— Моя мать — адвокат, — сказала девушка. — На бракоразводном процессе она сама себя защищала, и ей ничего не досталось.
— А ты?
— Я одна на двоих.
Он понял, что надо увести разговор от опасной темы. Иначе спутница могла снова спросить его о семье. Кике понимал, что не против рассказать близкому человеку о родителях. Даже про деда.
Но не теперь. К тому же, он не знал доподлинно, станет ли для него Исабела по-настоящему близким человеком.
Кике решил поговорить о них самих. Эта тема уводила разговор от родителей, но делала это постепенно. Исабела не должна была заметить.
— Исабела, — осторожно сказал он. — Не знаю как ты, я бы никогда не стал разводиться с тем человеком, кого полюблю.
— Да? откликнулась девушка. — Ты что же, намерен прожить с женой всю жизнь?
— Да, а как же еще?
— Не знаю. Я бы так просто не смогла, — призналась спутница. — Кто-то сказал, что человеческая жизнь слишком длинна для одной любви.
Кике насупился. У него были свои мысли на этот счет, тем более, что он столько лет наблюдал взаимные чувства Исамар и отца.
— Если любовь настоящая, ее хватит на всю жизнь, — серьезно сказал юноша.
Исабела остановилась и посмотрела на юношу.
— Ты ведь должен помнить, Кике, что все сказки заканчиваются свадьбами.
— Отлично помню. В сказке обязателен счастливый конец, иначе какая это сказка? Почему ты говоришь об этом?
— Потому, что никто не хочет продолжать историю дальше, — сказала девушка. — Все предпочитают закончить в этом месте, но потом обычно бывает развод.
Кике отрицательно покачал головой.
— Ты так говоришь, потому, что тебе не повезло. Твои родители разошлись, ты говоришь под впечатлением этого.
Чтобы переспорить ее, чтобы отстоять свою точку зрения на этот жизненно важный вопрос, он снова затронул родительскую тему! Не допустил ли он ошибку?
Исабела взвилась:
— По какому праву ты поучаешь меня? Тебе, видимо, повезло с семьей, но ты тогда просто не знаешь жизни…
Это была прямая провокация. «Спокойно, — сказал себе Кике. — Я расскажу ей все, только не сейчас. Не следует портить вечер…»
— Исабела, прости меня, — проговорил он вслух. — Мы зря затронули эту тему. Я неправ, мне действительно не доводилось пережить того, что подстерегло тебя.
Он решил доставить ей маленькую радость, признав свою неправоту.
— Давай не будем больше об этом, — попросил Кике.
— Давай, — согласилась девушка, внимательно посмотрев на него.
Кике осмотрел корзину.
— Смотри, наш поход в ресторан оказался таким результативным, — сказал он. — Ты и здесь была права. Нигде столько не закажешь за один раз! И главное, как быстро нас обслужили!
Исабела засмеялась. Потом предложила:
— Ну что, дорогой Энрико. Пройдем к кассам?
— Пора бы, — кивнул парень.
Служащий магазина помог им переложить купленное в два больших бумажных пакета.
На улице Исабела сказала:
— Интересно, как ты относишься к тем супружеским парам, которые до старости живут вместе.
— Положительно, — ответил Кике без тени сомнения.
— Но они не спят в одной постели!
— Ну и что?
— А что за семья без секса? — спокойно спросила девушка. — Отношений без секса не бывает, потому люди и расходятся.
— Семейные отношения — это не только секс, — сказал Кике.
Они возвращались в общежитие. На одной скамейке сидели двое и исступленно целовались. Подойдя ближе, Кике заметил, что парочку составляли… две девушки.
— Привет! — воскликнула одна из них, заметив Исабелу.
— Привет, — спокойно отозвалась спутница Кике.
— Ты их не помнишь? — спросила Исабела некоторое время спустя. — Они были на той вечеринке, когда ты так здорово разозлился… — В ее голосе парень уловил тень сожаления.
Конечно, он не помнил этих девиц.
— Не понимаю я их, — сказал Кике раздраженным тоном. — Как они могут?
— А зачем понимать? — возразила Исабела. — Разве нельзя просто поздороваться?
Очередной раз Кике поехал на почту на велосипеде, который одолжил у ребят из соседней комнаты. Он снова позвонил Игмаар, сказал, что у него все в порядке. В Каракасе все было без изменений. Слава Богу, денег хватало, Гильермо не жалел их, а Исамар старалась жить скромно. Что у нее неплохо получалось.
Кике чувствовал, что Исамар чего-то недоговаривала, однако не лез к ней с расспросами. Он рассчитывал успешно закончить семестр и съездить домой на каникулы.
У главного здания юноша заметил продавца воздушных шаров. Он резко затормозил, хотя до общежития ехать надо было дальше.
— Можно подарить даме букет цветов, — весело сказал Кике продавцу. — А можно и букет воздушных шаров!
— Прекрасная мысль, молодой человек, — прошамкал в ответ старый продавец. — Сколько шаров вы хотите?
— Все! — заявил Кике.
Он привязал их к рулю. Чтобы проехать под аркой, Кике пришлось потянуть за нити.
Он представлял, какой радостью будут лучиться глаза Исабелы, когда он преподнесет ей такой букет. Ведь она почти ребенок, на год младше его. И так любит детство!
