Почувствовав, как чья-то рука коснулась моей, я открыл глаза и увидел, что Виктор смотрит на меня, приподняв бровь. Я кивнул, давая понять тренеру, что вернулся. Лука вернулся. Жажда крови моего альтер-эго была утолена, хотя бы на сегодня.
Виктор отошел в сторону, и я направился к моему противнику Заалу, чьи глаза были все еще закрыты от сосредоточения на своих мыслях.
Я подождал, пока он откроет их и посмотрит на меня. Когда я протянул руку, Заал глубоко вздохнул и сжал мою ладонь в своей. Я встряхнул ее один раз и отпустил его руку.
Грудь Заала все еще сильно опускалась и поднималась, когда он сказал:
— К этому нужно привыкнуть, — он указал на нас обоих, — сопротивляться желанию убивать. Не вытягивая свой последний вздох. В последнюю секунду мой инстинкт убийцы вернулся.
Моя челюсть сжалась, когда я мгновенно согласился с его чувствами.
— Однажды это случится.
Заал слишком долго смотрел на меня, потом спросил:
— У тебя так же?
Опустив глаза, я кивнул и ответил:
— Я молюсь, чтобы однажды в будущем я проснулся, больше не испытывая желания убивать или проливать чью-то кровь.
Заал на мгновение закрыл глаза, затем открыл, бросив взгляд на запертую дверь офиса, за которой находились наши женщины, и сказал:
— Тогда я тоже буду молиться за этот день.
Подняв с пола свое полотенце, он вытер кровь со своей груди и лица и добавил:
— Я хочу быть сильнее, более нормальным мужчиной для моей Талии. Не этой версией меня, которая мечтает об остановке сердец и расколе черепов. Я до сих пор не понимаю этой жизни. Время от времени все становится слишком для меня. Это причиняет мне боль прямо здесь. — Он постучал по своей голове.
Посмотрев через плечо своего брата на дверь офиса и проверив заперта ли она, я подошел ближе и сказал:
— Мы другие, Заал. Мы были приучены всю свою жизнь быть такими. Наши женщины это знают.
На лице Заала появилось страдальческое выражение, и он спросил:
— Тогда почему они сидят взаперти, когда мы спаррингуем? Почему ее карие глаза становятся грустными, когда она видит, что мы деремся и проливаем кровь?
Я вздохнул и провел полотенцем по лицу. Дерьмово было это обсуждать. Киса смирилась с тем, что я никогда не буду тем мальчиком, которому она читала книжки в детстве. Но Заал был прав. Женщины могли бы принять это как часть того, кем мы были — монстрами, которыми стали — но я знал, что они обе боролись, чтобы видеть нас такими, предпочитая игнорировать насилие внутри. Как и Заал, я молился о том дне, когда мы не будем просыпаться в холодном поту, запрограммированные убивать только для того, чтобы выжить.
Повернувшись, чтобы осмотреть зал, я обнаружил, что он кишит бойцами, которые тренируются под бдительными взглядами своих тренеров. Виктор, наш новоиспеченный начальник Подземелья, ходил среди бойцовского сброда, проверяя, все ли в порядке.
Бросив полотенце в корзину, я уже направился в сторону душа, но услышал, как Михаил, мой главный бык, рявкнул на кого-то, приказывая заткнуться.
Резко повернув голову в сторону входа, я встал рядом с Заалом, который тоже смотрел в том направлении. Мы оба были готовы к бою. Мое сердце заколотилось в груди при мысли о том, что кто-то собирается на нас напасть. Затем Михаил появился в спортзале, таща за собой пожилого седовласого мужчину.
Я выпрямился, готовясь к бою, и прищурился, глядя на того, кого он держал в руках. Затем заметил, что дверь кабинета открылась. Вышла Талия. Я наблюдал, как моя сестра смотрит на Заала, стоящего рядом со мной. Ее лицо вытянулось. Лицо Заала было в синяках, а губа была разбита. Я знал, что она ненавидела наблюдать его боль.
Я вытянул руку по направлению к сестре, показывая, чтобы она оставалась на месте. Затем рядом с ней появилась Киса. Ее большие голубые глаза сразу же нашли мои. Я был напряжен, как и она. Но моя жена только улыбнулась и кивнула — она приняла то, что я должен был сделать.
Пожилой мужчина вскрикнул, когда Михаил поставил его перед нами.
— Князь, — объявил Михаил, когда старик склонил голову, — я поймал эту гребаную крысу, он прятался наверху и искал путь внутрь.
Шагнув вперед, я скрестил руки на обнажённой груди и посмотрел на мужчину сверху вниз.
— Ты кто такой? — Холодно спросил я по-русски и увидел, как он напрягся, обдумывая вопрос.
Он ничего не ответил. Михаил потянул голову старика за волосы вниз и посоветовал:
— Ты отвечаешь Князю, когда он задает тебе вопрос.
Мужчина медленно поднял глаза, но, когда он это сделал, они не задержались на мне надолго. Вместо этого его взгляд становился на Заале. Я видел, как Заал напрягся и прищурился. Старик побледнел.
Явно почувствовав мой взгляд, Заал коротко посмотрел на меня. На его лице я заметил беспокойство. Когда снова посмотрел на старика, что-то в его взгляде заставило меня искать Виктора. Я нашел его у дальней стены. Он наблюдал за нами, а не за бойцами. Вздернув подбородком, я махнул рукой и подал знак Виктору, чтобы он убирался из спортзала.
