Как ни странно, он оказался на рабочем месте. Вот его секретарша отсутствовала — в приёмной было пусто. А сам шеф городской юстиции уже сидел в своём кресле.
Когда я зашёл, он как раз держал в руке телефонную трубку. Скорее всего, слушая доклад охраны. И встретил меня взглядом, полным искреннего негодования.
— Это что ещё за цирк? У нас нет никаких срочных инспекций. Даже если бы были — их не проводят капралы полиции.
Я с укоризной посмотрел на мужчину лет сорока в дорогом костюме.
— Ты ещё скажи, что в Новом Версале нет профсоюза полиции, а я не заполучу фото Тучки в бикини для своего календаря.
Бюрократ замер, смотря на меня без капли понимания в глазах. Я же остановил время и ускорив шаг, оказался за спинкой его кресла. Бросив взгляд на монитор, достал один из своих ножей. И, чуть подумав, приставил его к горлу. Отрезать указательный палец — сильный ход. Но не всегда стоит выкладывать на стол все козыри разом. Иногда стоит расслабить противника и ввести его в заблуждение.
Правда, шеф департамента расслабляться отказался. Задёргался так, что едва не перерезал самому себе горло. Такой себе заложник, скажу я вам. Некачественный.
— Сейчас ты найдёшь данные по одной из сделок и покажешь мне. Если там всё окажется в порядке — выживешь. Но, если это то, о чём подумал сенатор, тебе конец.
Мужчина положил руки, пальцы которых вовсю дрожали, на столешницу.
— Тебе не обязательно притворяться, что…
Я надавил на нож, который держал около его горла.
— Эта ночь была долгой. А ближний круг Лапида успел немного обновиться.
Тот шумно и тяжело выдохнул. Тогда как я продолжил.
— В Новом Версале было сразу три приюта «Рассветный бриг». Владела ими организация с таким же названием. Почти год назад она прошла через слияние с какой-то структурой за пределами Республики. Найди эту сделку.
Больше он вопросов задавать не стал — сразу же заклацал пальцами по клавиатуре. Потом подтвердил право доступа своим паролем. И наконец открыл нужное мне дело. Или как это у них тут называется? Профиль сделки?
Немного нагнувшись вперёд, я впился взглядом в экран. Слияние произошло с организацией «Оплот надежды». Базирующейся в Бордо. Процесс потребовал одобрения со стороны чиновников, которое было благополучно получено. По условиям сделки, владельцы «Брига» получали контроль над третью голосов в совете объединённой благотворительной организации. Никогда бы не подумал, что они тоже могут так сделать — слияние всегда казалось чем-то из мира коммерции и корпораций.
Но это было далеко не всё — судя по записям в базе данных департамента, через две недели после заключения сделки «Оплот надежды» обратился к властям Республики. Заявив, что ни персонал, ни воспитанники приютов, ни их вещи до Бордо так и не добрались.
Они даже пытались провести собственное расследование. Результатом которого стала короткая заметка «местоположение пропавших установить не получилось».
Хмыкнув, я надавил на лезвие ножа.
— В чём тут смысл? Бордо — это же город корпораций. Зачем им понадобились воспитанники приютов?
Я действительно не видел никакой логики в этой сделке, будь она нормальной. Владей "Рассветный бриг' зданиями в Новом Версале и продай их, чтобы вложиться деньгами — всё было бы иначе. Но они размещались в постройках, которые арендовали.
Единственное, что приходило на ум — использование людей в качестве источника органов. Или какие-то опыты с гарантированным смертельным исходом.
Шеф департамента, вздрогнув от контакта с лезвием, часто заморгал.
— Новая долгосрочная стратегия — корпорации платят приютам за каждого воспитанника. Бордо не хватает рабочих рук, а мигранты из пустошей небезопасны. Поэтому они инвестируют деньги в новых граждан.
Звучало более или менее логично. Как минимум, связно.
— Почему их тогда так плохо искали?
Мужчина покосился на экран монитора. Осторожно заметил.
— Они нанимали три разных агентства. Успеха никто не добился, но усилий приложили точно немало.
Не успел я сформулировать в голове вопрос, как глава департамента продолжил.
— У нас никаких данных о достигнутых результатах нет. Но у «Оплота надежды» наверняка должны были остаться.
Вздохнув, я мельком глянул на дверь, из-за которой глухо доносились человеческие голоса.
— Началось.
Мой невольный собеседник тоже посмотрел в сторону выхода. Только, в отличие от меня, с затаенной надеждой.
— Что началось?
— Снова придётся умирать.
На секунду мужчина застыл с открытым ртом. Вывернув голову, покосился на меня, от удивления забыв про нож.
— Умирать? Снова?
Я печально кивнул.
— Именно. Ты бы знал, как это надоедает.
Больше ничего сказать не вышло — дверь распахнулась, и за ней обнаружился полицейский, чья «МАС-12» смотрела мне прямо в лицо. А в кабинет влетела пара крепких псов, под шерстью которых блестел металл.
— Немедленно положите оружие! Встаньте на колени!
Задумчиво посмотрев на него, я покачал головой.
— Не получится.
