Психиатр сказал, что её пришли навестить. Старый друг. Врёт, конечно. Элен была готова заложить последние отпущенные ей часы за то, что Аткинс лжёт. У неё нет таких друзей, которые пришли бы к ней в гости сюда, в здание Мерсифэйт. Скорее всего, это друзья самого Аткинса, которых чокнутый мерзавец пригласил поглазеть на неё. Кто знает, какие он устраивает тут представления с беспомощными жертвами? Вдруг у него есть немало знакомых богатых извращенцев, которые за определённую сумму не отказывают себе в радости позабавиться с пациентами? Дьявол, зря она об этом подумала, понурилась Элен. Быть изнасилованной каким-то жирным ублюдком прямо на этом столе, будучи не в силах даже пискнуть, как-то совсем не пришлось ей по нутру.
А может… А может и впрямь это прекрасный принц? Который, возможно, захочет выкупить её у злобного чудовища в белом халате, освободить. Взять к себе в дом и зажить с ней долго и счастливо, до старости плодя детишек! Если бы смогла, она бы захохотала во всю глотку. Что-то ей подсказывало, что в самом ближайшем времени она увидит этого прынца…
Не успела Элен об этом подумать, как скрипнула дверь, ей голые ноги лизнул холодный сквозняк, а комнату заполнил преувеличенно добродушный голос Абрахама Аткинса.
— О, мисс Харт, надеюсь, я не заставил вас долго скучать? Иногда я веду себя, как последний плебей, недостойно гостеприимного хозяина. Прошу меня простить.
Голос Аткинса перемещался вместе со звуком его шагов. И вот он встал в изножье кровати, одетый всё так же, с тем же хитрым блеском в маленьких колючих глазках. Психиатр пригладил бородку и сказал:
— Ваш взгляд по-прежнему способен опалить без огня! Тут всё понятно без слов… Я понимаю, каково вам. Сочувствую. Но напоминаю, что мы вместе с вами служим более высокому делу. Не забывайте об этом, моя дорогая. Помните, я говорил, что вас пришли навестить? Радуйтесь, встреча с вашим старым другом сейчас произойдёт. Он уже за дверью, только и ждёт, чтобы войти…
Сердце Элен испуганно рванулось из груди, низ живота заледенел. Ну, ты сама этого хотела, дурёха… И чем тебе только не нравилось лежать тут себе, да спокойно поплёвывать в потолок⁈
— Ещё хорошие для вас новости. На время свидания с вашим старым приятелем я верну вам способность двигаться. Конечно в пределах этого стола! Развязывать вас точно никто не будет. Но вы опять сможет шевелиться и говорить. Ваш друг особенно указывал на это обстоятельство. Думаю, вам будет, о чём потолковать!
Аткинс коротко рассмеялся. Лающий противный смех. Элен не спускала сузившихся глаз с его кадыка, поросшего коротенькими жёсткими тёмными волосками. С какой бы радостью она вцепилась ему в глотку. Ненависть на миг снова пересилила страх, заставляя девушку, не отрываясь, смотреть ему прямо в лицо.
— Ладно, не смею больше отнимать у вас время, — Абрахам на миг задержался у изголовья и ласково коснулся щеки Элен. — Растай.
Глава 4
И вышел из комнаты, оставив девушку в полном одиночестве. Растай. Она не сразу сообразила, что после того, как врач произнёс это слов, она вновь смогла двигаться. Ощутила все свои члены, снова вернула контроль над собственным телом.
Элен выгнулась дугой. Каждая мышца её измученного тела напряглась, каждая жилка отчаянно зазвенела. Зубы заскрипели, в глазах потемнело. Элен старалась. Очень старалась освободиться, но ремни только больно врезались в кожу рук и ног. Бесполезно! С таким же успехом она может попытаться просто взять и испариться.
В комнате вновь послышались шаги. Занятая борьбой, девушка даже не заметила, как невидимый посетитель вошёл внутрь. Элен тут же прекратила извиваться на столе, как червяк, посаженный на крючок. Спокойно, силы ей ещё понадобятся, если этот урод, неважно, кто он там, полезет к ней под рубашку. Лёгкой прогулки Элен ему ну никак не обещала!
Вошедший в комнату человек остался стоять в изголовье стола, по-прежнему невидимый для привязанной девушки. Пленница Мерсифэйт, конечно, могла изогнуться, запрокинуть голову и увидеть его. Но она не стало этого делать. Элен решила сохранить остатки достоинства, показать, что не боится его. И экономить силы. Вместо этого она презрительно сказала:
— Ну что же вы там стоите? Не видите, что я не могу пошевелиться? Пройдите так, чтобы и я вас увидела. Или вы боитесь меня даже беспомощную?
Раздался смешок. Просто короткий звук, выражающий крайнюю степень веселья её гостя. Он пошевелился. До девушки донесся шорох его одежды. И ещё она услышала его дыхание. Затаённое, спокойное, как у уверенного в себе хищника. И тут раздался его голос. Тихий и вкрадчивый.
— А ты ещё прекрасней, когда лежишь вот так, не в силах встать… Не подняться… Не сбежать. Беспомощная и желанная.
Элен вздрогнула, будто в неё одновременно вонзили сотни остро отточенных игл. Голос. Этот голос был ей определённо знаком! Она зажмурилась и вновь открыла глаза, отчаянно прислушиваясь, боясь пропустить хоть слово.
— Я так рад тебя видеть. Я скучал по тебе, Элен. Ты даже не представляешь, насколько. Надеюсь, и тебе меня не хватало.
