— Расскажи мне о дочери.
— Да что говорить-то! Красивая, дикая, никого не слушает, замуж не хочет, сидит целыми днями в своей комнате в северной башне, читает книгу. Иногда по лесу бегает, как умалишённая. Я вам так скажу, жена из неё никакая, ещё повитуха сказала, что красотой она в покойную маменьку, а умом в придурка батеньку, это сам Леон и повторяет, каждый раз, когда выпьет. Людям страшно её показывать, потому и сосватали барону, поймите меня правильно, не по злобе же, мы с ней так поступаем! Померли бы с Леоном, и кому она нужна такая?
Джулия скорчила трагичное выражение, выдавила слезу и жеманно вытерла её кружевным платочком.
Карло хмыкнул, кажется, всё встаёт на свои места. Надо только уточнить некоторые детали.
— А повитуха? Кто роды принимал у Августы?
— Так Луиза, старуха из северной деревни за первой граничной заставой-то, да вам ли не знать ту деревню? Эту бабку все знают! Может, и померла уже, столько лет прошло! Ведьма и крёстная Элизабет, но Леон категорически запретил бабке приезжать и учить девочку. Они не поладили, давнее дело. Очень давнее.
Мазарини достал золотой и бросил на пол перед Джулией, но та, как кошка схватила монету в полёте и воткнула в глубокую ложбинку между грудями. Герцога чуть не передёрнуло от отвращения, но он улыбнулся, эта стерва ещё пригодится, нельзя её спугнуть:
— Оставайся в таверне у Магды, если понадобишься, то вызову.
— Слушаюсь, хозяин! Всё, что прикажете! — стукнулась лбом об пол, проворно вскочила на ноги и, пятясь задом, вышла из кабинета.
— А загадки-то становятся всё загадочнее…
Глава 31. Метаморфозы в замке
— Маттео! А сколько я спала? — стоило мне выйти из нашей с Артуро «реанимации», как попала в какой-то немыслимый водоворот событий. Крадучись, чтобы не шуметь, прошли какие-то люди из кухни, тихо поздоровались и сбежали. В небольшом «тамбуре» перед кухней тюки с вещами, с улицы раздаются стук молотков и топора, а какой аромат по замку! Кажется, у нас появилась кухарка?
Мимо пробегает Матти, увидел меня и замер.
— Чуть больше суток, почти два дня. Рикардо от вас не отходил, напугала ты его. Но теперь-то всё хорошо? — смотрит на меня встревоженно, но глаза горят, замечаю, что у него какое-то приспособление в руках.
— Да, теперь всё хорошо, опасность миновала. А ты куда собрался?
— Да тут один парнишка с обозом остановился, у него отец рыбак, пойдём рыбу в омуте ловить, хочу научиться, — чувствую, что у Маттео сейчас двоякое ощущение, и меня оставлять не хочет, и жутко хочется бежать на реку.
— Только осторожнее, я там к реке кубарем скатилась и не раз. Опасные и крутые берега. Но рыбу я люблю. Уху наварим! Беги, со мной всё хорошо. Только вот младшие где?
— Спасибо, что отпускаешь. Алисия и Феликс с Гретой, женщина попросилась к нам на работу, ехала вроде в столицу наниматься, а раз у нас есть места, то это её устроило. У Рикардо спроси, а я побежал!
Не успела ничего сказать, как Маттео сбежал на рыбалку.
Если мы пролежали пару дней, то дорогу точно ещё не расчистили. У нас теперь, поди, и яблоку негде упасть. Для отеля, это хорошо. Сразу много людей узнали, что мы принимаем, и оплата будет поступать, вот только мы с Рикардо не обсудили расценки. Самые важные вопросы я проспала.
Так с кружкой и куском пирога, что принёс для меня Рикардо, захожу на кухню, присаживаюсь на лавочку и с упоением начинаю завтракать. Сил после «сна» вообще нет! А аппетит как у вечно голодного кота. Главное, не урчать от удовольствия, да мой живот сам заурчал. Пирог потрясающий, мягкий, ароматный, не дрожжи, какая-то другая закваска, а может и на кислом молоке. Какие-то приправы, сыр, и вяленые маленькие томаты порубленные. И, конечно, мелко рубленная панчетта. С такими пирогами я быстро превращусь в колобок.
— Божественный пирог! — произношу вслух, запивая последний кусочек травяным чаем. Думала, что одна тут, но вздрогнула, услышав ответ:
— Госпожа, я рад, что вам моя стряпня пришлась по вкусу, — спокойный, красивый голос, да разве у итальянцев могут быть некрасивые голоса. Оборачиваюсь, а это пожилой мужчина, в чистой рубахе с закатанными рукавами, только зашёл с большой корзиной. Боялся помешать моему наслаждению, ждал, когда доем?
— Этот пирог достоин пяти звёзд! Восхитительно! Но кто вы? С обозом приехали? — пока я спрашиваю, он поставил корзину и тут же из-под белой тряпки на столе достал ещё один пирог, налил мне горячего напитка и пододвинул. Пока не съем, не выпустит?
— Тито меня зовут, госпожа. Я один из тех гвардейцев кардинала, кого вы великодушно оставили в замке. Меня по возрасту скоро уволят со службы, не думал, что смогу найти такое хорошее место. Ваш уважаемый муж меня нанял.
— Отлично! Только странно, что гвардеец так вкусно готовит, неожиданно!