Подкатив к дому, юноша заметил у подъезда мотоцикл и весьма крутого парня на нем. На парне была кожаная куртка, вся в заклепках. На голове красовался ярко красный шлем, второй такой же был приторочен к седлу. Незнакомый мотоциклист то и дело подкручивал рукоятку руля, двигатель при этом начинал оглушительно реветь.
С изумлением увидел Кике, как из дома выбежала Исабела в своих потрепанных джинсах и почти такой же кожанке, как у ее нового кавалера.
— А, Кике! — протянула девушка. — Привет!
— Милашка, мы опаздываем! — обратился к ней мотоциклист.
Его голос прозвучал из-под шлема чуть глуховато. Девушка ничуть не смутилась, отметил Кике. На секунду она задержала взгляд на гирлянде воздушных шаров, потом приняла из рук парня шлем, надела его и села позади ухажера. Руки Исабелы легли на талию водителя.
Прощальный взмах рукой — и мотоцикл увез девушку в неизвестность сгущающихся сумерек. Кике остался выкашливать мотоциклетный дым.
Муки, которые вдруг навалились на него, были ни чем иным, как муками ревности. Кике выругался про себя и отвязал шары.
Он даже не стал смотреть, как гирлянда исчезает в сером небе.
Зал кафе был наполовину пустым. Кике отошел от кассы. В руках его был поднос с обедом. Найти столик не составляло труда, но Кике заметил Гориллу, который уплетал за обе щеки свой обед и решил подсесть к нему.
Хотелось поговорить.
Рядом на стуле сидела кукла — постоянная спутница толстого парня. Кике пребывал в отвратительном настроении после того, как Исабела предпочла ему крутого мотоциклиста, поэтому решил не обращать внимания на странности Гориллы.
— Привет! — сказал юноша. — Можно присесть за твой… — Он уточнил: — За ваш столик?
Горилла поднял глаза и что-то промычал.
— Что? — улыбнулся Мальдонадо. — Я не понял…
— Конечно, давай! — проговорил наконец толстяк, мощным глотком отправив пищу в желудок. — Минуту! — он поднял руку и посмотрел на куклу. — Давай, Кике, Роксана не против.
— Я весьма польщен тем, что нравлюсь твоей спутнице, — сказал Кике.
— Правда? — Горилла внимательно смотрел на сокурсника. — Ты не в духе?
— Точно, — хмуро кивнул Кике.
— Почему? — спросил Горилла. — Что случилось?
— Из-за нее, — сказал Кике. — Из-за Исабелы.
— Вы не можете найти с ней общий язык? — догадался Горилла. — Напрасно…
Он снова посмотрел на Роксану и добавил:
— Она очень рада. Ты ей нравишься. Ох, как я раньше не заметил!
Кике увидел, как Горилла протянул руку к лицу куклы и дотронулся до уголка ее рта.
— Роксана, ты измазалась, — проговорил он. — Кике, у тебя не найдется носового платка?
Кике подал ему платок.
— Спасибо, — сказал Горилла.
Он ликвидировал одному ему заметный непорядок во внешности своей спутницы, после чего вернул платок владельцу.
— У вас проблемы? — спросил толстяк.
Кике внезапно стало смешно. Он подумал, что они с Гориллой похожи на двух женатиков, которые сейчас будут делиться опытом укрощения супруг. Но во взгляде собеседника присутствовало искреннее участие, и поэтому Мальдонадо выложил начистоту:
— Неприятно, когда тебя отвергают.
Эта фраза, пожалуй, была самым откровенным выражением чувств за все время пребывания Кике в университете. Горилла сохранил серьезный вид.
— Так что произошло, Кике?
— У нее неправильное отношение к жизни, — сказал Мальдонадо. — Имею в виду соседку?
— Ты собирался переселиться?
Кике вздохнул.
— Да, я подумал было, что перестану волноваться, если поменяю соседа. Или я переселюсь, или Исабела. Тогда я меньше внимания уделял бы ей, а больше — работе. Сегодня после занятий я спрашивал, когда же меня, наконец, переселят.
— И что тебе ответили?
— Надо еще немного подождать, — вздохнул Кике. — Компьютер не выдал определенного результата. Дело в том, что мне подбирают психологически совместимого соседа.
— Господи, да кому это все надо! — удивился Горилла. — Что же, ты указал слишком крутые требования?
— Я указал три пункта. Уважай мое одиночество, мою собственность и мою работу. — Кике вздохнул. — Знаешь, Горилла, я так когда-то думал, но с Исабелой все пошло наперекосяк. — Он наклонился над столом. — Просто я ловлю себя на мысли: я готов терпеть, что она не соблюдает ни одного из этих пунктов.
— Так что же тебе в ней не нравится?
— Она где-то шатается по ночам, — стал вспоминать Кике, — почти ежедневные вечеринки. Она не понимает, что этим меня раздражает! Я приехал сюда работать, но вместо этого волнуюсь за нее.
— Она актриса! — сказал Горилла. — Это ее стиль жизни!
Кике помотал головой.
— Нет, не только. Похоже, она сознательно вывозит меня.
— Знаешь, в чем дело? — перебил его толстяк.
— В чем?
Горилла откинулся на спинку стула.