— Очень ты хозяйственный для своего возраста! — сказала Никифоровна, а потом рассмеялась, — да не смотри ты на меня встрёпанным воробышком, никуда не делись твои поддоны. Ты доброе дело сделал, Степану работу нашел, и он, как узнал, для чего тебе поддоны нужны, решил тоже доброе дело сделать. Затащил на базу пару десятков, инструменты у меня одолжил, да и разобрал их все за ночь. Пошли, покажу тебе, куда он дощечки эти сложил. И спасибо тебе, что человека в нем разглядел — довольна я твоей рекомендацией!
Да уж, зря я панику поднял. А Степан — молодец! Доказал, что не зря я хорошо про него думал. И это после восьми лет за решеткой за убийство. Не каждый бы не сидевший решил бы вот так пацану помочь, даже в благодарность. Я же его ни о чем не просил.
Уже полностью расслабленный, добрался вслед за Никифоровной до того самого места, где мы складывали улики. Все эти ящики с муляжами так и возвышались почти до потолка, напоминая о грандиозной сумме похищенного вороватым завбазой. А вот перед ними грудой лежали пару сотен заветных дощечек.
Поблагодарил пришедшую в хорошее настроение Никифоровну, и принялся таскать дощечки, мою главную драгоценность, к санкам. Тут меня и застал Славка, подошедший первым. Он удивился такому количеству готового сырья для отделки — я ему объяснил, откуда оно образовалось. Затем он помог мне вытаскивать их со склада, и я обратил внимание, как вытянулось его лицо, когда его взгляд упал на пустые ящики из-под всяких деликатесов. Черт, я же хотел с ним поговорить по этому поводу еще в прошлый раз, когда понял во время проверки, как его задело то, что часть богатств, которые кроются в недрах базы, никогда не попадают на прилавки обычных магазинов в нашем городке. Кажется, настало время. Я оглянулся — Никифоровны рядом не было.
— Славка, присядь, — сказал ему, — поговорить надо.
— О чем? — удивился он, но послушно сел.
— Не мог не обратить внимание, как ты на эти ящики смотришь, — сказал я, заходя издалека.
Не понадобилось — Славку как прорвало.
— А как мне смотреть? В школе говорят, что буржуев больше нет, что мы их победили, и вся власть у рабочих и крестьян. Вот мы с тобой как раз из победителей. Что-то я не помню на своем столе хоть что-то из этих красных рыбин и паштетов из рябчиков, или как там это все называется? А тут полно этого добра, и кто-то же в стране его ест!
— Все верно, — невозмутимо сказал я под удивленным взглядом Славки, похоже было, что он думал, что я буду возражать, — только не надо злиться по этому поводу. Не путай декларации с реальностью. Да, это кажется несправедливым. Но это только отчасти. В нашей стране и ты вполне можешь попасть в число тех, кто столуется деликатесами с этой базы. Получи хорошее высшее образование. Начни делать стремительную карьеру. Станешь большим начальником, и тебя включат в списки тех, кто может закупаться товарами из особого отдела этой базы. А станешь совсем большим начальником — будут бесплатно прямо на дом привозить. Кто тебе будет мешать своим родителям все это привозить? Жену и детей кормить этими деликатесами?
— Не понял… а в чем справедливость тогда? — удивился Славка.
— А в том, что в любой стране мира все самое вкусное и дорогое не для всех. На всех его просто не хватит. Нету в мире золота достаточно, чтобы на каждую шею золотое ожерелье одеть в полкило весом. Это простая математика. Как бы не назывался строй в стране, капитализм или социализм, все жители завтракать красной игрой не могут. И в СССР справедливость в том, что любой, кто сильно захочет, может пробиться в число тех, кто может и деликатесы кушать, и на черной волге с водителем разъезжать.
— Так уж и любой! — недоверчиво сказал Славка.
— Все зависит от мотивации, — пожал плечами я, — но в теории в нашем возрасте ограничений на карьеру нет. Не веришь мне, посмотри на биографии больших начальников в СССР. Они же не из семей дворян и купцов, а дети шахтёров и сталеваров, крестьян и шоферов. Они смогли — кто тебе мешает? Но надо не рычать и злиться, а выработать стратегию и старательно ее реализовывать. И все у тебя получится. Помнишь — учиться, учиться и еще раз учиться?
— И ты что, сам в это веришь? — спросил Славка.
— Верю! — честно ответил я, — хочешь, договоримся — советуйся со мной каждые полгода, что делать дальше, слушайся меня, и если для тебя это так важно, то к тридцати годам у тебя будет уже и черная волга, и неограниченный доступ на такую вот базу. А в 35 лет уже вместо волги пересядешь на мерседес, как Высоцкий!
— Да иди ты! — рассмеялся Славка, — где я — и где Высоцкий! И это — я не знал, что у Высоцкого есть мерседес. Говорят, что он на волге ездит.
Вот блин — похоже, я прокололся! Естественно, знаю про мерседес Высоцкого, но никогда не приходило в голову поинтересоваться, когда он его завел.
— Если еще не ездит, скоро начнет, будь уверен! — сказал я солидно, — у него жена француженка, не утерпит. Но я вообще-то про тебя и про меня говорил. Если реально хочешь такого добиться — я помогу. Будем вместе на двух черных волгах ездить на работу.
