— Меня зовут Генри Лэндон. Профессор Лэндон. По крайней мере, раньше я был профессором… Я изучал алхимию и биологию. Преподавал на кафедре в Бринджерском университете. Вряд ли моё имя о чём-то тебе скажет, юноша. Но в своё время я довольно неплохо котировался. Разумеется, это было давно. Впрочем, здесь, в этих стенах легко потерять счёт времени. Помимо теории я очень плотно занимался практикой. Проводил множество опытов и написал несколько научных диссертаций. У меня складывалась неплохая жизнь и очень перспективная карьера…
Воспользовавшись некоторой паузой в речи умолкшего старика, Спунер с любопытством спросил:
— А что же случилось потом? Как вы тут то оказались?
— Потом? Потом мне сказали, что я сошёл с ума, мой юный друг. Да-да, представь, что ты разговариваешь с настоящим сумасшедшим.
Джек поражённо выдохнул и нервно оглянулся.
— Признаться, тяжело в это поверить, сэр. Я более всего склонен думать, что ваши собратья, кореша прохвесоры, решили вас бортануть. Ну и устроили капитальную подставу, которая и вперила вас сюда, в эти застенки, где главным вертухаем числится док Аткинс!
Бывший профессор улыбнулся, с грустью глядя на мальчишку. Он открыл было рот, но тут в коридор ворвались отдалённые, всё нарастающие, пронзительные визги сирены. Неплотно прикрытая входная дверь запустила в коридор звуки, которых так опасался Спунер! У Джека кровь прилила к лицу, когда он понял, что это значит.
— Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!
Сирена накатывала как неотвратимый морской прибой. Она вонзалась в мозг и неуклюже проворачивалась, своим противным, пронзительным, скрежетоподобным пением перемешивая мозги. Воришке захотелось тут же зажать уши руками. Неужели его пропажу обнаружили?
Генри Лэндон так же выглядел удивлённым, но по иной причине. Он приподнял голову, вслушиваясь в захлёбывающийся лай сирены и сказал:
— Побег из нижних уровней. Такоеслучается, но крайне редко. На моей памяти подобное было всего лишь раз или два. Кто-то вырвался из лаборатории.
Джек не сразу сообразил, к чему клонит Генри. А когда понял… — Так этот шум не из-за меня?
— Боюсь, что именно так, — Старик приблизился к двери, и Джек увидел какого цвета его глаза — пронзительно голубые, полные затаённой печали и недюжинного ума. — Но у тебя действительно совсем нет времени. Скоро сирены взвоют по всему зданию. Когда происходит побег из нижних уровней, объявляется общая тревога номер один. И скоро тут по-настоящему станет жарко. Ты должен успеть убраться отсюда, пока в помощь к ночным дежурным не прибудут дополнительные силы. Эти люди ни перед чем не остановятся. Ты их совсем не знаешь.
— Но догадываюсь, что они ублюдки, — угрюмо проговорил Джек, лихорадочно соображая, что ему делать и куда бежать. Отголоски сирены настойчиво и нудно долбили в уши, заставляя чувствовать себя совсем паршиво.
Нарастающий трезвон так же переполошил обитателей соседних камер. Коридор ожил, зыбкая тишина сменилась бормотанием и возгласами. Джек заметил, что ко многим дверям прильнули лица заключённых пациентов. И почти со всеми он был бы рад и даром не видеться. Кто-то молча таращился в коридор, кто просовывал через прутья грязные пальцы. Некоторые молчали, другие что-то говорили, кое-то начал вопить. Спунер сообразил, что таким темпом скоро эта часть нижнего уровня Мерсифэйт превратился в громогласный аттракцион, который будет слышно не хуже разносящихся по зданию звуков тревоги. И станет неважно, где и в каком крыле ловят сбежавшего пациента, сюда точно нагрянут проверить, что за шум и гам тут поднялся.
— Уходи, мальчик. Немедленно уходи! — повышая голос, сказал старик. Он приложил к решётке растопыренную ладонь. Джек увидел, что хоть кожа его руки и огрубела, и была изрядна грязна, но пальцы… Пальцы всё равно принадлежали человеку образованному и утончённому. Который привык использовать свои руки по назначению, по творческому призванию, а не для того, чтобы сжимать ими рукоять кистеня или ковыряться в носу. — Уходи тем же путём, что и пришёл. Если тебя здесь обнаружат, то быстро раскусят. И тогда церемониться с тобой никто не станет. Уходи один. Попытайся, воспользовавшись суматохой, убежать отсюда, прочь из больницы. Но только не этим путём. За той дверью тебя ничего хорошего не ждёт! Беги.
Джек приложил свою ладонь к решётке и соприкоснулся пальцами через прутья с ладонью старика. Увидел в голубых глазах горячую благодарность. Хотя это он должен был благодарить пожилого профессора…
— Я вернусь. Я всё равно ещё вернусь, — твёрдо сказал Джек, понимая, что, скорее всего, обманывает сам себя. Ему достаточно было незаметно вернуться в свою комнату. Дождаться утра, когда за ним приедут Джентри с Крейгом. Но происшествие с участием Франсуа ставило крест на этом варианте. Теперь только бежать. Не дожидаясь рассвета. И закипевший этой роковой ночью в больнице бедлам как нельзя кстати.