Не знаю почему, но от того, как старик смотрел на Заала, у меня по спине побежали мурашки. Через пять минут зал опустел, а старик все еще не сводил глаз с Заала.
Заал скрестил руки на груди. Я видел замешательство на его лице. Взяв на себя роль Князя, я подошел к мужчине и спросил:
— Почему ты был снаружи этого зала?
Я снова заговорил по-русски и понял, что он меня понимает. Откашлявшись, старик открыл было рот, но тут же его закрыл. Михаил крепче сжал его волосы и шею. Когда я кивнул своему быку, Михаил отпустил старика.
Как только старик освободился от железных тисков моего быка, он повернулся к Заалу и склонил голову. Я нахмурился и увидел, как Талия и Киса отходят от кабинета по направлению к нам. Сестра переводила взгляд со старика на Заала и обратно, потом ее встревоженное лицо повернулось ко мне.
Я снова было открыл рот, чтобы заговорить, но в этот момент пожилой мужчина прошептал:
— Лидер, это ты.
Я замолчал. Мое сердце заколотилось, когда мужчина заговорил по-грузински. Киса, Талия и мои быки — все были в замешательстве — никто из них не говорил по-грузински. Но со времен ГУЛАГа я говорил на этом языке, и, разумеется, Заал тоже.
Заал покачнулся на ногах и глубоко вздохнул.
Этот человек назвал Заала Лидером. Этот человек знал, кто такой Заал. Он знал, что смотрит на Коставу.
— Имя? — спросил я старика, и его голова поднялась.
Он заставил себя обратить на меня внимание и ответил холодно:
— Авто Ониани.
Чем дольше я наблюдал за ним, тем холоднее становилось отношение этого человека ко мне. Подойдя ближе к Заалу, я заметил, что мужчина следит за моими движениями, как ястреб. Остановившись, я спросил, указывая на Заала:
— Ты знаешь этого мужчину?
Авто кивнул и его глаза наполнились слезами.
Заал все это время молчал и был абсолютно неподвижен с тех пор, как появился этот человек. Но что-то заставило его выйти из транса и спросить:
— Откуда? Откуда ты меня знаешь?
Заал заговорил по-русски, и я знал, что он сделал это, чтобы его понимала Талия. Заал не сделал бы ничего, не впутывая при этом Талию.
Мужчина нахмурился, но ответил в свойственной ему манере:
— Ты — Заал Костава из Тбилиси, Грузия. — Он положил руку себе на грудь. — Я Авто. Я служил твоей семье, когда ты был еще ребенком.
Я услышал, как Талия ахнула. Но, прежде чем Заал смог сказать что-то еще, старик поспешно шагнул вперед.
— Лидер, в ту ночь убийства твоей семьи, я потерял мать. Я был на ее похоронах, когда произошла атака, но после похорон я приехал к вам, чтобы вернуться к своим обязанностям и найти… найти… — мужчина замолчал, чувствуя, как к горлу подступает комок. Подняв руку, он вытер слезы.
Заал стоял словно статуя, пока мужчина говорил о его семье. Я заметил, как Талия начала пробираться к своему мужчине, но я покачал головой, требуя, чтобы она остановилась. Киса положила руку на предплечье Талии и прошептала что-то ей на ухо. Талия разозлилась, но сделала так, как ее просили.
Авто стер с лица слезы и, подойдя ближе к Заалу, продолжил:
— Я нашел их, сэр. Я видел кровь. — Глаза Авто закрылись, словно он переживал ту трагедию снова. — Все слуги были убиты. Охранники, которые были еще верны твоей семье, тоже. Кроме одного. Он был ранен, но недостаточно, чтобы быть уже мертвым. Он рассказал мне, что произошло. — Авто поднял дрожащую руку к Заалу. — Что тебя и твоего брата похитили.
Заал так сильно сжал свои зубы, что я подумал, его челюсть сломается. Авто огляделся вокруг и его руки начали трястись. Мои глаза сузились, видя его беспокойство, его внезапную перемену.
— Лидер, — обратился он к Заалу, — Я, вместе со своей женой, мы похоронили твою семью: твоих родителей, твою бабушку. — Авто покачал головой. — Самых маленьких: твою младшую сестру и брата.
Дыхание Заала стало глубже и быстрее. Его ноздри раздувались. Тот эффект, который история Авто произвела на Заала, был заметен каждому.
Авто склонил голову. Когда он поднял ее снова, его глаза были красные.
— Я не мог поверить в это, сэр. У них забрали жизнь. Оставили умирать как животных, — он вытер влажные щеки. — Мы похоронили всю твою семью, Лидер. На холме в твоем владении. На случай, если ты когда-нибудь вернешься.
Я мог услышать скрежет зубов Заала.
Все молчали, когда Авто сообщил:
— Похоронили всех, кроме одного.
Температура в комнате, казалось, упала, и Заал прорычал:
— Объясни, — его глубокий грубый голос выдавал всю боль от услышанного.
Авто сглотнул и продолжил:
— Когда мы стали поднимать тела, мы думали, что все мертвы. — Он глубоко вздохнул, — но, когда мы стали поднимать последнее тело, мы заметили, что кто-то дышит. Раненый, тяжело раненый, но все еще живой.
— Кто? — потребовал Заал. Вены на его шеи вздулись.
— Зоя, Лидер. Маленькая Зоя выжила.
Тихое рыдание донеслось с другого конца комнаты. Талия зажала рот рукой и уставилась на своего мужчину.