От моего стона мужчина тоже нервно выдохнул. Сопереживает или боится за мой разум, послушать этот лепет, так начинает казаться, что я сумасшедшая.
Или дело в декольте, у платья слишком глубокий вырез, как Элизабет вообще решилась бежать в таком непрактичном «наряде». Но в памяти такая каша, что я с трудом вообще осознаю происходящее. И голова очень болит, состояние напоминает биполярное расстройство. Во мне словно борются две души, но я это я — Елизавета Зорина, или нет?
Бесконечные коридоры замка сменяют друг друга, мужчина всё ещё несёт меня. Забылась, подняла взгляд и увидела, на его уставшем лице довольно глубокую царапину и она продолжает кровоточить, немного приподнимаюсь и слизываю густую каплю крови. Всегда так делала, когда царапалась, или так делала Элизабет? Ужасное ощущение от сумбурных мыслей, хозяйка тела пытается вернуться, но что-то ей мешает?
Кровь мужчины как катализатор метаморфоз, мои зрачки вдруг расширились, снова вспышки в сознании, флешбэки каких-то событий, какие пока не могу понять, я же вижу события из его жизни? Он замер, мой спонтанный поступок жаром прокатился по его телу, и я это ощущаю, каким-то шестым чувством. Он так долго посмотрел в мои глаза, клянусь, он кайфанул и сам же испугался. Кажется, я его взвинчиваю, сама того не желая.
Знал бы он, что сейчас творится со мной, кажется, моё сознание расширяется, и я вдруг начинаю чувствовать и его. Но это не про секс, это что-то другое, непонятное, пугающее, мне как wi-fi подключили.
Закрываю глаза и опускаю голову на крепкое плечо спасателя.
— Ты называл своё имя? Я тебя знаю?
— Не помню, мы обмолвились парой фраз, когда вы попросили подождать вас за рекой. Меня зовут Рикардо, — прошептал мой спаситель едва слышно.
— Моё имя вам известно, как я поняла, и сбежать это моя инициатива? Ну что же, надеюсь, я знаю, что творю. Хотя тут без вариантов, с такими родными оставаться опасно.
В этот момент он открыл очередную дверь и занёс меня в спальню, тут теплее, чем в остальном доме. Несчастный Рик помогает мне развязать шнуровку на корсете, слышу его прерывистое дыхание. Сразу же отвернулся. Молча снимаю с себя верхнюю одежду и ботинки, остаюсь в облаке белых кружев, удивительно, как они умещались под платьем.
— Если есть возможность, просушите мою единственную одежду и обувь, — не успеваю договорить и чувствую такую мощную эмоцию, это страх. — Вы чего-то боитесь, Рикардо?
— Да, госпожа, я боюсь, что вы станете той единственной, кого ищет молодой король Артуро.
— Бросьте, посмотрите на меня, ногти сломаны, тело в синяках, волосы тусклые и лохматые, и я тощая…
Вместо ответа несчастный застонал и выбежал, схватив мою мокрую и грязную одежду. Наивный, я просто еду умолять королеву предоставить приют во дворце, чтобы спастись от деспота отца, готового растерзать меня псами, продать алкашу барону, а то и в непотребный дом, лишь бы избавиться от меня… Или он уже продал?
Попала я в «Ёгипет», ёлки-палки!
Рикардо
Хватаю мокрое платье, всё ещё пахнущее сладким, дурманящим цветочным ароматом женского мыла. Пулей вылетаю из комнаты и захлопываю дверь, чтобы не видеть её больше.
Эта женщина себя в зеркало никогда не видела? Тощая она, волосы у неё всклокочены. Зачем она лизнула мою рану? Провожу рукой по щеке и ничего. Мне нужно в купальню, там есть тазы и ковши, смыть грязь с подола платья и ботинок. Она собрала всю глину на склоне, пока бежала, но платье единственное, завтра надо в чём-то везти её в столицу.
Мне поручили только передать послание, и вот посмотрите, я уже стираю женскую одежду! Докатился…
— Главное, быстро домчаться до города, а там куплю ей гардероб. На свою голову! А может, пусть в этом идёт во дворец, её выгонят и тогда я заберу её себе…
Жар пробегает по телу, или это мысли об Элизабет? Наивный, никто в королевстве не позволит простому дворянину жениться на графине, пусть даже беглой и проклятой собственным отцом.
Поднимаю лицо, и смотрю на себя в тусклое зеркало. Царапины нет. Есть бледный след, словно я поцарапался недели две назад…
— Чёрт! Сама не ведает, что она такое? Или притворяется? А если она опасная? — начинаю понимать, почему отец её не пустил во дворец.
Ледяная вода остужает горящее лицо. Ведьма или фея, как их там называют. Если кто-то догадается о сути Элизабет, то королевские дознаватели никого не пощадят, ни её, ни меня.
В комнате Этьен уже растопил камин, повешу там одежду графини, и надо бы с ней поговорить. И что-то съесть перед сном.
Как придурок радуюсь, что есть повод ещё раз зайти к ней в спальню.
— Вот напасть на мою голову. Забрать её себе, спрятать и пусть думают, что её унесло течением реки, там дальше водопад, никто и искать не будет, уж папаша точно…
Ворчу под нос нереальные планы, кажется, я основательно попал под её чары.
— Элизабет, я принёс ужин!
— Входите! Только не смотреть, я укроюсь, поставьте на стул и на выход.
— Только один вопрос, вы лизнули меня? Зачем? Приворожить?