— Прощай, Джек Спунер. Я верю, что всё у тебя получится…
Профессора Лэндона оборвал сильнейший удар в запертые железные двери, которые находились всего в нескольких футах от Спунера. Мальчишка так и подскочил на одном месте и потрясённо уставился на повторно содрогнувшуюся под мощным внутренним ударом дверь. Словно кто-то по ту сторону коридора с разбегу лупил по ней осадным тараном. Что за дьявольщина⁈ И тут, что называется, Супер просёк… Проклятье, да этот неизвестный беглец, по ком воют сирены, находится как раз в этом крыле! Он, судя по всему, уже прорвался из нижних уровней и теперь его останавливают лишь эти толстые железные двери, которые обычному человеку никак не выбить, хоть размажься. Они были способны остановить атакующего слона! Но всё равно, кто бы в них не бился, силушки ему было не занимать. Дверь буквально вздрагивала и сотрясалась, добавляя в заполнивший коридор гам звонкое металлическое эхо.
Джек подбежал к дверям. Они были заперты на замок, который он бы смог взломать за две-три минуты. Он бы мог открыть эти двери и выпустить сбежавшего пациента. Но вот хочет ли он сам встречаться с ним лицом к лицу? Вдруг это опасный конченый псих, который силы неимоверной и совершенно не дружит с головой? Прихлопнет его как муху и даже не заметит… Джек негромко выругался, разрываясь на части. За его спиной усилились крики заключённых. Раздался истерический вопль, ему вторил надрывный плач. Кто-то начал безумно хохотать.
— Жжётся, жжётся! — раздался истошный крик из-за одной из дверей.
Сумасшествие! Джек был готов провалиться сквозь землю. Он находится совсем один с царстве безумцев. И это было действительно страшно. Ему захотелось закричать.
Джек почти сорвался на бег, только бы побыстрее убраться из этой, заполненной камерами с сумасшедшими, части больницы, как вдруг услышал за дверью слабый, едва уловимый голос. Не иначе как кто-то с той стороны кричал в промежутках между ударами. Толстое железное полотно и капитальная кирпичная кадка служили хорошей изоляцией от любых звуков. Но даже они не смогли в полной мере заглушить доносящиеся крики. Джек прильнул ухом к двери, напряжённо вслушиваясь. Кровь отхлынула от его лица. Он узнал этот искажённый непреодолимой преградой голос. Элен. Это был голос Элен. За дверью находилась та, кого он разыскивал, и кричала. Джек не мог разобрать отдельные слова, но был точно уверен, что голос принадлежал именно его знакомой девушке.
Быстрее, чем когда бы то ни было, отмычка оказалась в руках Спунера, а затем вёртким ужом скользнула в замочную скважину. Воришка призвал на помощь всю свою выдержку и умение. Возможно, с Элен происходит что-то ужасное и он должен во что бы то ни стало взломать эту чёртову дверь. Дорога каждая секунда. И его уже не волновало, что в любое время сюда могут ворваться разъярённые дюжие санитары и накостылять ему по шее.
Глава 17
Несмотря на то, что от усталости ноги подкашивались, а всё избитое тело молило о пощаде, Джентри не мог себе позволить ни минуты отдыха. Он выглядел неважно, а чувствовал себя, как догадывался Крейг, ещё хуже. Но у старшего инспектора Империал-Ярда всё же хватило выдержки довершить начатое до конца. Наскоро проинструктировав Генриетту относительно возможных расспросов и на пару с Крейгом доведя до ума кое-какие детали, Джентри остался дожидаться прибытия группы экспертов во главе с самим комиссаром Вустером. Для Гордона и Генриетты он поймал весьма кстати пролетавший по улице запоздалый кэб и отправил парочку на Сторм стрит в объятия миссис Монро. Сам же пообещал окончательно разрешить все дела ещё до утра и вернуться в особняк следом за ними. Никаких возражений он не принимал. Больше никаких гражданских на несколько десятков ярдов вокруг. Только силы правопорядка.
Учёный не спорил. Он прекрасно понимал, что в данном случае компетенции Джентри более чем достаточно, чтобы самому решать, как быть дальше. Они с освобождённой ночной бабочкой будут только мешать. Напоследок Джейсон порекомендовал Крейгу потихоньку собирать вещи. Поскольку было бы крайне неплохо, чтобы он уже в течение дня постарался покинуть столицу. Разумеется, после того как на борту Бабочки обнаружили заложенную Невидимкой взрывчатку, билет на обратный рейс, находившийся в кармане пиджака Крейга, стал бесполезной бумажкой. Но купить новый на другой воздушный корабль не представлялось большой сложностью.
Крейгу нужно было убираться из Раневола, подальше от ненужных расспросов. Учитывая его положение и вес в определённых кругах, никто особых препятствий чинить не будет. Вустер сам будет рад поскорее избавиться от взваленной на его шею ноши и поверит буквально каждому слову Джентри, даже если тот скажет, что в домике Флеминга на момент убийств Крейга вообще не было. Поверит, не поверит, а лишних вопросов задавать не будет. О том, что в подвале содержалась Генриетта Барлоу, вообще никто знать не должен.
Что делать с самой девушкой, Джентри ещё не знал, но не мог допустить, чтобы измученная бедняжка просто взяла и ушла в ночь. Конечно он отправил её вместе с Крейгом. Миссис Монро сумеет её обласкать. Вызволять Джека Спунера из Мерсифэйт Джентри собирался не раньше полудня. Несколькими часами раньше или позже не должны были в его случае сыграть особой роли. Если мальчишка затаится и убедит вести себя тихо как мышка и не высовываться, то он отлично продержится. Джентри просто не мог разорваться на несколько частей. А посвящать в их тайные дела посторонних он, разумеется, не мог. Они с Крейгом ходили в последнее время по весьма тонкому льду и могли в любой момент провали