Или взлом. Тут и рассказывать ничего не надо — ключи или доступ к чему бы там ни было, мне теперь не требовались в девяноста процентах случаев. И это изрядно упрощало жизнь.
Составление макросов для торговли, мощнейшая защита, банковские операции, составление номинальных контрактов — на всё это теперь приходилось обращать внимание лишь в редких случаях. В основном демон адаптировался к моим потребностям и действиям, и вкупе с машинным обучением, стал в фоновом режиме вести изрядную часть дел, на которые раньше требовалось бы уделять массу времени.
И самое главное — он беспрекословно мне подчинялся, при этом… Умея импровизировать, наверное, будет правильнее сказать так. Находить лазейки и обманывать «обычные» компьютеры, если говорить ещё проще.
Ну, учитывая информацию, которую я узнал перед налётом — можно было не удивляться.
Да, не будь у меня собственного омуо — и весь план, включающий кражу других демонов, полетел бы к чертям. Но мне в очередной раз везло — расчёт Ливэя и его хакерский талант помогли провернуть всё так, что и комар носа не подточит.
Демоны из хранилища последовали за слепком моего омуо. Увидев в нём потенциального носителя, вцепились в проекцию с нейрочипа, и оказались в ловушке.
Мало того — пока мы скрывались на «конспиративных» квартирах, к нам присоединился и Ливэй. Старик имел свой собственный интерес в этом ограблении — за его помощь я пообещал хакеру одного из демонов.
Не то, чтобы это было неожиданностью — цифровой бродяга выказывал интерес к этим сущностям ещё в прошлый раз, так что теперь, когда я изложил цель своего визита в Пекин, сразу же поставил такое условие.
Я не был против. В конце концов именно старый хакер позволил мне пользоваться омуо безо всякого риска, и продумал технологию, позволившую провернуть похищение шести демонов из хранилища.
Он без труда вычленил из своей ловушки одну сущность, и блеск в глазах старика говорил о том, что в ближайшее время ему будет не до остального мира.
Но прежде, чем он с головой погрузился в изучение цифрового демона, я попросил его ещё об одной услуге.
Идея пришла мне в голову уже после ограбления. Я не особо рассчитывал, что получится её реализовать, но несколько тестов показали, что это вполне возможно.
Если по-простому — я попросил Ливэя подсадить в каждого из пяти оставшихся демонов «жучки». Какие-нибудь программы или алгоритмы, которые позволят мне знать, где они находятся, что делают, или что-то в подобном духе.
Хакер, поначалу посмеявшийся над моей идеей, всё же решился на несколько экспериментов, и к нашему всеобщему удивлению, один из них увенчался успехом.
Оказалось, что у демона в симбиозе с человеком (точнее — с его нейрочипом и приоритетом в принятии решений) есть преимущество перед демонами, так сказать, в «свободном плавании». По какой причине было так — непонятно, однако я, по сути, мог стать чем-то вроде «хоста» в сети из нескольких нейродемонов.
Они могли выполнять все приказы, транслируемые моим личным омуо, и полностью ему подчинялись, а значит — подчинялись мне. Это было невероятно и удивительно, но каким-то образом ограничения, наложенные в своё время на моего омуо Ливэем, оградили его от внешнего воздействия других демонов. Так что ни один из них теперь не мог захватить управление моим нейроипом, и каждая из сущностей считала приказы, исходящие оттуда, приоритетными.
Но самое прекрасное, это то, что автономности и самостоятельности, похищенные мной демоны, не потеряли. Они справлялись с любыми задачами, и при должном старании их мог подчинить другой опытный хакер. Однако стоило мне связаться с такой сущностью напрямую и пойти наперекор приказам хозяина — и слушаться они будут меня, а не его.
Такой вот парадокс.
И это, кстати, была одна из причин, по которой невозможность сразу покинуть Пекин сыграла мне на руку. Времени на подготовку к возвращению хватило с лихвой, и объяснять, почему я задержался, не пришлось.
В том, что Годуновы узнали о происходящем, я нисколько не сомневался.
Так что сейчас, сидя в логове своих заклятых врагов, я готовился вручить им оружие. Оружие, которое, как они думали, поможет им получить ещё больше власти, но на деле…
На деле оно их и убьёт.
В общей сложности мне пришлось прождать Годунова-старшего почти целый час. Я подозревал, что сделано это было специально. Ходили слухи, что Сергей Валерьевич очень любит «мариновать» своих гостей, компаньонов, просителей и партнёров, в томительном ожидании. Чтобы потом было проще вести диалог с позиции силы.
Что ж, ничего. Я ждал много лет, и подождать какой-то час — не проблема.
Дверь за моей спиной отворилась в тот момент, когда я лениво изучал новостные заголовки столичных изданий. Свернув все окна, я закрыл интерфейс, встал, и повернулся.
Человек, которого я помнил, довольно сильно изменился. Это был всё тот же отец Пети — коренастый и грузный человек с тяжёлым взглядом, способным придавить собеседника к стулу. Вот только, несмотря на этот грозный вид, несмотря на дорогую одежду и запах дорого парфюма, всё равно было видно, что Сергей Валерьевич устал.
