после свадьбы Бесси умерла в ванне, и, поскольку на теле не было следов насилия, врач указал в качестве причины смерти эпилептический припадок во время купания. Все выглядело как несчастный случай. Однако для «Генри Уильямса» все сложилось как нельзя лучше: он получил завещанные ему 2580 фунтов стерлингов – огромную сумму по тем временам (умножьте эту сумму на 100, чтобы получить ее современный эквивалент[292]).
После этого Смит женился на Элис Барнхэм, но на этот раз уже под своим именем. Элис так же, как Бесси, утонула в ванне, а Смит завладел всеми ее накоплениями и страховой выплатой в размере 500 фунтов стерлингов (почти 60 тысяч фунтов сегодня[293]). Он был одержим своими успехами, но его следующая жена по имени Маргарет Элизабет Ллойд стала последней жертвой Смита. Он попал под подозрение из-за своего идеального, но неизменного метода убийства, на который и ссылается Пуаро в романе «Убийство на поле для гольфа».
В январе 1915 года Джозеф Кроссли, владелец пансиона в северном городе Блэкпул, прислал посылку лондонскому детективу Артуру Нилу. В посылке было письмо, в котором Кроссли высказал свои подозрения по поводу инцидента, произошедшего в пансионе в 1913 году: смерти Элис Смит, урожденной Барнхэм, которую обнаружил ее супруг Джордж.
Кроссли вложил в посылку две вырезанных газетных статьи: первая была об Элис, а вторая – о Маргарет Элизабет Ллойд, тело которой обнаружил в ванне ее муж «Джон Ллойд» в 1914 году. Поскольку на теле отсутствовали следы насилия, причиной смерти признали случайное утопление. Однако обстоятельства кончины женщин были слишком похожи, и полиция начала расследование. Правоохранительные органы в итоге вышли на Уильямса-Смита-Ллойда, который признался в многоженстве, но битва была выиграна лишь наполовину. Как доказать, что все эти женщины были убиты, причем именно Джорджем Джозефом Смитом? Итак, поскольку шел 1915 год и полицейские столкнулись с судебно-медицинской проблемой, не было ничего удивительного, что они обратились за помощью к сэру Бернарду Спилсбери. Взявшись за дело, он попросил привезти ванны, в которых умерли женщины, чтобы изучить их. Он также исследовал эксгумированные тела жертв. Проверив разные варианты убийства, он пришел к выводу, что, если бы Смит просто грубо удерживал женщин под водой, на телах жертв остались бы следы борьбы, однако они отсутствовали. Смит явно использовал более изощренный метод убийства, который приводил к мгновенной смерти. В итоге Спилсбери остановился на методе, который подразумевал повреждение блуждающего нерва[294]. Удивительно, что подобный сугубо медицинский способ были известен такому человеку, как Джордж Джозеф Смит, – вероятно, он узнал о нем случайно.
На суде Спилсбери был решительно настроен продемонстрировать, что представляет собой эта смертельная процедура со сложным названием, и установил в зале заседания одну из предоставленных ему ванн, наполненную водой. В ванну легла женщина-констебль, которая прекрасно плавала. Пока она лежала в ванне, изображая жертву, Спилсбери в роли Смита встал у нее в ногах, схватил за лодыжки и резко дернул. Голова женщины сразу оказалась под водой, и та, попав ей в носоглотку, привела к торможению блуждающего нерва, известному как «вагусное торможение»[295]. Констебль сразу потеряла сознание. (С настоящими жертвами произошло то же самое, и они умерли практически сразу, что объясняет минимальные следы утопления и асфиксии.) Этот эксперимент оказался настолько успешным, что потребовался почти час, чтобы вернуть к жизни несчастную женщину. Все газеты писали об этом судебном заседании и жестоком методе убийства, избранном Джорджем Джозефом Смитом.
Сегодня подобный эксперимент в зале суда вряд ли был бы возможен из-за высокого риска. Теперь мы стараемся относиться к людям – и живым, и мертвым – с большей заботой.
В повести «Разбитое зеркало» майор Риддл, местный начальник полиции, спрашивает безымянного полицейского хирурга, можно ли забирать тело, и тот отвечает: «Да, у меня все. Осталось только вскрытие». Это абсолютно стандартный протокол. Перед аутопсией тело осматривают на месте происшествия, и обычно этим занимается полицейский хирург. Иногда преданные делу полицейские хирурги (сегодня их называют судебно-медицинскими экспертами) зарабатывают на жизнь именно благодаря подобным подозрительным случаям: они изучают тело на месте преступления и в морге, а затем дают показания на дознании и в суде. В романе «Прилив» сказано: «Следующим вызвали полицейского хирурга, который дал подробное описание ран». Однако бывают случаи, когда на месте преступления работает врач общей практики или другой медицинский специалист, который способен констатировать смерть и сделать общие выводы о теле до того, как его тщательнее изучат и заберут в морг, где судебно-медицинский эксперт проведет вскрытие. Осмотр тела на месте преступления важен по нескольким причинам: разложение – это быстро прогрессирующий процесс, и на момент обнаружения трупа на теле могут присутствовать ранние трупные явления, которые уже не будут видны позднее, в морге. Положение трупа тоже имеет большое значение, и эксперт должен его задокументировать, прежде чем оно будет изменено. Опознание тела можно ускорить, если сделать некоторые наблюдения и провести определенные тесты, прежде чем оно будет увезено. В таком случае эксперты смогут работать, даже пока труп транспортируют в морг. Так, во многих произведениях Кристи говорится, что для ускорения идентификации тела криминалисты проводят судебную фотосъемку трупа или снимают его отпечатки пальцев. Агата всегда корректно ссылается на протокол, который она явно тщательно изучила.