Как же осточертело все это. Неужели у меня нет вообще никаких прав на этой планете, и я должна делать лишь то, что мне говорят эти двое?
ВI жил своей жизнью. Суетились люди, лифт перевозил работников, стояли в холле новые кандидаты на работу — обычный рабочий день, только кто бы знал, что за этой большой по меркам Краум-сити, но обычной в галактических масштабах корпорацией разворачиваются такие события. И дело здесь не только в дейтерии.
— Мисс Ланфорд, проходите, — мне уступили место в лифте, мужчины расступились, дав мне возможность пройти.
Я уже привыкла, что ко мне все обращались не только как к одному из руководителей, но и как к любовнице самого президента компании, и эта мысль больше не коробила меня. Знали бы они, что я еще его жена, то вообще обращались бы ко мне шепотом. Только этого мне не хватало для полного счастья — и так ни друзей, ни нормальной семьи. Но рано или поздно все тайное становится явным, и этот день неизбежно наступит, нужно быть готовой ко всему.
Я вошла в кабинет, уселась в свое кресло. За окном открылась панорама города, мелькали один за другим летательные аппараты. Здания устремлялись вверх, в белый раскаленный воздух Краума, внизу змеились дороги. Словно гигантский муравейник на планете Ротт-5. Там как раз подобные условия для жизни.
Но почти половина рабочего дня уже прошла, ведь появились мы здесь довольно поздно. Успею ли я слетать домой? Или же отложить это на завтра. Внутри стоял ком, я вдруг вспомнила, что мама должна вот-вот прибыть на Ноурэн. Интересно, как примет ее родная планета?
Чтобы не нервничать, я решила позвонить по транслятору корпорации Хелен, чтобы просто спросить ее, как дела, и поговорить о маме. Возможно, мне станет легче тогда, когда я не буду молчать. Что с моим мужем, что с его копией я обсуждать это не очень хотела.
Но вместо этого позвонил Максимилиан и сообщил мне повторно о подготовке его встречи с Норманом, а потом не преминул напомнить мне о вечере. Я не знала, как выкрутиться, он вовсе не слушал мои возражения. Впрочем, как обычно. И не могла понять, стоит ли говорить об этом с Максом. Странное поведение оригинала пугало меня, но мне было интересно, что он все-таки хочет, чего добивается от меня. И меня оставили отвлекать его, пока они с Тиреллом решают свои дела.
Удивительно, почему я крайняя, и на мне все отыгрываются? Хелен я все же позвонила, и та вскоре находилась у меня в кабинете. Она тревожно посмотрела на меня и спросила:
— Кимберли, тебя почти не видно. Что у вас стряслось?
— Пока ничего особенного, — уклонилась я от прямого ответа. — Макс… Короче, есть небольшие проблемы, не касающиеся работы.
— Странный он сегодня. Опять прежний. Он заходил к нам в отдел, — призналась она. — Я не представляю, как можно встречаться с таким. Когда он меняется день ото дня.
— Можно. Если нужно, — ответила я. — Давай не будем о моих личных проблемах. Я переживаю за маму. Как она там?
— Все с ней будет хорошо, увидишь, — рассмеялась Хелен. — Тебе повезло, у тебя есть мать. Я уже давно потеряла родителей. Еще тогда, во время войны. Это страшно.
— Сочувствую. Ты ведь мало рассказывала о них. Сейчас легче?
— Да. Время лечит любые раны. Почти любые, — поправилась она. — Не так остро воспринимаешь потерю близких.
— Надеюсь, что я тоже смогу со временем успокоиться. Я тоже очень переживала, когда узнала, что папа… Умер.
— Моего Оуэна подставил один его товарищ. Тогда, на Латтоне. Помнишь я рассказывала тебе?
— Да. — Я кивнула головой. — Конечно же, я помню. Он подорвался на мине.
— Верно. Но тогда он не должен был там оказаться, они проверяли все дороги. Ему дал неверную информацию один человек. — Она перешла в шепот, будто кто-то мог услышать нас в этом кабинете. — Тот, кого он считал другом. Оуэн был командиром сопротивленцев. После взрыва и смерти моего мужа тот человек взял командование на себя, преследуя цель скрыться с поля боя. Улететь из города. А недавно… Я не могла никому сказать, да и теперь боюсь…
— Что случилось? — нахмурилась я. Мне вдруг стало понятно, что происходило с подругой. Ей начали мерещиться какие-то призраки из ее прошлого. — Ты можешь доверять мне.
По рассказам Макса и Тирелла я уже знала, что далеко не всю правду о той войне говорили вслух. Альянс скрывал многое, что не знали простые люди. И те сопротивленцы, которые для своих планет были героями, для Альянса являлись шайкой преступников. Пока я жила на Земле, я воспринимала политическую обстановку абсолютно иначе, чем сейчас.
— Этот человек… он работает здесь, — выдохнула она. — Тот, кто подставил Оуэна, когда тот хотел продолжать бой, защищая наш город от оккупантов, а его друг хотел лишь спасти свою шкуру. Он сбежал, как крыса с тонущего корабля.
Что-то мне это напомнило. Я поднялась, прошлась по кабинету, собирая свои мысли в верном порядке. Вчера. Разговор в саду с Винсом.
— Ты знаешь его имя? — спросила я. — Скажи.
