– Ну что, постреленыш, кормить тебя или сначала ты нам все расскажешь?
– И не кормить, и не расскажу. У меня от разговоров уже рот болит. Утром маме рассказывала, потом девочкам, потом Аркашке. Я завтра вам еще подарочек сделаю: нарисую все, что видела, и подпишу. Я теперь почти не путаю повороты в буквах. Так что получится настоящая книжка.
– Тогда давай мы тебя чем-нибудь порадуем? Ты знаешь, почему Аня так хлопочет? Знаешь, какой скоро праздник?
– Знаю, конечно! Мамин и бабушкин день! Мне тетя Люба для них духи дала, но я еще что-нибудь от себя подарю обязательно.
– Я про другой праздник! Он наступит раньше 8-го марта и называется он Пурим. Это самый веселый праздник у нашего народа.
– Веселее, чем Ханума, чем Новый год и День рождения деревьев?
– Ханука… Правильно говорить ханука. Да, много веселее. Этот праздник называется Пурим, и у него тоже есть интересная история.
– Сказочная?
– А то! Много-много лет тому назад персидский и вавилонский цари угнали в рабство еврейский народ…
– Ну, дались же им бедные евреи! – искренне возмутилась я. – Все время их кто-нибудь куда-нибудь угонял. Наверное, потому, что у них все девушки были такие красивые, как Мирра?
– И поэтому тоже, – улыбнулся дядя Боря. – Ты помнишь сложное имя царя, которое мы с тобой учили?
– Новое худо нес? Навуходоносор? – обрадовалась я. – Помню, конечно.
– Так вот, он-то как раз и забрал в плен много тысяч евреев. После него цари сменяли царей, а бедный еврейский народ так и жил в голоде и рабстве. Наконец персидским и вавилонским царем стал Ксеркс. И был он настолько талантлив и мудр, что выбрал себе в советники самого мудрого из евреев – Мордехая, а его племянницу Эсфирь взял себе в жены.
– А как же злой визирь? – перебила я в нетерпении. – Обязательно должен был быть злой визирь!
– Точно! Был такой. Звали его Аман. Очень не понравилось ему то, что плененный народ так приблизился к царю. Поэтому он задумал плохое и рассказал Ксерксу, что евреи смеются над царем, поклоняются своим богам и проклинают персидских.
– Разгневался тут царь и приказал всех убить… – продолжила я. – Знаю, так во всех сказках бывает.
– Но это было на самом деле, дитя мое. Ксеркс издал указ, в котором приказал казнить всех евреев от мала до велика. И даже назначил день казни. А раньше цари не имели права свое слово нарушать. Долго думала бедняжка Эсфирь, чем помочь своему народу. И придумала, что будет дни напролет танцевать перед царем, всячески его ублажать и развлекать, кормить на пирах вкусной едой, а когда он совсем раздобреет, попробует уговорить его отменить казнь. Эсфирь очень рисковала, потому что за такую просьбу ей могли отрубить голову. Наконец она решилась и бросилась царю в ноги…
– Не вели казнить, вели слово вымолвить, – завыла я, повторяя самое действенное сказочное заклинание.
– Да, примерно так… Выслушал царь жену, подумал и сказал: «Слово свое я отменить не могу. Но я разрешаю каждому твоему соплеменнику встречать моих воинов с оружием в руках и защищать свою жизнь». Два дня и две ночи длилась битва. В итоге все воины царя бежали, а евреи стали свободными. Обнял царь любимую жену, и стал с той поры наш народ отмечать праздник Пурим – день спасения всего еврейского народа.
– А визирь? Что с визирем-то сделали? По идее, его должны были казнить, а на его место назначить умного и доброго человека.
– А его и казнили. И еще издали указ, что в день Пурима все евреи обязаны петь, танцевать, веселиться от души, много есть и пить много-много вина.
– Ой-ой! Бабушка мне такой праздник не разрешит отмечать. Мне вина пока нельзя!
– Зато тебе можно съесть кусочек самого волшебного торта на свете, который Аннушка уже приготовила к завтрашнему дню!
Грушево-шоколадный торт от Анны Ароновны
4 яйца, неполный стакан сахара, 6 столовых ложек муки, 8 столовых ложек картофельного или кукурузного крахмала, 3 столовые ложки какао-порошка, 1 чайная ложка разрыхлителя, 1 банка консервированных груш, четверть чайной ложки корицы, щепотка молотой гвоздики, 500 мл сливок жирностью 33 %, половина плитки шоколада с орехами, по полной столовой ложке миндаля, орехов кешью и грецких орехов, 200 граммов шоколадных вафель, 100 граммов сливочного масла.
Это будет фантастический торт, только собирала его Анна Ароновна всегда в промасленной картонной крышке из-под торта, так что позаботьтесь о форме заранее. А дальше только вперед! Разогреваете духовку до температуры 180 градусов. Яичные белки отделяете от желтков. В яичные белки добавляете 2 столовые ложки ледяной воды и взбиваете с сахаром до образования устойчивой пены. Смешиваете муку с 6 столовыми ложками крахмала, с какао и разрыхлителем. Белки аккуратно соединяете с взболтанными слегка желтками и мучной смесью. Заполняете массой смазанную растительным маслом форму, ровняете и выпекаете 35–40 минут. Готовый бисквит вынимаете и охлаждаете.
С груш сливаете сок, отмеряете стакан сладкого сиропа. Груши нарезаете кубиками, приправляете сок корицей, гвоздикой, разогреваете и завариваете 2 столовыми ложками крахмала. Добавляете нарезанные груши.