Едва живое, бледное лицо с застывшими мышцами. «Идеальная» походка, выдающая запрограммированные в нейрочип действия. Чуть подрагивающие пальцы. Неестественно гладкая для такого возраста кожа. Ничего такого, что натолкнуло бы на мысли о тяжёлой болезни или старости — вот только для знающего человека все эти признаки говорили о том, что глава семьи Годуновых всячески делает вид, что он полон сил.
На деле же я сильно сомневался, что это так. Множество процедур генного омоложения клеток «истрепали» их — потому кожа и выглядела как резина. Ещё несколько раз — и Сергею Валерьевичу придётся делать пересадку эпидермиса. Походка и пальцы — следствие нейротического расстройства, сдерживаемого искусственным путём с помощью программного обеспечения «Нео-протезиса», установленного на нейрочип. Мёртвое лицо — также признак перенесённых операций.
Для того, чтобы всё это определить, мне даже не потребовалась помощь демона. Всё было ясно и так. Теперь я понимал, почему Годунов-старший старается не появляться на публике — просто не хочет, чтобы другие люди видели, как он страдает.
А он наверняка страдал.
Человек, у которого нет недостатка в деньгах и власти, не мог ничего поделать с собственным телом, умирающим от старости и неспособному выдержать регулярное омолаживание.
Как это… Иронично.
По большому счёту, я только что понял, что могу вообще ничего не предпринимать на счёт Сергея Валерьевича. Он скоро умрёт сам. Через несколько месяцев, год или два — но это случится, и ждать, судя по всему, придётся недолго. Но, разумеется, я не собирался поступать именно так. Этот человек будет страдать, чего бы мне это ни стоило.
Теперь пазл сложился окончательно, и стало понятно, зачем Годунову потребовались омуо. Просмотрев всю информацию о них и те воспоминания, отец Пети и Алисы наверняка рассчитывал, что подобная технология поможет ему оцифровать сознание и переместить его в новое тело.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове, и я тут же заметил ещё кое-что.
Система защиты Годунова в корне отличалась от тех, что я видел у других людей. Даже на моего демона она была непохожа. Цифровой бастион, возведённый вокруг нейрочипа Сергея Валерьевича, мог вызвать зависть у любого хакера — столь монолитным и прочным он был. Никаких цифровых следов в сети и вокруг Годунова не было — файервол намертво отгораживал его от окружающего мира, и как можно пробраться внутрь — я даже предположить не мог.
Оставив двух охранников за дверью, Годунов-старший подошёл ко мне и протянул руку.
— Добрый вечер, Марк. Рад познакомиться с вами лично.
Я ответил на рукопожатие, и тут же почувствовал, как мою собственную защиту сканируют. Наверняка предполагая, что такое может произойти, я ещё на подъезде к особняку полностью изолировал омуо, и вместо этого полностью открыл воспоминания Марка. Теперь я был им, и это ощущение, надо сказать, мне не совсем нравилось. Однако так было нужно для дела.
— Рад встрече, господин Годунов. Это честь для меня.
Кивнув, Сергей обошёл стол, устроился в кресле напротив, и лишь после этого кивком предложил сесть мне.
Усмехнувшись про себя, я принял его предложение. Извиняться за опоздание хозяин дома, разумеется, даже и не думал.
— Пётр сказал мне, что ваша поездка в Пекин увенчалась успехом? — начал он безо всяких расшаркиваний.
— Можно сказать и так.
Я взял с пола кейс, разблокировал кодовый замок, открыл его и достал изнутри ловушку с омуо, а затем положил её на стол.
— Они здесь? — уточнил Годунов, осторожно взяв длинный стальной контейнер в руки.
— Да. Пять цифровых демонов хранятся в этом устройстве. Надеюсь, вам не нужно рассказывать об осторожности в обращении с ними?
Сергей Валерьевич поднял на меня глаза, и в них я прочёл удивление.
Конечно, это было странным — какой-то сопляк позволяет себе напоминать о безопасности такому человеку?! Неслыханно.
Впрочем, у меня была роль — и я её играл, ни на секунду не выходя из образа.
— Кто-нибудь ещё знает о том, что вы привезли для меня, Марк?
— Нет, — не моргнув глазом, соврал я, — Мои друзья в Пекине хоть и любопытные, но им хватает ума понять — когда можно задавать вопросы, а когда не стоит.
Годунов хмыкнул, покрутил ловушку с демонами в руках, и положил её обратно в углубление кейса.
— А вы?
— Что вы имеете ввиду?
— Вы немногословны. Не интересно, для чего мне эти… Сущности?
— Знаете, за свою жизнь я научился определять вопросы, на которые не получу ответа. И за которые в мою сторону будет проявлен… Нежелательный интерес. Думаю, тут как раз такой случай.
— Похвальная позиция. Сегодня редко встретишь разумного человека ваших лет. В основном все они, — он щёлкнул пальцами, подбирая нужное слово, — Слишком инертны. Или инфантильны. И то, и другое весьма раздражает.