Он выехал из дома задолго до рассвета, а добрался до фермы Бэнджамина Ллойда уже после захода солнца в воскресенье. Приятель встретил его с распростертыми объятиями. Живя в уединенном месте, Ллойд был рад любому гостю, тем более старому знакомому.
Покончив с приветствиями, он принялся рассказывать о своих пленниках.
– Позавчера утром я отправился в Деветсдорп запастись табаком и солью в тамошней лавке и заодно заглянуть на скотный рынок, присмотреть буйволов под ярмо. Тамошние перекупщики берут их у местных черномазых дикарей и расплачиваются с ними ситцем, ножами, бусами… Дешевле, чем в Деветсдорпе, быков не найдешь. А мне как раз не помешала бы парочка. Захожу я к перекупщику и застаю у него двоих аборигенов – они пригнали с десяток буйволов. Один из туземцев пытался торговаться на африкаансе, но говорил на нем едва-едва, и вдруг второй, совсем мальчишка, заговорил по-английски. Я прямо опешил. Редко кто из дикарей даже африкаанс понимает, а откуда ему английский знать? Конечно, я не утерпел и спросил парнишку, кто научил его этому языку? А он отвечает: белый человек, живущий в доме его матери. Я дальше расспрашивать. Кто такой, как зовут этого белого? Вместо его имени мальчишка прочирикал что-то непроизносимое. И еще он сказал, что белый человек появился у них перед прошлым сезоном дождей.
– Батлер пропал около полутора лет назад…
– Да, второе лето пошло. Местные отсчитывают года по сезону дождей. Я сообразил, что время сходится, и решил заманить этих ребят к себе. Отозвал барышника в сторону, дал ему отступного, объяснил, зачем мне черномазые, а после приказал дикарям гнать стадо в сторону моей фермы. Я с них глаз не спускал, пока мы тащились по вельду в самое пекло, а как сюда пришли, Эб помог мне скрутить их и запереть в сарае.
Дэвис покачал головой, не то осуждая, не то удивляясь решительности приятеля.
– Я, конечно, понимаю, что поступил противозаконно, – подытожил Ллойд. – Если властям станет известно – меня ждет как минимум штраф. Взятие аборигенов в плен запросто может привести к войне… Но я подумал, что разумнее подержать их у себя до твоего приезда. Ищи их потом в вельде! А по своей воле они бы вряд ли согласились остаться.
– Веди меня к своим дикарям, – попросил Девис.
В углу сарая у стены сидели два аборигена. Один взрослый, а другой совсем мальчишка, лет тринадцати-четырнадцати на вид. Одежду их составляли набедренные повязки и подобия плащей из шкур антилопы, перекинутые через плечо. Руки пленников были спущены между колен, и кисти прикручены веревкой к ступням. При виде белых пленники уставились на них с испепеляющей ненавистью.
«Все-таки они злые и недружелюбные существа, вроде диких хищников. Будь они цивилизованными людьми, не было бы необходимости связывать их. С разумным человеком всегда можно договориться», – вздохнул Дэвис и обернулся к другу.
– Может, развяжешь их? Или хотя бы парнишку. Мне неприятно разговаривать со связанным человеком.
– А по мне, так со связанным быстрей договоришься.
– И все же я прошу тебя, Бэн.
Пожав плечами, Ллойд подошел к молодому пленнику и, поколдовав над узлами, освободил его. Тот мгновенно вскочил на ноги и хотел броситься к распахнутой двери, но Ллойд ухватил его за локоть и потащил к приятелю.
– Ишь ты, шустрый какой!
– Как зовут тебя? – спросил парнишку Дэвис.
– Зачем тебе мое имя? – ответил негритенок по-английски, злобно сверкнув глазами.
– Поверь, – как можно мягче заговорил Дэвис, – я не причиню тебе вреда. Я просто хочу узнать про белого человека, который научил тебя говорить на этом языке.
Парнишка молчал, насупившись.
– Так как зовут тебя?
– Чхата.
– С вами живет белый человек?
– Да, он давно жить дом моей матери.
– Пошел второй сезон дождей?
Парень кивнул.
– Как он попал в ваше племя? Откуда взялся?
– Он убить леопард. Леопард ранить его. Тут, тут и тут, – показывая, парнишка коснулся своей стопы, предплечья и затылка. – Он был умирать. Батча помогать. Темные силы отойти… – тут молодой негр издал непроизносимое буквосочетание, и Дэвис понял, что таким именем они называют пришельца.
– Он сказал вам свое настоящее имя?
– Нет. Он не помнить. Он ничего не помнить. Только сны в голова. Так он говорить. Не знать имя, не знать, откуда пришел. Поэтому он остаться. Чака сказать: иди, куда хочешь. Он не идти. Он жить в хижине моя мать. Он сильный. Только не может охотиться. Он сторожить буйволов в саванне.
Ллойд толкнул Дэвиса локтем:
– Не помнит имени? Вот так дела! А вдруг это не Батлер? Надо спросить, как он выглядит.
Но Дэвису не пришлось спрашивать. Парнишка уже понял вопрос.
– Как ты, – кивнул он на Ллойда. – Как ты, большой.
Сами туземцы редко отличались высоким ростом.
– Волосы у него черные?
– Наполовину черные, наполовину белые. Но он не такой старый, как наш Батча.
– Усы у него есть? – уточнил Дэвис.
– Усы? – слово определенно не было знакомо юноше.
