езно.
Тимур мрачно взглянул на меня.
— Да понимаю я все, — сказал он, — только все равно не верю, что получится. Когда пойдем?
— Думаю, что сразу после уроков надо идти, — ответил я, — только говорить буду я. Твоя задача — делать покаянную физиономию и кивать. Это понятно?
Тимур кивнул, соглашаясь, и мы пошли в класс.
Уроки шли своим чередом. Ничего, в плане поздравлений и праздничной программы, не происходило. На перемене после пятого урока мы с парнями даже переглядывались недоумённо между собой. Олег показывал жестами за спинами девчат, что есть уже очень хочется. Полянский вообще куда-то пропал.
Я несколько раз замечал, как девчонки переглядывались возбуждённо между собой. И так же незаметно для них сделал Олегу успокаивающий жест.
Химию мы еле отсидели. Когда прозвенел звонок, Юлька всех торжественно пригласила к нам. Мы дружной толпой понеслись в кабинет русского и литературы.
Там нас встречали Полянские. Вот так сюрприз. Шторы были занавешены, на них висели большие раскрашенные буквы и цифры из ватмана «23 февраля» и три гвоздички, нарисованные и вырезанные также из ватмана.
Парты сдвинуты по две, получились столики на четыре человека. Поставили их углами к доске, чтобы всем сидящим было удобно смотреть. На каждом импровизированном столе стояли четыре комплекта чашек с блюдцами и по одной большой тарелке в центре с разномастными сладостями. Девчонки заморочились домашним угощением.
Я подошёл к Тимуру.
— Ты что, с больными ногами парты таскал? — спросил я его.
— Я ещё и под потолок лазил, класс украшал, — ответил он.
— Молодец! — искренне сказал я ему.
— Дианка попросила…, — развёл он руками.
Я посмотрел на нарядную Диану и, улыбаясь, показал ей большой палец вверх.
— Сюрприз получился! — крикнул ей. И впервые такая моя реакция в адрес Дианки не вызвала никакого напряга со стороны Юльки.
С шумом и гамом мы расселись за столики. Мы с Юлькой сели за один стол, с нами сел Славка и подсела Диана.
Ветка с ещё одной нашей одноклассницей принесли из столовой четыре чайника с кипятком. Из большого заварочного фаянсового чайника девчонки всем налили в чашки заварки, долили кипятка.
Юлька вышла к доске.
— Дорогие наши мужчины! — начала она торжественную часть. От всего нашего женского коллектива желаю вам стать настоящими мужчинами, защитниками Родины. Успешно сдать выпускные экзамены и воплотить в жизнь все ваши планы. Ура!
Мы все закричали радостное «Ура!» и принялись за угощение и чай. Буквально за несколько минут всё было съедено.
К доске вышла Ветка. С подоконника за учительским столом она достала спрятанные от посторонних глаз за шторой пять мешочков из весёленького ситца разных цветов, размером они были чуть меньше тех, в каких мы носили сменку в школу.
Ветка положила мешочки на учительский стол, растянула удавки на каждом, оперлась двумя руками о стол и, хитро улыбаясь, оглядела класс.
Что они затеяли?
— А сейчас, — медленно выговаривая слова начала Ветка, — мы узнаем, что ждёт наших одноклассников в будущем, и кем они станут в жизни.
— Тимур, как самый заслуженный наш помощник, давай, ты будешь первым, — предложила Полянскому Ветка.
— А что сразу я?! — воскликнул Тимур, сделав круглые глаза. — Не буду! Я боюсь.
Класс заржал.
— Тимур! Это привилегия! — крикнул я ему, пытаясь перекричать общий смех. — Соглашайся!
— Вот ты первый и иди! — крикнул мне в ответ брат. — А я после тебя.
Я пожал плечами и встал из-за стола. В классе стало тихо.
— Ну, ладно. И что мне надо делать?
— Выходи ко мне, — сказала Ветка.
Я вышел и встал у доски.
— Всё просто, — сказала Ветка. — Я задаю вопрос. Ты достаёшь из мешка печенье, ломаешь его, вытаскиваешь записку и читаешь ответ на мой вопрос.
Печенье, значит. Хотя бы стало понятно, зачем стопка маленьких тарелок на учительском столе.
— Да, действительно всё просто, — ответил я, с опаской глядя на мешки. — Ну, давай попробуем.
Я вспомнил. Было у нас в детстве подобное развлечение. Мы на листках бумаги писали ответы на вопросы (кто, с кем, что делал, что из этого получилось), загибали, чтобы не видно было написанное, и менялись по кругу. Получалось несколько историй, по количеству игроков. Потом мы вслух читали, что получилось. Иногда было очень смешно.
Сейчас Ветка будет задавать вопросы, а я буду вытягивать печенье с одним из вариантов готовых ответов. Ну что ж. Дерзай.
— Я готов, — сказал я ей.
— Итак, первый вопрос «Кем ты хочешь стать?» — сказала она и подставила мне первый мешок.
Я вытянул печенье, сломал его и вытащил записочку.
— «Врачом-психиатром», — прочитал я и положил половинки печенья на верхнюю тарелку из стопки на столе.
— Чтобы…, — подставила мне Ветка второй мешок.
— «Изучать поведение речных горилл», — прочитал я вторую записку и рассмеялся абсурдности получившегося сочетания.
— А выучишься ты…
— На «ветеринара».
— И будешь…
— «Дрессировать тигров в цирке».