А сама получаю вкусовой экстаз, как ему удалось из простых продуктов, приправ, мёда сделать такие потрясающие пироги-косички? Напоминают наши плюшки московские, но нежнее и с медовым, ореховым вкусом, и, кажется, еще и барбарис перемолотый. Вот умеют итальянцы из ничего сделать нечто потрясающее. Моё довольное лицо говорит само за себя.
— У матери была лавка на рынке, торговали пирогами. Я рад, что вам понравилось!
Доедаю, благодарю Тито и скорее на улицу, а то не встану из-за стола. Надо бы про Артуро и его гигиену сказать Рикардо и Лучано.
Выхожу на крыльцо, и зажмуриваюсь от яркого света, он заполняет наш гостеприимный двор теплом. Гостеприимный — не то слово! Тут и правда яблоку некуда упасть. Люди расположились во всех домах, сами наводят порядок, в кузнице монотонно стучит молот. В углу двора импровизированный очаг, там постояльцы на костре варят обед. Рикардо с кем-то торгуется, за постой, ему предлагают продукты.
— Хорошо, что он понял меня буквально, и сам с людьми разбирается, халяву поощрять нельзя, — шепчу себе под нос, а он словно услышал мои мысли, повернулся и улыбается. Снова между нами тепло, достаточно взгляда, чтобы мурашки по телу пробежали табуном, обхватываю себя руками, словно замёрзла. Но Рик всё понял, это я обнимаю его на расстоянии. А он приложил руку к сердцу. Вздыхаю, но вы этот момент ещё пара дорогих человечков заставили меня улыбаться:
— Мама! Мама вышла! — слышу счастливые вопли Алисии, они бегут ко мне от курятника, довольные и в ручках яйца. — Мама! Мама, смотри, что у нас есть!
— Осторожнее! Покажите-ка! — и они протягивают мне три белых яйца, довольные. Какое счастье, что они не закрылись и не переживают из-за смерти Луизы. Обнимаю, целую их!
— Отнесём яйца Тито, пусть сделает ньокки вам на ужин! Мне надо с папой Рикардо поговорить, но он занят.
Мы снова зашли в замок, и Тито взял у детей яйца твёрдо пообещав, что сделает самые лучшие ньокки. Люблю, когда всё само крутится, а так происходит, когда люди подбираются заинтересованные. И мне всегда везёт на таких. Похоже, что моя сверхспособность притягивать трудоголиков и в этот раз сработала.
— Детки надо бы подняться в комнату, и посмотреть одежды, может, хоть что-то для вас подходящее есть из старого. Сегодня надо мыться, а вас даже переодеть не во что.
— Да, мамочка. Все платья и одежды упали в пропасть с телегой, — Алисия сказала, и сразу слезинки на глазах. Обнимаю детей и целую.
— Я обещала о вас позаботиться, вы теперь мои дети…
Не успеваю договорить, как Алисия выдаёт:
— Бабуля знала, что так будет, ну не прямо так, а как-то. Она мне сказала по секрету, что мы едем искать маму. Кому кольцо на руку подойдёт, та и наша мама! Бабушке очень много лет, почти сто. Она устала жить и за нас переживала, что сиротами останемся.
Смотрю на детей, на чёрное кольцо, и оно не снимается не потому, что малое, а потому что как приклеилось. Луиза знала, что так будет? Наверное есть какая-то предопределённость? Она ждала меня? Или это случайно?
Так! Значит, и я могу заглянуть в будущее и предвидеть хоть что-то? Про книгу, про то, как разобраться с нашими семейными проблемами и этим проклятием девственницы?
Выходит, что так и есть. Но подумаю об этом вечером наедине.
А пока перебираем старые рубашки и платья Элизабет, пара сорочек подходящих есть. После бани детям есть что надеть.
— А у вас няня теперь есть? — вспомнила ещё один важный вопрос.
— Грета, она по дому помогает, а за нами присматривает пока Маттео нет, — ответила Алисия с деловым видом, рассматривая маленькие пуговки на льняной рубашечке.
— Понятно, значит так! Это отель, тут бывают разные люди. Никуда не лезть, в чужие телеги не прятаться, в комнаты к постояльцам не заходить. Понятно? Вы должны быть всегда или со мной, или с Матти, или с папой Рикардо! Ну или с Гретой, познакомлюсь с ней, тогда и пойму, можно ли доверять ей самое ценное.
— А что у тебя самое ценное? — шепчет Феликс.
— Конечно, вы! Детки мои! — в следующую секунду они чуть не задушили меня в объятиях.
Алисия
Глава 32.Ревную
— Как ты, милая моя? — слышу тихий голос Рикардо, целую детей, и они убегают считать вернувшихся козочек.
— Ох, Рикардо! Не думала, что так долго лежала без сознания с ним. Надеюсь, что ты не ревнуешь?
— Ревную только к тому, что с ним ты рядом можешь находиться, а со мной нет, — Рик стоит у двери, а я у комода, наши семь дежурных шагов дистанции. Как же они бесят.
— Не поверишь, сама ревную. Но это потому что к тебе у меня есть сильные чувства, а к нему нет! И вот что я тебе скажу, если я стану также падать рядом с другим мужчиной, вот тогда стоит начать волноваться.
Грустно улыбаемся над шуткой.
— Я видел твою силу, Элизабет, верю, что ты найдёшь способ решить проблему, а я готов ждать сколько угодно. Жил же раньше. Но странно, мы ехали вместе на Чёрном, и ты чувствовала себя хорошо. А что случилось? Может, это королева тебя опоила? Ходят слухи, что она ведьма.
Замираю с блузкой в руках, какую только что складывала. Смотрю долго на любимого, и в моём сознании появляются новые вспышки из прошлых событий.