— Что за глупости? Я всегда так делаю с детства. Быстрее заживает. Никаких злых умыслов. Честное слово!
Она сидит, завернувшись в одеяло, а рядом на стуле ворох кружевного нижнего платья. Эта женщина и без магии сводит с ума. Да что в ней такое!
— Вот ужин, есть вероятность, что по дороге нас караулят люди вашего отца, поэтому помчимся на моём коне до ближайшего города, горная тропа очень опасна и на сон всего три часа.
— А если нас поймают, что тогда? — в полумраке и отсветах огня глаза двушки блестят как драгоценные камни. Спутанные волосы рассыпались по плечам, она настолько хороша собой, что я не могу отвести взгляд. Никогда не встречал женщин, хоть немного похожих на неё. У принца нет шансов, он влюбится в неё даже в этом порванном, грязном платье…
Нас не поймают, но:
— Ничего, убью их всех и поедем дальше, — кажется ей понравился этот вариант, улыбнулась и протянула руку за куском пирога. Скорее выйти, а то не усну…
Выбераем Рикардо. Он должен выглядеть примерно вот так, плюс-минус нюансы)))
1
2
3
4
Глава 4. Джулия
— Леон! Вы поймали девчонку? — Джулия выбежала навстречу «охоте», в руке держит огромный факел, она всегда напоминает ведьму, а сейчас и подавно.
— Нет! Этот егерь оказался бывалым. Они укрылись в охотничьем замке и завтра поедут в столицу. Гад убил моих псов. Придавлю паскуду…
Уставший граф придержал шаг коня, и теперь до ворот они идут медленно, чтобы Джулия успела. Она же от злости пыхтит как крышка на котелке!
— Муж мой! Это очень плохо, очень! А обряд с бароном провели? Она уже его жена? — от ходьбы Джул говорит отрывисто, проглатывая окончания, тяжело вздыхая, на подъёме, горбатый мост через ров даётся ей с трудом.
Леон почему-то вдруг подумал, а не пора ли и ему поменять постельную грелку.
— Какая разница. Викарий слегка пригубил медовуху и уже уснул, мы скажем, что свадьба состоялась, и барон поимел свою жену. А то, что непокорная Элиза решила сбежать с любовником, так за это их пусть выпорют на глазах у публики. Люди любят такое смотреть.
— Ой! Ты старый развратник, она же твоя дочь, и ты хочешь, чтобы её раздели, привязали к этому мужику и у всех на глазах избили розгами, хотя ты прав, я бы тоже на такое взглянула.
Джулия дико заржала, отчего конь под графом испугался и сделал несколько резких скачков, Леон чуть не свалился.
— Пора и тебя менять на молодуху, Джул, надоела ты! На кухню переведу. А завтра утром сам поеду во дворец с докладом, пусть знают, что мою дочь похитили люди королей. А она замужняя баба и должна жить рядом с мужем, тем более что барон заплатил хороший выкуп за невесту. Придержи коня, я спущусь.
— Ненавижу тебя! Ты подлый, пользовался мной всю мою молодость! А теперь на молодуху потянуло? Поедешь в бордель себе новую шлюху выбирать? Я твоя жена! — вопли Джулии эхом отразились по горам. Где-то завыл волк.
Но графа такими претензиями не испугать старый упрямец, раз решил, значит, так и сделает. Завтра же выберет и выкупит себе новую девку на деньги барона.
— Джул, не мели чепуху, моя жена — покойная графиня Августа, а ты дрянь и пустое место, не издевалась бы над моей дочерью, то она бы не сбежала.
— Гад! Мразь! Я тебе отомщу! — пробубнила Джул себе под нос, кинула в поилку для коней факел, и тот зловеще зашипел, конь отшатнулся, но снова припал к воде, с жадностью утоляя жажду.
— Эй, Лукас! Распряги коней! Завтра рано утром мы отправляемся в столицу, карету приготовь! Запряги четвёрку вороных. И надень новый камзол, не позорь меня! За новой госпожой поедем!
Леон прорычал на слугу и медленно, прихрамывая, пошёл в замок, пора съесть кусок жареного мяса и выпить вина. А там и спать. Не успел подняться на высокое крыльцо, как раздался выстрел, потом второй.
Джулия выбежала и громко завопила:
— Королевский егерь убил графа! Помогите! Спасите! Запрягай, Лукас! Мы повезём тело в столицу, пусть короли увидят преступление сами!
— А может, утром? — Лукас спрятал за пазуху пистолеты и перешагнул через тело умирающего Леона. У конюха ужасно ноет ожог на плече, «метка» Джулии, и по темноте в горах скорее с обрыва слетишь, чем доедешь.
— Да и то, правда! Пусть тут лежит, сдохни, гад! А то решил поменять меня, на новую шлюху! Если бы не мой ум, так прозябал бы ты, придурок старый, в пустом замке!
Леон что-то простонал. Но его бросили во дворе, как ненужную вещь.
Джулия приказала нагреть воды, насколько хватило её понятий о красоте и чистоте отмыла себя, зачесала волосы назад. Выбрала старое траурное платье, завтра в таком наряде кажется уместным предстать перед королевой, упасть в ноги и молить о наказании для развратной Элизабет, которая ради любовника посмела не только сбежать от мужа, но и подговорила егеря убить родного отца.
— Вот и посмотрим, кто из нас графиня, а кто сучка подзаборная!
Глядя на себя в зеркало, прошептала довольная женщина. Вылила на себя четв