Такой знакомый голос… Знакомой до боли, до дрожи, до вгрызающейся в мозг паники. Элен испугалась. Хотя казалось бы, куда ещё больше? Она уже настолько сжилась со страхом, с этим постоянно живущем в ней последние дни чувством, что он стал частью её целого. Но где же она слышала этот голос… Где? Ей показалось, что очень давно, в другой жизни. И голос этот раньше звучал несколько иначе. Словно невидимый ей человек с тех пор существенно изменился. Голос, вне всякого сомнения, принадлежал молодому человеку. Возможно, не намного старше неё. Кто-то из забытого детства? Старый знакомый, выбившийся в люди? В появление долгожданного принца как-то не особо верилось!
— Кто ты такой, чёрт тебя дери? — грозно спросила девушка. Со стороны могло показаться, что это она была хозяйкой положения, а говоривший с ней человек пленником этой комнаты. — Мне уже надоело разговаривать с пустотой. Если боишься показать мне лицо, то выметайся отсюда к чёртовой матери. С меня достаточно одного Аткинса!
— Док иногда бывает чересчур импульсивен, — вновь усмехнулся он. — Но ты, безусловно, права, Элен… Я веду себя невежливо. Некрасиво. А ведь мы с тобой стали большими друзьями! Надеюсь, это ты помнишь?
Как же бесшумно он ходит, с внезапной тревогой успела подумать Элен, когда слева от неё показался силуэт приблизившегося к столу человека. И вошёл незаметно… Всё это было очень знакомо.
Он прошёл в изножье стола и остановился. Он стоял, сверху вниз глядя на Элен. Стоял и молча смотрел. Его красивые, изящно очерченные губы улыбались. В голубых глазах блестели азартные огоньки. Но в них не было ни капли тупой обречённой покорности, присущей ведомой на убой скотине. Такого взгляда у Стефана Гиллроя Элен ещё никогда не доводилось видеть!
— Стефан! — потрясённо выдохнула девушка, приподнимая голову и не веря тому, что видит. В её голове зашумел морской прибой, жуткое потрясение отвесило звонкую пощёчину её разуму, отказывающемуся верить в происходящее.
— Привет, Элен, — поздоровался наследник династии Гиллроев, улыбаясь. И улыбка его была настолько холодной и циничной, что Элен чуть не разрыдалась.
Не может быть… Этого просто не может быть! Всхлипнув, она до крови закусила губу, чтобы не завыть во весь голос. В её голове одна за другой рвались петарды, засыпая черепную коробку обрывками разбитых надежд, несбывшихся мечтаний, веры в правду и справедливость… Чудовищная догадка опалила её. Ложь! Всё было ложью! Стефан… Он вовсе не сумасшедший. Он всегда был нормальным. А его безумный взгляд… Капли. Эти чёртовые капли, что ему выписывал доктор Аткинс. И она, дура, лежит здесь только потому, что сунула нос, куда не надо. Потому, что верила в какие-то человеческие ценности, думала о других… Она стала жертвой самой себя. И жертвой человеческой лжи, подлости, коварства Стефана Гиллроя… Ну как же так? Элен затряслась в сдавленных рыданиях. У глядевшего на неё юноши радостно расширились зрачки, крылья тонкого носа затрепетали, словно у гончей, почуявшей добычу. Он действительно рад меня видеть, с ужасом поняла девушка, сквозь слёзы глядя на его красивое породистое лицо. На лицо человека, который всё время притворился. Носил маску. Который так много узнал о ней. Который видел ей голой. Которому она доверяла. Кого защищала. Тот, кто ей нравился. Чёрт, да она же почти полюбила его! А он предал. Он одним своим голосом, одним взглядом ставших так похожих на материнские голубых глаз разбил её. Уничтожил, втоптал в грязь.
— А-а-а! — не сдерживаясь, завопила девушка, запрокидывая искажённое лицо к потолку. Она чуть не захлёбывалась слезами, рыдания в клочья драли глотку. Тоскливая боль сжала сердце в когтистой безжалостной лапе.
Стефан выглядел удивлённым:
— Боже мой, Элен, да что с тобой сделали… Я лично поговорю с Абрахамом. Тебя надо лечить, а не доводить до слёз! Право слово, я крайне недоволен тем, как расходуются деньги нашей семьи.
Громко задышав, Элен со злостью пополам с болью посмотрела на него. Юноша излучал искреннее недоумение и заботу. Он протянул руку и нежно дотронулся пальцами до её обнажённой лодыжки. Элен вздрогнула, словно её кожи коснулась скользкая холодная чешуя ядовитой змеи.
— Стефан… Как ты мог… Я же считала тебя своим другом. Понимаешь, другом! Я думала, что мы, несмотря на твой недуг…
— Элен, милая, я не понимаю твоего негодования! — несколько обиженно воскликнул Стефан, резким движением всовывая руки в карманы брюк. Элен отметила про себя, что он довольно неплохо смотрится в светлом костюме с наброшенным на плечи белом халате. Но она бы отдала всё на свете, чтобы вновь увидеть его в затасканной грязной пижаме… — Мы были и остаёмся друзьями. Ничего не изменилось. Ты и впрямь мне нравишься. Ты здорово отличаешься от всех предыдущих дур. Ты бы могла и дальше работать в нашем доме, нянчить моих брата с сестрой. Могла бы!
— Тогда почему я лежу здесь⁈ — яростно выкрикнула Элен, приподнимаясь на локтях. Ремни заскрипели, удерживая её на столе. — Если всё так, как ты говоришь, зачем всё это? Почему вы отдали меня в руки этого ужасного человека? Ты хоть представляешь, что мне довелось испытать? Ты знаешь, что здесь вообще происходит, Стефан⁈