Тот сделал шаг вперёд, пропуская внутрь ещё пару своих коллег. Сам же с нотками лёгкого удивления уточнил.
— Это почему ещё не получится?
Я попытался объяснить.
— Вы ведь тогда меня арестуете. А пока у меня в заложниках целый глава департамента. И…
Один из тех полицейских, что только зашли, немного сместил ствол винтовки. Одиночный выстрел заставил поморщиться от боли в ушах. А мой заложник одномоментно перестал быть ценным активом.
Убрав руку с ножом, я неодобрительно цокнул языком.
— Это запрещённый лайфхак. От лица профсоюза объявляю вам строгий выговор.
Ответом мне послужила полная тишина. Сам же я наконец смог вытащить чеку штурмовой гранаты, которая лежала в кармане. И, спустя секунду, мир полыхнул яркой белой вспышкой.
Вновь оказавшись около входа в городской департамент юстиции, я ещё раз окинул его взглядом. После чего развернулся, двинувшись к такси. «Оплот надежды», значит? В Бордо. Городе, который тоже собирал земли под свою руку, но избрал абсолютно иную стратегию. Хотя, у него и тактика была совсем другой. Если только республиканские медиа не преувеличивали.
Усевшись в машину, я поймал на себе вопросительный взгляд водителя и озвучил адрес общежития. После чего решил про себя, что если Лапид попытается убить меня по пути из города, я всё же откачусь к якорной темпоральной точке. И сделаю так, что сенатор больше никогда не сможет доставить мне проблем.
Сначала я ждал подвоха около здания общежития. Потом — пока ехал по улицам города на бронированном внедорожнике. Рено «Крокодил». Такой же, как те, на которых раскатывали оперативники безопасности Сената. Версия, что не поставлялась на экспорт.
Уверенность в том, что меня попытаются убить, была такой, что оказавшись за пределами столицы, я искренне удивился. Но продолжал ожидать сюрпризов судьбы вплоть до самой республиканской границы.
Чтобы направление моего путешествия не оказалось совсем очевидным, я выехал через самую северную точку Республики — Суассон. Увидев полицейского с нашивками капрала, сидящего за рулём «Крокодила», пограничники заметно удивились. И несмотря на то, что с выездом обычно проблем ни у кого не возникало, попросили подождать. Бумага, в которой говорилось, что автомобиль подарен мне Сенатом, их не убедила. Скорее, наоборот — вызвала подозрение.
Ждать пришлось недолго — сделав пару звонков, они получили подтверждение, что всё в порядке. После чего я получил немыслимое — извинения пограничной службы. Они даже хорошей дороги мне пожелали.
Отъехав на пару десятков километров, я остановился. Не покидая бронированной машины, позвонил Гаспару. Здесь сеть ещё ловила, так что я мог использовать сим-карту. Стоит податься чуть глубже в пустоши, как единственным средством связи останется радио.
Напарник уже спал и мой звонок его совсем не обрадовал. Но зато я убедился, что он жив. Следом набрал номер Тайрела, которым тот поделился. Сам капитан показался мне холодным, а Эстель, которую я так и не увидел в деле, вовсе внушала опасения. Но вот Дэн производил впечатление неплохого человека. Насколько это возможно в нашем нынешнем мире.
Получив подтверждение, что команда гвардейцев тоже цела и прямо сейчас занята делом, я отложил телефон. Ещё немного подумал. И сконцентрировался, изменяя якорную темпоральную точку.
Это оказалось неожиданно тяжело. Как будто я тащил по грязи брусок металла весом в сотню килограмм. Неожиданно, но для того, чтобы подтащить якорную точку, мне потребовалось не меньше десяти секунд. А когда она наконец поставилась, возникло ощущение, как будто за моей спиной сложился паззл. Этакий стальной механизм, который до того был в наполовину разобранном состоянии, а теперь стал единым целым. Каким и должен быть.
Сразу после этого я поймал лёгкую волну эйфории. Вместе с которой пришла лёгкость — ушла усталость и пропала головная боль, которая оказывается, у меня была. Просто я её не замечал.
Сначала я подумал, что моё выжатое состояние было привязано к тому времени, которое осталось за спиной. Но уже через десять минут понял, что это не так — эффект оказался вызван тем самым чувством эйфории после перемещения якорной точки.
Интересная штука. А если подумать, что я влияю на время в масштабах всей планеты, то немного пугающая. С другой стороны, я не так много знал об Уникумах. Возможно, среди них было немало Эволютов со схожим масштабом сил.
Первую остановку я сделал в Реймсе. Город, расположенный неподалёку от границы Республики, пока оставался самостоятельным. Пусть экономически и был тесно связан с Новым Версалем. Да и железная дорога, которую планировали протянуть к Льежу, должна была пройти через него.
Большая часть города была разрушена в эпоху Чумных Войн. Историки так и не смогли выяснить, кто именно штурмовал город и зачем за него вообще сражались. Его защитникам, как и атакующим, это наверняка казалось важным. Но та война сожрала их всех. Бушующие вирусы закончили работу, добив уцелевших свидетелей. Город заселили заново только спустя столетие. Сохранив название, которое архивисты определили по единственной табличке, ранее стоявшей на въезде.