— Хочу, конечно, — рассмеялся Славка, — кто же от такого откажется!
Вот и хорошо. Тридцать Славке будет в момент прихода к власти Горбачева. Если действительно будет меня слушаться, смогу я из него сделать большого начальника к тому времени. А тридцать пять ему исполнится под занавес СССР. К тому времени большие начальники, кто посообразительнее, уже смогут пересесть на мерседесы. Пересадим и Славку. Главное, что теперь он глупостей не наделает в ближайшие годы с такими размышлениями про буржуев и рабочую правду.
Я хмыкнул, глядя на восторженную грядущими перспективами физиономию друга. Да и мне такой квест добавит интереса к жизни. Зная, как работает советская кадровая машина, продвинуть друга в большие начальники. Это же реально — вызов! А вызовы я люблю.
Глава 7
Домой попал уже после девяти.
Мама ходила по гостиной, укачивая Аришку на руках.
— Что, ей не лучше? — спросил я бабулю.
— Где ты пропадал? Поздно уже. — спросила она, укоризненно взглянув на меня и поставила мне миску гречки с маслом.
— У Аристарха. У нас там на несколько вечеров дело есть.
— Какое? — спросила бабушка, забыв, что надо сердиться.
— Не могу сказать. Секрет. — подмигнул ей я.
Она сразу успокоилась по моему поводу и начала жаловаться, что Аришка по моим стопам идёт, такая же болезненная.
Я вздохнул. Как сказать бабушке, что их с мамой методика воспитания не прошла проверку временем. Я тому наглядный пример. Сделали из моего предшественника изнеженное существо. Только закаливание сделает из Аришки полноценного здорового активного человека. Пока она болеет, конечно, не буду этот вопрос поднимать, только подолью масла в огонь. Женщины и так на пределе. Одно дело в двадцать лет по ночам не спать, другое в сорок, и тем более в шестьдесят.
Почитал минут сорок билеты по химии. Мама с Аришкой затихли у себя в комнате. Я тоже пошёл спать.
Ночь прошла спокойно. Для меня. Так набегался вчера, что не слышал, как малая просыпалась. А о том, что она просыпалась, говорила куча детской стирки. Утро начал с пробежки на колонку с двумя пустыми вёдрами.
Потом побежали со Славкой. Предложил ему бегать не до хлебозавода, а до школьного стадиона, там полно полноценных турников и брусьев.
Он нехотя согласился.
— Ты чего? Слав! — не понял я его нежелания бегать по утрам в ту сторону.
— Вдруг встретим кого, будем как дураки… — пробурчал он.
— А… — вспомнил я. — Сейчас среди молодёжи модно курить, пить, приблатняться, а не о здоровье думать. Ну, Слав, каждому своё. И это своё каждый выбирает сам.
— Засмеют же… — с опасением ответил Славка.
— Кто?
— Кто-нибудь…
— А тебе не пофиг?
Славка не ответил, отстал и всем своим видом демонстрировал своё неодобрение происходящего. Детский сад. Главное, что все же двигался за мной.
К его огромному удивлению, на школьном стадионе мы застали Олега Афанасьева и двух парней из девятого класса. Они преспокойно занимались на турниках, немного выпендриваясь друг перед другом, кто из них круче.
Славка откровенно удивился, и, открыв рот, подбежал следом за мной к занимающимся.
— Всем привет! — поздоровался я, и подпрыгнул на один из свободных турников.
Вот он момент истины! Смогу я сделать подъём с переворотом?
Я постарался вспомнить свою армейскую спортплощадку, начал раскачиваться, потом пару раз подтянулся и сделал переворот! Хват слабоват, а в целом всё тело отработало как надо. Это потрясающе.
Руки подрагивали. Ещё раз крутануться не решился — могу и грохнуться. Надо сначала подкачаться. Просто висел раскачиваясь, и было приятно, когда заметил взгляд Олега — он смотрел на меня с уважением. Славка уже не так удивился, лишь попросил медленно показать, как это делается. Показывать не стал, на словах объяснил. И у него почти получилось. Пришлось спрыгнуть и помочь ему докрутиться.
В целом, мы на зарядку потратили времени больше, чем обычно. Славка был очень доволен и, даже не вспоминал, что стеснялся сначала бежать на стадион. Я так понял, с этого дня маршрут утренней пробежки у нас меняется.
Дома наскоро позавтракал после водных процедур, сбегал на колонку ещё раз и поспешил к месту встречи у дома Эммы.
Несмотря на суматошное утро, в школу мы пришли даже раньше, чем обычно. Не успел я раздется-переобуться, меня обступили Тимур и Мишка.
— Что с маньяком? Видел? — спросил Тимур.
— Ещё нет. — не сдержал я улыбки. — Какие вы скорые. Сегодня у меня появится пропуск на завод на целый месяц. Так что, потерпите, никуда он от нас не денется.
С тем и пришли на русский. Только прозвенел звонок, вошла Кириешка с деловым видом.
— Так, — зловеще произнесла она. — Убираем всё с парт, оставляем двойные листочки. Самостоятельная.
Вот, заодно и проверим, что я успел вспомнить за эти недели.