Обернувшись, Элен решила, что попробует попытать счастья через открытый люк. Ловко балансируя по крыше, она вернулась к люку и склонилась над проёмом. Внутри тускло горели электрические лампы и отчётливо пахло оружейной смазкой. Нескольких секунд хватило Элен, чтобы увидеть узкую металлическую лесенку, ведущую от площадки стрелка вниз, к очередному люку, на этот раз закрытому проклёпанной железной крышкой. Отлично, теперь понятно, что отсюда можно попасть внутрь утробы огромного железного колосса. Элен не мешкая спрыгнула вниз, сложив руки вдоль тела, и мягко, по-кошачьи приземляясь на полусогнутые ноги.
Глава 22
Весь шум ревущей силовой установки и вой встречного ветра тотчас отрезало, как острой бритвой. Так же, как и царившую снаружи промозглую, кусающую кожу до пупырышек сырость. Внутри было сухо. Железные стены, выкрашенные в болотный зелёный свет, источали приятное тепло. Небольшая кабинка, предназначенная исключительно для оборонительных целей. Элен увидела ящик с коробами, начинёнными патронами, прикрученный к полу железный шкаф и ещё один ящик, наполненный совершенно непонятными ей продолговатыми, похожими на отрезки труб, штуками. Ничего лишнего, всё аскетично и строго.
Элен торопливо взялась за ручку круглого люка и, повернув её, потянула на себя. Звякнув, люк послушно поддался вверх. Из приоткрывшегося проёма вырвался ещё более яркий свет и какое-то странное жужжание. Девушка заглянула в проём. Лесенка уходила вниз и заканчивалась возле самого пола. Что ж, теперь только туда. Обратной дороги нет. Элен ухватилась за металлические стойки лестницы и, быстро перебирая ногами, сбежала вниз.
Должно быть, увидев спускающиеся из орудийного отсека девичьи стройные ноги, переходящие в аппетитные бёдра, те, кто находился внизу, просто охренели! Они-то ожидали, что спустится их товарищ, но никак не темноволосая невысокая девушка в одной короткой, едва прикрывающей задницу рубахе и ботинках на босу ногу!
Замерев возле лесенки и откинув упавшие на лоб волосы, Элен нарочито неторопливо осмотрелась и сказала:
— Привет, мальчики, надеюсь, не помешала?
«Мальчики» от изумления в первые секунды после её ошеломляющего появления не смогли даже слова вымолвить. В этой части объёмного корпуса огромной паромашины, представляющей из себя довольно просторный кубрик, освещённый опять же электрическими фонарями, на жёстких скамейках прохлаждались трое мордоворотов, затянутых в чёрные форменные робы с нашивками сотрудников безопасности Мерсифэйт. Это были не штатные санитары. У этих парней в руках были очень необычного вида штуковины, напоминающие какое-то диковинное оружие. И у всех трёх челюсти отвисли едва ли не до устланного прорезиненным покрытием металлического пола.
Здесь, на самом нижнем уровне огромного железного кита, было ещё теплее, чем в орудийном отсеке. Только из-за задней стенки раздавался какой-то приглушенный монотонный шум. Элен решила, что это проникают через толстенные переборки звуки работающих парового котла и силовой установки, заставляющих чудовищные гусеницы вращаться. В одной из стен кубрика было врезано продольное, в форме прямоугольника окошко. В противоположной — закрытая железная дверь. За которой, скорее всего, был коридор, ведущий к остальным отсекам этой передвижной крепости. Особенно Элен волновало, как пройти к рубке управления. По её прикидкам она должна был находиться слева от неё, за одной из глухих стен. Значит ей надо всего-навсего разобраться с этими тремя таращащимися на неё битюгами, выйти за дверь и повернуть налево. Плёвое дело, как же.
Элен, на миг смежив веки, взмолилась всевышнему, чтобы силы не покинули ей. Боже, дай мне продержаться ещё немножко. Хотя бы несколько минут. Мне бы только остановить этого страшного железного великана. А потом забирай у меня то, что, минуя волю твою, мне дал доктор Аткинс. Я не хочу… Не хотела и не буду хотеть этой силы. Я рада отказаться от неё на веки вечные, но чуть позже. Сейчас же она понадобится мне вся. Без остатка.
— Будь я проклят, если это не та шлюха, что сбежала из шестого блока! — поражённо воскликнул один из здоровяков, вскакивая на ноги. Несмотря на приличную скорость и ухабы, внутри похожей на танк паромашины было довольно устойчиво и комфортно. Элен не шатало и не бросало из стороны в сторону, да и пол не норовил ускользнуть из-под ног. Те же, кто привык не в пример чаще находиться внутри, и вовсе чувствовали себя здесь, как рыба в воде. И это следовало учесть. Элен подняла глаза. С низкого потолка свисали специальные ремешки, за которые в случае сильной тряски можно было взяться.
— Джон, как она, дьявол её раздери, проникла сюда? — судя по чудовищному недоверию, написанному на квадратной физиономии второго амбала, он всё ещё не мог поверить в то, что видит прямо перед собой. — Это же невозможно! Не по воздуху же она к нам перенеслась, да ещё и исхитрилась проникнуть внутрь, пройдя Дэвида!
— А, так того бедолагу, что я выбросила к чертям собачьим, звали Дэвидом? — притворно сокрушилась Элен. — Очень жаль, мы с ним даже не успели поздороваться.