Теперь готовим вкусное. Взбиваете сливки в крепкую пену. Толчете вафли, расплавляете на водяной бане шоколадку и сливочное масло. Орешки измельчаете. Смешиваете орешки с шоколадом, сливочным маслом, толчеными вафлями и парой ложек взбитых сливок. Наконец можно собирать торт. На самое дно промасленной коробки кладете слой из вафель и орехов и убираете на 30 минут в морозильник. Бисквит разрезаете на 2 части. На вафельный слой кладете немного взбитых сливок, потом бисквит, потом половину груш и еще немного взбитых сливок, потом еще раз бисквит, груши и сливки. Посыпаете сверху всё остатками орешков и тертого шоколада и убираете в холодильник. Перед приходом гостей ножницами разрезаете картонную коробку, и у вас получается красивый, высокий и удивительно вкусный торт, которого вы никогда не ели, да и другие тоже не пробовали. Это еврейский торт для Пурима!
Оказалось, что не только Беренштамы, но и моя Мирра, и тетя Неля Китайская тоже знают про Пурим. Муж тети Нели, которого я всегда боялась и даже не знала, как зовут, поскольку она всегда называла его «Мой», пошутил по этому поводу: «На пиру Пурима следует выпить так, чтобы уже не различать фразы «Проклят Аман» и «Благословен Мордехай». «То есть опять накушаться в зюзю!» – констатировала мамина подружка, но все-таки убежала готовить угощения. А бабушка Аня вздохнула и пошла звонить своей приятельнице Ксении Филипповне, которая была доктором наук, но лечила только одну болезнь, она была доктором какой-то Философии.
– Ты знаешь, Ксена, – пуская кольца дыма в телефонную трубку, говорила бабуля, – а я даже завидую иудеям. Люди помнят свою историю и свои праздники уже больше трех тысяч лет! А мы что? Я не спорю, наши советские праздники очень важны, их празднует весь народ, вся страна… Но я приезжаю в Казахстан, а там даже партактив отмечает национальный праздник. В Киргизии и Таджикистане – свои народные торжества. В соседней РСФСР, если отъехать от центра, полно праздничных дат! У якутов, у калмыков, у татар тех же! И только Москва и наша Украина живут по красным дням календаря. Я считаю, что это недоработка твоего комитета и всего нашего Политбюро. Если не хотят прямых религиозных дат, то пусть отмечают, например, Масленицу, или Ивана Купалу, или Маковей… У меня внучка весь вечер рисовала какую-то Эсфирь… Что? Нет! Ты путаешь! Не Эстер, та была из Стендаля, а именно Эсфирь, чтобы подарить соседям. На носу 8 Марта, а мои соседки носятся как оглашенные, и завтра опять будут во дворе столы накрывать. Я не возражаю, я за коллектив, но можно же было бы это как-то облечь, возглавить, в конце концов…
Мне надоело подслушивать, и я действительно пошла дорисовывать царицу Эсфирь, красивую, как моя Мирра, стройную, как моя мама, и умную, как моя бабушка. Чтобы мне было сподручнее, я вырезала из «Мурзилки» контур вырезной бумажной куклы Алены, и рисунок у меня получился просто замечательный!
Пока я рисовала красавицу Эсфирь и придумывала текст поздравления – «Штобы вам хотелось выпить, и вкусно было от еды, я вам желаю очень сильно такой вот в жизни красоты», – раздумывала над словами бабушки. Что не говорите, а она была права! Почему-то в нашем дворе именно скромные Беренштамы всегда всех угощали, рассказывали о новых праздниках, придумывали сказочные истории про свой народ. А я вот, например, ничего про свой народ придумать не могла, кроме революции и еще войны, хотя я точно знала, что у нас были и цари (но почему-то все плохие) и наверняка у них были царицы (но что-то нигде их портретов не рисовали). Или наши цари женились только на некрасивых женщинах, или тут была какая-то тайна. Я решила, что обязательно спрошу об этом у Бориса Абрамовича, так как бабушка всегда сильно ругалась, когда я про красоту разговаривала. Она всегда мне говорила, что девочка должна быть умной, послушной, опрятной, закончить институт, а наряжаться да губы помадить любая дурочка сможет. А это же неправда! Вон, Маринка Иванич правда же дурочка, а ее всегда ставят танцевать в первый ряд, все мальчишки из-за нее дерутся, и даже сам Саша Калашников (я тяжело вздохнула) смотрит на нее глазами как у нашей Азы, когда она косточку выпрашивает.
Наконец рисунок был закончен, я побежала к бабушке, которая напекла вкусных пирожков и приготовила свою знаменитую «шубу», чтобы отнести гостинец Анне Ароновне. Моя Мирра должна была прийти к нам в гости сама, и я должна вернуться пораньше, чтобы посидеть с ней подольше, послушать ее удивительные истории.
Во дворе уже крутился Аркашка Иванченко, и мне пришлось остановиться, чтобы достать из авоськи сверток с пирожками. Надо же было и моего друга угостить тоже. Конечно, к нам тут же подбежала дворовая собака Аза, выпрашивая угощение. Аза опять ждала щеночков, была толстая и все время хотела есть.
В этот момент во двор въехала большая грузовая машина с железным квадратным кузовом, покрашенная в унылый зеленый цвет. Из окошка кабины выглянул толстый небритый мужчина: