он?
— Девочка моя. Я люблю тебя больше всего на свете. Ты моя единственная женщина, нет такой другой, не было и не будет. Только с тобой я снова ощутил себя человеком, а не подопытной крысой. Понимаешь? Я живу тобой, дышу тобой…
— Тогда зачем решил пойти у него на поводу? — тихо спросила я.
— Он… он — это я. Моя испорченная фривольной жизнью копия. Я знаю, что он тебя тоже любит по-своему, просто не может и не хочет в этом признаваться.
— Это не объяснение, Макс. Ты сам-то этого хочешь?
Он замолчал, только пригладил пальцами одной руки мои растрепавшиеся волосы.
— Ким… я не должен говорить тебе. Но я чувствую, что ты мне не веришь.
— Нет. Объясни. Я попытаюсь понять тебя. Я очень хочу знать, что подстегнуло тебя на эту дурацкую мысль. Макс, — шептала я, а в глазах застыли слезы отчаяния.
Неужели он такой же… Возможно, я зря поддалась на все его провокации. Да, в нем отсутствует та вампирская жажда к отрицательным эмоциям, к чужой злости, но в остальном они одинаковы до мозга костей. Чтобы иное я для себя не возомнила.
Я ошибалась. Как больно, что я смогла перебороть свой страх тогда, на Третоне, заставить себя на время забыть о том, что сделал его оригинал, когда еще не знала правду. А он оказался таким же… И теперь потакает Максимилиану.
— Да все не так. Кимберли… Черт возьми, Ким, выслушай. Просто выслушай. Я не хочу делить тебя с кем-либо. Пусть мы мыслим одинаково, но мы оба эгоисты в своем роде. Я хочу, чтобы ты была лишь со мной. Мне больно говорить тебе о причине, почему я решился на этот шаг. Ты меня не поймешь.
— Просто скажи мне.
Я закрыла глаза. Он не скажет. Еще немного — и они окончательно договорятся делить меня на двоих, не спрашивая моего мнения. Долго ли второму встать на путь первого, пусть не черпая при этом энергию.
На мое удивление, Макс приподнялся, сел рядом, глядя в потолок. Я открыла глаза и повернулась. Он выглядел растерянно, неловко. Будто действительно жалел о своих словах. А я знала, что никогда не смогу их забыть. Даже если ничего не произойдет, если нам удастся вырваться из этой ловушки, я всегда буду помнить, что он мне предлагал.
И я не могла признаться, что думала сама о этой перспективе. Не для сравнения, как этого хотел Максимилиан на словах. А на деле для того, чтобы вытянуть из меня остатки ненависти. Просто я знала, что, сделав это, навсегда смогу преодолеть свой страх. И меня перестанут мучить кошмары, преследовавшие несколько последних лет. Я стану сильной. Ведь, как говорится в древней пословице, клин клином вышибают?..
— Нам нельзя пускать его в сектор. Пару часов назад мы с Тиреллом говорили с Коулом. Они ставят туда своих людей, им нужно подготовиться к встрече. Он просил минимум семь дней. Понимаешь? Семь дней, чтобы не пускать Блэра в город, на раскопки. Они вскрыли бункер, там действительно найдено оборудование предтеч. То, что ищут сектанты, или террористы. Я уже не знаю, как их называть. Все очень серьезно.
— И ты думаешь, наша жертва этого стоит? — вдруг произнесла я, не ожидая от себя таких слов. — Оно того стоит? Возможно, нас и вовсе не коснутся их разбирательства, и мы потом будем вспоминать эту неделю с претензиями друг к другу. Я этого боюсь больше всего. Смогу ли я потом остаться с тобой… Вот в чем вопрос.
— Я знаю, что требую от тебя невозможного. Я не хочу жертвовать тобой ради нашего счастья. Прости. Я неправ.
Он резко поднялся на ноги, вышел, хлопнув дверью, а я разрыдалась снова. Била кулаками стену, немое отчаяние охватило меня целиком.
Как же все сложно.
Использовать меня… Да как он мог такое предложить. Да, он извинился, но мне от этого не легче. Да чтоб они все провалились в ад ко всем чертям. Я вытерла свои слезы, распрямила плечи, направилась в ванную комнату, смывая с себя следы своей истерики.
Буду выше этого. Возможно, Максимилиана не оставят в живых, когда он станет не нужен своим же манипуляторам. Почему же я должна бояться его сейчас? Я больше не пугалась его. Мне снова стало жаль того мерзавца, который преследовал меня еще недавно и сделал своей женой без моего ведома. Но страха не было вовсе. Больше охватывали противоречия в отношении того, кого действительно любила. И теперь мне стало больно за то, что он предал мои чувства, поставив меня на одну планку с исполнением какого-то долга, который и вовсе его не касался. И дело совсем не в моем теле. Не его мне жалко, а свои чувства.
Расчесавшись, я вышла из спальни и направилась к лифту. Нужно говорить хотя бы с кем-то, хоть с той же Викторией или Тиреллом. Только чтобы не думать о словах Макса.
— Миссис Блэр, вас зовет шеф, — услышала я слова охранника, дремавшего в кресле. — Он просил сказать, когда вы спуститесь.
Я все еще не могла привыкнуть, что вся прислуга и охрана уже осведомлены о наличие в доме двоих одинаковых людей.
— Где он? — спросила я.
— На южной террасе.
— А второй? — на всякий случай спросила я.
— С господином Кроу. А мисс Эрон в большой гостиной. Одна.
Передо мной встал выбор. Если Виктория сейчас у себя вместе с Эдвином, возможно в этот момент ведется передача данных. Поэтому Макс и ушел к Тиреллу. Максимилиан не должен знать, что происходит на самом деле. Он и так осведомлен излишне. Нужно выяснить, зачем он меня звал. Поэтому я не пошла к Лаверн, куда меня тянуло. Я направилась к нему.
Он действительно находился один. Я знала, что этот странный человек любит и ценит свое одиночество, но в тот момент, когда я вошла, вдруг поняла, что ему нужна поддержка. Я совсем запуталась. Мои мысли убежали куда-то далеко, когда я шагнула к нему, сидевшему в кресле. Холодная искра в его глазах вспыхнула и тут же угасла, когда он увидел меня. Он поднялся, сделал шаг навстречу и остановился напротив.
— Что хотел? — сдавленным голосом спросила я.
— Ким… — Его голос был словно чужим. Не его привычный противный тон. Он будто на время стал самим собой. — Мне страшно…
— Что? — Я ожидала чего угодно, но не этого признания. — Тебе страшно?
— Именно. Я не знаю, что происходит. Возможно, мне осталось совсем немного.
Неужели даже он это понимал? Я открыла рот от удивления, не смогла ничего ответить на эти слова.
— Мне нужна поддержка. А я потерял всех… Тебя…
— Я никогда не была твоей, — прямо сказала я ему. — Пусть телом, но я никогда тебя не любила. Да ты и не добивался этого. По твоей вине погиб мой отец, теперь я это точно знаю. Пусть не по свей воле, но это было сделано твоим разумом, с твоим непосредственным участием. Из-за этого я ненавидела тебя все то время. Разве ты не догадался? А ты сам подлил масла в огонь своим преследованием.
— Прости… Останься со мной, постой рядом. Я даже не коснусь тебя, лишь буду дышать с тобой одним воздухом. Как странно… Я не умею любить, никогда не узнаю, что это за чувство, а хотел бы… Меня тянет в тот гребаный сектор, словно магнитом. Мне сложно противиться этому. Тирелл уверен, что должно произойти нечто страшное, а я уже не знаю, кому мне верить. Ты понимаешь? Ты — единственное, что меня отвлекает от тех мыслей.
Я заглянула ему в глаза. Кажется, он говорил мне правду. И впервые за последнее время искренне.
— Когда ты собираешься вернуться на свои раскопки? — спросила я.
— Я полечу туда утром, — глухо сказал он и отвернулся, прижавшись лбом к стеклу террасы.
— Что? — переспросила я.
Макс говорил, что ни в коем случае нельзя пускать туда Блэра несколько дней. А он уже готов сорваться, мчаться туда, сломя голову, никого не слушая. Мы не сможем его удержать. Как только начнутся разбирательства, Виктория тут же догадается, что нам все известно. Весь план, в который вложено столько нервов, столько человеческих жизней, рухнет.
Мой отец… Он так и не будет отомщен.
А ведь это чертовы сектанты убили его с помощью Блэра. Мне нужно мстить им, а не ему. С ним тоже нужно разобраться, но это личная обида. Я жива и здорова, хоть нервы и ни к черту. А вот папу никто не поднимет из могилы…
В голове стояли слова Лави: «Порой стоит задуматься, что дальше, а не действовать импульсивно. Если этого требует цель — можно стерпеть и заставить себя воспринимать это иначе…»
Воспринимать секс, как отвлекающий фактор? Сумею ли я удержать этого вампира, чтобы не дать сорваться в город. Потерпеть ради цели, как выразился и генерал.
Смогу ли я потом нормально жить с Максом, или каждый раз мы будем вспоминать это? Мне придется включить все свои чувства — страх, ненависть, обиду. Чтобы эти эмоции оказались более сладкой приманкой, чем заложенное в сознании Блэра желание добраться до странных механизмов. Будь, что будет. Я попробую. Чтобы потом не винить себя, если что-то пойдет не так.
— Помнишь свое предложение? Я согласна. Только если после этого ты меня отпустишь.
— Ты это серьезно, малышка Ким? — даже улыбка вдруг промелькнула на его безразличном лице. — Хочешь попробовать меня и его одновременно? Вчерашняя ночь явно пошла тебе на пользу.
— Только для того, чтобы ты поскорее выполнил свое обещание, — включила я злость.
Так-так. Буду накручивать себя до предела. Главное, не сорваться.
— Поскорее — это как? — уточнил он.
— Эта неделя начнется утром. Семь дней — и больше я тебя не увижу. Так? — взъелась я.
Он зарычал от наслаждения, которое получал от моего состояния. Перехватил мою руку, развернул к себе лицом, поднял вверх подбородок, заглянув своим гипнотизирующим взглядом в мои глаза.
— Неужели я добился от тебя хоть чего-то. Черт, только это тебя выводит из себя. А ему ты говорила?
— Говорила, — без сомнения в голосе сказала я. — Вы же одинаковые, думаете лишь о сексе, как два озабоченных самца. Вам обоим плевать на мои чувства, на мое состояние.
Он ничего не ответил, только припал к моим губам, жадно терзая их, будто пил из меня фонтан чувств, насыщался мной. У меня даже голова закружилась от странного ощущения, когда моего разума касалось холодное сознание Максимилиана.