Физиономии здоровяков вытянулись, будто их обладатели разом хапнули полынной настойки. Теперь на ноги вскочили оставшиеся два сотрудника безопасности клиники. Все они были почти на голову выше Элен и каждый весил в два раза больше. Они, исходя злобой и непониманием происходящего, едва не рыча, как свора бульдогов, зажали невысокую девушку своими мощными телами в своеобразный треугольник, едва не касаясь широченными плечами друг друга. Элен, с трудом удерживала на губах наглую улыбку, всем своим видом демонстрируя, что плевать она на них хотела, какими бы здоровыми и сильными они ни были. Рост, вес, ерунда. Элен уже уяснила, что в её хрупком с виду теле нынче таятся силы на пол дюжины таких вот молодцов. Она и сильнее, и быстрее их. И тело её почти не чувствительно к боли, да крепость приобрело невероятную…
Сила её не волновала. Другое дело — непонятные, крайне опасные на вид штуковины, что они держали в руках. Наверняка это какое-то невиданное оружие, предназначенное для ловли опасных беглецов, особо буйных сумасшедших. И они, не колеблясь, применят его против неё. Но применят ли они свои пушки в замкнутом пространстве утробы огромной паромашины?
— Неважно, каким образом эта пташка приземлилась к нам в гнёздышко, — крайне неприятно осклабился третий верзила, демонстрируя жёлтые от табака зубы, — главное, что нам не придётся бежать за её тощей задницей до самого города. Верно я говорю, дорогуша?
У Элен запылали прикрытые волосами уши. Потрясающе! Хоть кто-то посторонний сказал, что у неё тощая задница. Отрадно слышать. Даже если этот посторонний и выглядит сущим головорезом. Она исподлобья посмотрела на него.
— Полагаю, у тебя тоже есть имя?
— Френсис, — здоровяк несколько растерянно посмотрел на неё. Что-то в его мозгу настойчиво и раздражённо зашевелилось, призывая по-новому взглянуть на эту незнамо каким волшебным образом оказавшуюся внутри паромашины голозадую беглянку. Что-то с ней явно было не так. Их подняли по тревоге. Дежурная команда из четырёх бойцов всегда находилась в лечебнице из расчёта на подобные непредвиденные случаи. Им сказали, что совершён побег. Что беглецы очень опасны. Ну да они и не с такими справлялись. С виду эта так и зыркающая на них шмокодявка не выглядит опасной. Пусть она даже и чокнутая, и силы у неё побольше, чем у простой бабы, но так и они с Джоном и Трэвисом не доходяги какие-нибудь! Да что это с ним? С чего он начал бояться какую-то девчонку, дохлую психичку, которую он мог бы убить одним ударом кулака по темечку?
Ответ пришёл сам собой. Он не знал, кто она. И что мог с ней сделать доктор Аткинс. Сотрудники внутренней безопасности Мерсифэйт были в курсе того, что директор практикует запрещённые и рискованные эксперименты на пациентах. А значит, учитывая, что эта девка уму непостижимо каким образом материализовалась в корпусе движущегося броневика (не на крыльях же она прилетела, в самом-то деле!), нужно отнестись к ней с должным вниманием. Френсис вскинул тяжёлый парализатор и прорычал:
— Короче, шлюха, быстренько заведи руки за спину, и мы, так и быть, не будем тебя мять. Гарантирую. Доставим в больничку целенькой и невредимой. Даже не пощупаем тебя.
— Как остановить вашу машину? — Элен стрельнула глазами в сторону закрытой железной двери. — Парни, я понимаю, что вы на службе. И подчиняетесь приказам. Но вы гонитесь за нами. За мной и моим другом. И вы не остановитесь ни перед чем, лишь бы нас вернуть обратно. Но мы этого не хотим. Я не боюсь смерти. Я боюсь вернуться в Мерсифэйт. Так неужели вы думаете, что вы и ваши пушки смогут меня напугать? Почему бы нам не договориться? Вы останавливаете преследование, мы спокойно уходим, а вы отчитываетесь перед начальством, что не смогли нас догнать. И все останутся целы. Гарантирую. Наверняка же у вас есть семьи…
Её последние слова потонули в грянувшем в кубрике громовом хохоте. Элен опять покраснела, почувствовав себя полной дурой, растерянно оглянулась. Она слишком мягкосердечная и добрая. Глупая наивная девчонка, думающая, что сможет уговорами и взываниями к совести остановить этих волкодавов. Да она точно безумна. В душе Элен, вытесняя растерянность и стыд, зашевелился гнев. А гнев пробуждал силу. Её глаза потемнели как грозовой фронт, а пальцы сжались в маленькие, но способные пробить дубовую доску кулачки. Ну что ж, раз вы не хотите по-хорошему… Она и так теряет много времени… Впрочем, девушка бы сильно удивилась, узнав, что на самом деле, с момента её прыжка из несущегося на всех оборотах Спарки и до её последних сбивчивых слов прошло не больше трёх минут. Время лишь для неё растягивалось, как жидкий каучук.
Над ней смеялись. Казалось, от хохота здоровых мужиков рухнет потолок. Не смеялся только Френсис. Он ощутил такую тревогу, какую ещё в жизни не испытывал. Даже когда служил в армии и воевал на фронте во время конфликта с Ассалутским княжеством. Тогда ему пришлось неделю проваляться в окопах, по уши в грязи и крови, под непрекращающейся бомбёжкой боевых дирижаблей. Сейчас ему почему-то стало так же страшно, как тогда. И это ощущение непонятной, но жуткой и всё нарастающей угрозы исходило от поникшей и втянувшей голову в плечи невысокой беглянки, стоящей в их окружении.