Дэвис указал на свою верхнюю губу, украшенную щеточкой рыжеватых волос.
Чернокожий кивнул:
– Борода, большая. У него борода быстро расти, потом он брать нож и… чик.
Жестами парнишка красноречиво изобразил оттянутую бороду и движение ножа.
– А шрам? Шрам на шее? На скуле, вот здесь?
Парень заулыбался. Уильям вспомнил, что некоторые туземные племена с мистическим уважением относятся к шрамам, даже специально наносят себе раны «для украшения».
– У него много шрам: здесь, здесь и здесь, – указал мальчишка на грудь, на плечо, на живот. – И здесь есть. Тонкий шрам.
И он точно указал место не слишком бросающегося в глаза шрама.
Девис заволновался:
– Это Батлер! Нам нужно ехать за ним. Развяжи второго.
Недовольно покачав головой, Ллойд двинулся к пленнику, а Дэвис торопливо заговорил, обращаясь к Чхате.
– Мы вас не тронем и ничего плохого не сделаем. Скажи это своему товарищу. Нам нужен человек со шрамами. Мы давно его ищем. Я дам вам денег, целую тысячу фунтов. Такое вознаграждение обещано за любые сведения о нем.
– Эй, Вилли, тысячу лучше отдай мне, а с них хватит побрякушек и сковородок, – обернулся Ллойд.
– Не беспокойся, Бэн. Я уверен, миссис Батлер или сам мистер Батлер щедро отблагодарят тебя. А эти чернокожие спасли белого человека и заслуживают награды. И компенсации за то, что ты продержал их три дня связанными.
– Ладно, награждай, если хочешь. Купи им бумазеи, чугунных котелков, бисера, кухонных ножей. И они до гроба будут вспоминать тебя в своих языческих молитвах. Но только не вздумай и вправду потратить на это тысячу фунтов.
Развязанных пленников напоили и накормили, но после на всякий случай заперли в сарае.
Наутро, прихватив двух запасных лошадей, Дэвис, Ллойд и его работник Ван Гротен выехали с фермы в направлении Деветсдорпа. Туземцы отказались забраться на лошадей, но шли рядом, довольно быстро, периодически переходя на легкий бег. Казалось, подобный способ передвижения их нисколько не утомляет.
В поселке Девис заглянул в лавку и почти опустошил ее, нагрузив запасных лошадей тканями, бусами и утварью. Он объяснил Чхате, что это подарки, и тот, осмелев, указал на нож, болтавшийся на поясе у Ллойда, и сказал, что хочет такой же. Уильям, уже почти уверенный, что вскоре увидит Батлера, купил две дюжины разнообразных ножей – все, что нашлись в лавке. Увидев, что друг выложил за покупки сто пятнадцать фунтов, Ллойд неодобрительно покачал головой, но Дэвис успокоил его: тысячу фунтов награды, обещанную миссис Батлер, он получит обязательно.
Путь предстоял неблизкий. Лишь на четвертый день они миновали отрог Витватерсрандта, где полтора года назад шли поиски пропавших, и двинулись дальше по тянущейся до горизонта саванне.
На пятый день путники достигли оазиса, где построили свой крааль къхара-кхой. Завидев приближающийся отряд, мужчины племени поторопились закрыть въезд в него и, вооружившись копьями, с самым воинственным видом сгрудились за воротами. Чхата и его спутник заговорили с обороняющимися на своем языке, те что-то кричали в ответ. Ллойд на всякий случай держал руку на рукоятке пистолета.
Вскоре среди охранников крааля появился человек довольно высокого для туземцев роста, он выделялся в толпе переброшенной через левое плечо шкурой леопарда. Подойдя к самой ограде, он о чем-то спросил Чхату. Тот ответил. Вождь подумал совсем немного и кивнул соплеменникам: открывайте.
Ворота крааля были отомкнуты и всадники въехали на площадку. Спешившись, Дэвис приказал Ван Гротену снять с лошадей вьюки с подарками для племени и лично вручил вождю самый большой из ножей, с красивой наборной ручкой. Увидев разверстые тюки, тот выбрал для себя большую медную сковороду, котелок и рулон клетчатой ткани. И после этого с достоинством отошел, предоставив жителям крааля разбирать подарки. Пока женщины, скаля в улыбках зубы, разматывали штуки хлопчатобумажных тканей и расхватывали бусы и котелки, Чхата сбегал на выпас за Немым.
У Дэвиса задрожали губы и на глаза навернулись невольные слезы, когда он увидел, в каком плачевном виде предстал перед ним Батлер. Криво обкромсанная черная с проседью борода, скрывавшая нижнюю половину лица, изменила его почти до неузнаваемости. Отросшие волосы сальными сосульками лежали на плечах. Только по бровям да черным глазам можно было узнать мужа хозяйки. Хотя, именно глаза… Из них исчезло выражение самоуверенной насмешливости, с которой обычно взирал на мир Батлер. Одежда его износилась до лохмотьев. Из пройм засаленного безрукавого пиджака, надетого на голое тело, торчали загоревшие до черноты руки. Ноги, чуть ниже колен прикрытые остатками потерявших свой исконный цвет брюк, были босы. Он заметно хромал, спеша за Чхатой, и не отрывал удивленного взгляда от лошадей, будто не замечая Дэвиса, Ллойда и Ван Гротена.
Он подошел к одному из коней и со странной улыбкой дотронулся до гривы.
– Лошади, – проговорил он будто сам себе. – Откуда здесь лошади?