Бабушка зашла в один из кабинетов в конце коридора с номером двадцать пять. А мне велела подождать в коридоре. Через открытую настежь дверь внутри кабинета была видна ещё одна дверь с надписью «Главный бухгалтер». Кабинет в кабинете. Туда-то бабушка и вошла.
Я слонялся вдоль коридора то и дело заглядывая через открытую дверь в кабинет. Аккуратные столы. Это так непривычно для бухгалтерии. В моё время среднестатистический бухгалтерский стол был завален грудами бумаг. А здесь на столах бумаг было мало, и они были аккуратно сложены в стопочку. Зато было огромное количество комнатных цветов.
Меня поразило это обилие разнообразной зелени в больших и маленьких горшках. Цветы были везде: на подоконниках, на подставках перед окном, на шкафах. Даже в торцах длинного коридора перед окнами в больших кадках росли какие-то огромные кусты. И на подоконниках в коридоре цветы.
Надо признать тут очень уютная атмосфера, прямо, домашняя.
Перед кабинетом главбуха я разглядел четыре рабочих места, а присутствовала на работе только одна сотрудница.
Вскоре из кабинета главбуха выглянула бабушка и рукой позвала меня. Я прошёл в святая святых этой бухгалтерии — малюсенький кабинетик. Зато отдельный.
Хозяйка кабинета среднего роста, обычная женщина лет под пятьдесят с пучком седых волос на голове.
Но какой у неё был строгий взгляд. Мне сразу захотелось вытянуться по стойке смирно, когда она пристально взглянула на меня.
— Вот, Ирина Викторовна, Павел, прошу любить и жаловать. — улыбаясь представила меня бабушка.
— Пашка… Как повзрослел! — улыбнулась главбух и сказала вставая. — А помнишь, как каникулы в младших классах тут коротал? По коридору носился…
Я неопределённо пожал плечами. Не объяснять же ей, что я не помню ни каникулы, ни её саму.
— Иди, посиди пока, я сейчас. — сказала мне бабушка.
Я вышел и прикрыл за собой дверь. Куда я должен был сесть, я не понял, и остался стоять перед единственной сотрудницей с интересом разглядывающей меня.
— Что, Пашка, не здороваешься? — спросила она меня с вызовом.
Я кивнул ей головой, типа, здрасте.
Не люблю я таких. В каждом офисе есть хотя бы одна такая: давно работает и считает, что у неё здесь особое положение. Может говорить всем, всё что вздумается, не считаясь с нормами такта и вежливости. Спросить может всё, что в голову взбредёт.
Я вышел в коридор. Аллергия у меня на таких дамочек. Эта была ещё и фигурой крупная, давила авторитетом. Мадам Грицацуева, блин.
Вскоре вышла бабушка. Довольная. Договорилась, похоже, насчёт меня. Она жестом позвала меня вернуться в кабинет.
— Ну, Паша. Вот твоё рабочее место, — показала бабушка на один из трёх свободных столов рядом с мадам Грицацуевой, с живейшим любопытством наблюдавшей за нами. — Вернее, это моё рабочее место, но временно твоё.
Мадам Грицацуева встала из-за стола и вышла на середину кабинета, противно ухмыляясь и бесцеремонно разглядывая меня. Она оказалась выше, чем я думал. Из-за полноты я смог лишь приблизительно определить её возраст: сорок лет плюс-минус пятнадцать.
— Изольда Марковна тебе поможет, если что, — сказала бабушка. — Это Паша, мой внук. Будет меня временно замещать.
Вышла главбух.
— Изольда, с завтрашнего дня парнишка будет ведомости вести. А ты будешь заявки на талоны визировать, — распорядилась она спокойно, но тоном, не терпящим возражений. — Присматривай за ним. Ты теперь — его наставник.
— О, мне что, за ученика доплатят? — оживилась Изольда.
— Премию дадут, — ответила, усмехнувшись, главбух, возвращаясь в свой кабинет.
— Премию и так дадут, — пробурчала Изольда и уселась недовольно на своё место.
Хотелось уже поскорее приступить к изучению своих обязанностей.
Если честно, я немного нервничал. Хотя… Что тут может быть сложного? Считай себе и всё. Как сейчас считают, кстати? Где калькулятор?
Калькулятор!
У меня резко во рту пересохло.
А на чём же они сейчас считают? Надеюсь, не на счётах?
Я огляделся по сторонам. Счёты, реально, на каждом столе. Арифмометр с ручкой на шкафу пылится.
А калькуляторов нет!
Мама, блин! Роди меня обратно! Вот это я попал!
По моему растерянному виду бабушка решила, что спешить не стоит.
— Садись за стол, — спокойно велела она мне. — Справа ведомости, слева путевые листы.
«Ведомости по учёту жидкого топлива» велись здесь в обычных амбарных книгах формата А4 в линейку в мягком картонном переплёте. Верхние две линейки на каждом листе были срезаны, а на обложках с внутренней стороны подписаны названия граф. Учётный период и подразделение были указаны на обложке сверху и на торце каждой книги. Очень удобно, только линовать графы карандашом надо было вручную на каждой странице.
Я полистал верхнюю ведомость. Ну, всё просто. В таблице на целый разворот указывалась дата, номер путевого листа, ФИО водителя.