— Я не могу. Тогда его звали иначе.
— А теперь его зовут Винсент? Да? — Я присмотрелась к удивленному выражению лица Хелен. — Это правда?
— Да. Только никому не говори. Я стараюсь не вспоминать то время, просто как-то нахлынуло. Он не знает, что я много раз видела его с Оуэном, не помнит меня. А я не хочу ворошить прошлое. Просто обидно, что мой герой погиб, а этому предателю хоть бы что… Не понимаю, как ты догадалась?
— Просто он едва не подставил меня, вот я и подумала, — пожала плечами я. — Угадала, значит.
Хоть я и обещала Хелен хранить это в секрете, но вдруг поняла: это одна из зацепок. Я не стану разглашать имя подруги и то, откуда я это знаю, но Макс и Тирелл должны узнать, что Винс был в сопротивлении. Может быть, это наведет их на верные мысли. Планета Латтон, повторила я про себя название. Стоит взглянуть, где это находится. И не связано ли с той сектой, о которой никто ничего не знает.
Я не мог спокойно смотреть, как Ким улетает с Максимилианом Блэром. Только Создателю известно, чего мне стоило сдержаться, чтобы не отбросить его от нее. Но сама она не слишком-то нервничала — я чувствовал ее уверенность, словно она точно знала, чего хочет добиться. Сильная женщина. При этом я был уверен в отсутствии каких-либо чувств к моему прототипу — это была просто миссия, которую она выполняла с самопожертвованием.
Тирелл Кроу находился рядом. Когда оба флайера взлетели, он вздохнул и сказал мне:
— Не зацикливайся, прошу. Она знает, что делает. Еще немного осталось, сам же понимаешь.
— Мне даже не удалось поговорить с ней, — вздохнул я.
— Зато нам дали добро на арест Уны. Мне даже стало интересно, правда ли это. Уж слишком явное совпадение со всеми событиями.
— А как же Лаверн? — тихо спросил я. — Ее трогать не будем?
— Дадим ей шанс, оставим свои догадки при себе. Хоть раз в жизни я хочу думать, что не зря поверил женщине. Но если это окажется не так… — Тирелл сжал кулаки, а я почувствовал ярость, что бурлила в его сознании. — Я не хочу, не могу сопротивляться с собой. Я просто верю ей. И не хочу, чтобы это оказалось не так.
— Тогда оставим свои мысли при себе. Уна… Что же с ней делать? Будешь звонить в полицию?
— Слишком опасно. Не стоит их впутывать. Планетарной полиции хватит работы и без нас, тем более, придется объяснять, что происходит, а я считаю это излишним. Но там есть один человек, который сможет помочь нам. — Тирелл достал свой коммуникатор. — Кстати, кому-то из нас снова придется лететь в наш любимый сектор. А твоей Ким нужно потерпеть Блэра еще пару дней, пока он не встретится с Норманом. Она благотворно влияет на наш объект наблюдения. А к моменту, когда он все же решит вернуться и продолжить обследование, с которого благополучно сбежал, мне нужно быть рядом. Только работы в сто тридцать первом — это дело крайней важности. Чем дольше получится скрывать происходящее от него — тем лучше для нас. Выясним, во-первых, сами, что нам вообще грозит, и что в том городе так привлекает таинственных агрессоров.
— Еще одну проблему ты забыл — Винсент. Что будем делать с ним?
— Я приставил человека, чтобы следить за ним. Пока оставим его в покое. Думаю, он еще проявит себя. За Лави я прослежу сам. После того, что она узнала в сто тридцать первом секторе, я не могу оставлять ее надолго — лучше, если она будет повсюду рядом со мной.
— Главное, чтобы она не взяла тебя под свой контроль.
— А для этого у меня есть ты, — горько усмехнулся Тирелл. — Все же, думаю, что не она все это устроила, хочешь верь мне, хочешь нет. Что же с тобой делать… Уна… — Тирелл вдруг прислушался к шагам в коридоре. И резко бросился к дверям, догоняя ту, что слушала под дверью. Пришлось быстро бежать через коридор; я настиг ее с другой стороны. Чернокожая девица вовсе не напоминала ту, которую все мы знали много лет. Казалось, что сам дьявол вселился в нее — глаза стали стеклянными, зрачки и так черные, расширились, когда она поняла, что находится между нами. Она озиралась будто в поисках поддержки из воздуха. И следа не осталось от той молчаливой особы, что сновала по коридорам дома Максимилиана и вынюхивала информацию.
— Уна, стой на месте. Ничего не делай. Мы не сделаем плохого тебе. — Голос Тирелла осип, когда он понял, что она знала все не первую минуту, словно слышала разговор их троих, еще до отлета Максимилиана. — Мы просто хотим поговорить.
Руки женщины заломились сами собой вверх, преодолевая ее сопротивление. Да и не под силу ей было бороться с чужеродным внушением, странным воздействием, против которого она не могла ничего предпринять. Я, осторожно приближаясь, пытался перехватить волну, направленную в ее сознание, будто чувствовал чужое влияние, электромагнитные импульсы с закодированными словами, которые могли исходить из источника воздействия. Мне стало страшно самому из-за того, что происходило, но даже некого было позвать на помощь.
— Попробуй перехватить контроль, — рявкнул мне Тирелл Кроу. — Макс.