— И получишь звание…
— «Заслуженный пожарник», — прочитал я записку из последнего пятого печенья. — Пожарник, видимо, потому, что без конца буду брандспойтом от тигров отбиваться, — рассмеялся я.
— Иди, Тимур, это не больно, — позвал я сквозь смех брата.
Вышел Тимур. Я пошел к своему столу. Ветка дала мне с собой тарелку с печеньками, что я ломал.
В класс заглянула Кириешка. Не заметив ничего криминального, она закрыла дверь с той стороны.
Я сел на своё место и поставил принесенную тарелку с половинками печенья сверху на пустую большую тарелку, приглашающе кивнув товарищам.
Тем временем Ветка взялась за Тимура. Он не успел прочитать первую записку, как мы уже съели все кусочки, даже крошки.
— Кем ты хочешь стать? — спросила Ветка.
— «Оперным певцом», — прочитал Тимур записку из первого печенья.
— Чтобы …
— «Очаровать даму сердца», — недовольно проворчал Тимур, а Ветка слегка покраснела.
— А выучишься на…
— «Танкиста», — прочитал Тимур. — Это уже лучше.
— И будешь…
— «Ловить бабочек для науки», — недоверчиво прочитал Тимур. — На танке, что ли? — спросил он под дружный хохот класса.
— И получишь звание…, — Ветка с иронией смотрела на Тимура.
— «Заслуженный реаниматолог».
— Сначала бабочку на танке переедет, потом реанимировать её будет, — засмеялся я и весь класс со мной.
Тимур, прихрамывая на правую несгибающуюся ногу, вернулся за свой стол с тарелкой ломаных печенюшек.
Мы развлекались так целый час. Праздник удался. Когда последний из наших парней выяснил под общий хохот, что его «ждёт впереди», девочки начали собирать пустые тарелки со столов.
— Девчонки! — встал я из-за стола. — Спасибо! Всё было очень здорово!
К нам подошёл Тимур.
— Надо бы парты по местам расставить, — намекнул он.
— Парни! — крикнул я. — Давайте парты по местам расставим быстренько!
— И стулья! — подсказал Тимур.
На всё ушло меньше минуты. И мы дружной шумной толпой спустились на первый этаж в вестибюль. Напротив выхода стояли Кириешка и Игорь Иванович.
Мы с Тимуром переглянулись и, сказав одноклассникам, что у нас небольшое дело, направились к директору.
— Здравствуйте, Игорь Иванович! — начал я, — можно с вами переговорить?
Директор посмотрел на нас удивленно, но, сделав приглашающий жест, отошел с нами в угол вестибюля. Кириешка с любопытством проводила нас взглядом.
— Тут такое дело, Игорь Иванович, — начал я, — нужна ваша помощь!
Тимур кивнул.
— Вот он, — я показал рукой на Тимура, — сделал ошибку, и теперь ему грозит уголовное дело. Но он все осознал, глубоко раскаивается, и ни в жизнь больше глупостей делать не будет. Верно, Тимур?
Тимур снова кивнул и скорчил физиономию, которую считал покаянной. По мне больше походило на медведя, у которого заболел зуб. Но ладно, может и так сработает. Директор, по крайней мере, меня не перебивал, и был само внимание.
— От вас, Игорь Иванович, зависит судьба этого … школьника! — паузу я сделал намеренно, чтобы немного развеселить директора. Какое слово там могло прозвучать, он прекрасно понял.
— Я договорился с милицией — есть возможность избежать возбуждения уголовного дела, если трудовой коллектив школы возьмет нашего школьника на поруки. А он, все осознав, ни капли одной всем известной жидкости не возьмет в рот за оставшиеся три месяца учебы, и будет стараться стать самым лучшим учеником школы, которым она сможет потом гордиться.
Тимур поспешно кивнул. Я прекрасно видел по лицу Игоря Ивановича, что он еще не убеждён. И поспешно заговорил, пока он нам сходу не отказал:
— У Тимура есть мечта — в десант пойти. Возбуждение уголовного дела все испортит. Помогите, пожалуйста, осуществить ему свою мечту!
И вот после этого лицо директора изменилось. Неужели я попал в нужную точку? Игорь Иванович служил в десанте? Или даже воевал — вокруг же сейчас сплошь фронтовики, а он по возрасту вполне подходит.
— Я тебя услышал, Ивлев! — сказал директор. — Тимур как раз завтра пойдет на педсовет. Там мы и рассмотрим этот вопрос.
Я облегченно выдохнул. Получилось!
А директор, глядя на Тимура, продолжил:
— Я поддержу это предложение Ивлева, но при двух условиях. Первое — Тимур, все эти три месяца твое поведение должно быть безукоризненным. Пойми, ты себя плохо контролируешь, когда пьешь, есть такие люди, которым вообще нельзя пить, вполне возможно, ты из их числа. Стоит только мне любому из учителей сообщить, что от тебя запашок — мы тут же отменяем поручительство и пишем в милицию ходатайство о возбуждении уголовного дела. Это понятно?
Тимур беззвучно кивнул. Это меня порадовало. По крайней мере, заключенную со мной договоренность о том, что я буду разговаривать с директором сам, а он помалкивать, он добросовестно выполняет. Может, и будет из него еще толк.
— И второе — в школе есть много чего, что требует починки. Ты и будешь активно этим заниматься вплоть до экзаменов. Все будут домой идти, а ты помогать в ремонте еще три часа. Согласен?