На три вида топлива ДТ, А-72 и А-76 по три колонки: приход, расход, остаток.
Расход топлива по путевому листу указывался в соответствующей группе колонок. В любой момент можно увидеть остаток каждого вида топлива по каждому подразделению.
— У вас же один гараж. Как вы разбираетесь, какое подразделение машина обслуживала? — сразу спросил я бабулю.
— В путёвках указано, в чьё распоряжение поступает машина.
Ну, всё, понятно. Цифры небольшие и в столбик посчитать можно.
Заявки на талоны, видимо, подписываются, если остаток топлива не превышает каких-то заданных лимитов. Но мне этим голову забивать не обязательно, заявки подписывает Изольда.
Я переключился на левую сторону. В стопку на углу стола были сложены картонные папки «Дело» на завязках. Если учётный период в ведомостях был год, то на каждой папке был указан месяц и год.
Тоже логично. Одна папка — путёвки одного подразделения за месяц. Тоже всё просто.
Рядом, в невысокой, сантиметров двадцать, деревянной коробке лежали навалом не разобранные путевые листы непривычной для меня формы, но вполне себе понятные.
Я развязал верхнюю папку и полистал путёвки в ней. Меня сразу смутило, что в разных путевых листах название подразделения были вписаны по-разному. Например, «скл. прод.» и «скл. гот.».
— Почему так? — спросил я, указывая бабушке на этот факт.
— Диспетчера разные, — пожала плечами бабушка. — Ничего, разберёшься. Изольда поможет.
Короче, у них тут нет унифицированного подхода. Это надо будет запомнить, как каждый из диспетчеров по-своему называет службы завода. Ну, ничего, табличку заведу, шпаргалку.
— А нормы расхода где взять? — уточнил я.
Бабуля постучала пальцем по столу. Под стеклом лежала шпаргалка с этими самыми нормами по видам транспорта.
В одном направлении мыслим с ней, усмехнулся я.
— Ну что, — шлёпнул я руками по столу. — Мне всё понятно. Давай, я начну? Под твоим чутким руководством.
Глава 6
Я взял из деревянного ящика верхнюю путёвку, посчитал пробег. Коэффициент увеличения нормы, действительно, был уже проставлен. Я вычислил расход топлива. Бабушка кивнула головой: правильно. Получилось медленно потому, что считал, реально, в столбик на клочке бумаги.
— Откуда ты знаешь, что надо делать? — спросила меня бабушка.
— Тут же всё написано, — оправдываясь, показал я бабушке путёвку. — Вот показания спидометра при выезде, вот при возвращении. Пробег — это разница. Это же и ёжику понятно. Нормы у тебя, — постучал я пальцем по стеклу на столе, — на сто километров, значит, пробег делим на сто и умножаем на норму и на коэффициент увеличения. Это же элементарно.
— А про коэффициент откуда знаешь? — спросила бабуля с подозрением глядя на меня.
— Слышал где-то, — соврал я, и чтобы переключить её внимание, разложил перед собой дела с названиями служб и прикинул, на что похоже указанное в моей путёвке «БРИЗ».
Ни на что не похоже.
Я вопросительно оглянулся на бабушку. Она постучала пальцем по Делу «Служба главного инженера».
Это запоминать — умом тронешься. Я взял карандаш и написал на Деле с главным инженером «Бриз».
Так я разложил под бабушкиным контролем все путёвки стопками. На каждом Деле написал встретившиеся возможные сокращения наименований входящих в него подразделений и служб.
Вот, собственно и всё. Я освоился. Ещё запастись черновиками для вычислений в столбик и красота!
Под черновики здесь использовали односторонние документы с истекшим сроком хранения. И пачками этого добра, перевязанными шпагатом, здесь был завален целый ничейный стол в углу.
Ну всё. Живём.
Под присмотром бабушки я переложил по датам путёвки из первой стопки, обсчитал их и взялся за соответствующую ведомость.
Заполнить ведомость было ещё проще. Я взялся за следующую стопку, потом следующую, пока, их совсем не осталось.
На всё у меня ушло часа полтора. А был бы калькулятор!..
Когда я поднял голову, ехидная Изольда, всё это время наблюдавшая за мной со стороны, стала медленно, громко и демонстративно хлопать в ладоши.
Вышла из своего кабинета главбух.
— Что тут происходит? — строго, но не скрывая любопытства спросила она.
— Пашка все путёвки за сегодня посчитал и разнёс, — ответила Изольда.
— Правда? — удивилась главбух. — Так быстро? Что значит наследственность.
Главбух многозначительно посмотрела на бабушку.
— Ну что, юноша. Выходи в четверг на работу. Изольда, оформи его на месяц, — и уже обращаясь ко мне. — Завтра мы всё оформим, придёшь в четверг с паспортом и фотографией, в бюро пропусков скажешь, что на тебя временный пропуск заказан.
Целый месяц! Ну держись, маньячелло! Обязательно найду.
На том мы и распрощались. Настроение было хорошее. Если это весь объём работы за день, то ещё часа два ежедневно будет оставаться для подготовки к экзаменам.
На проходной я забылся, погружённый в свои мысли, и на автомате протянул Васе руку на прощанье.