Проводив Никифоровну, пожелал ей спокойной ночи, и пошёл к Аристу. Нужно было сообщить ему про инцидент с Зауровыми и Васькой. Посоветоваться. Да, я сам что-то понимаю про криминал благодаря большому жизненному опыту, но все же больше про криминал постсоветский. Да, не был я пай-мальчиком в моей первой молодости, но и криминалом откровенным не занимался в СССР. А Арист уже продемонстрировал, что знает нюансы нынешнего криминального мира на отлично. Вон он, даже к местному вору в законе уже в гости ходил.
Аристарх был на месте, конечно, и моему визиту очень обрадовался. Первый вопрос был про лестницу:
— Ну что, поставил ступени на лестницу? И как выглядит?
Вместо ответа я поднял большой палец вверх.
— Ну, как ваша малютка выздоровеет, непременно меня зови, страсть как охота посмотреть! — сказал дед.
— Непременно, вместе с Игнатом в гости приходите! — сказал я, — но я к вам сегодня вот еще по какому вопросу.
Рассказал сразу помрачневшему деду все, до малейших подробностей, что утром произошло. И про финки, и про топор, и про пострадавшего Ваську, и про слова зэков.
— И каков будет ваш вердикт, Аристарх? Ждать мне теперь от Зауровых или Васьки дальнейших неприятностей?
— Будь Зауровы в уголовной иерархии, тогда то, что они сказали, прозвучало бы веско, — нахмурившись, сказал дед, — но они вне иерархии, они насильники. Полагаться на их слово глупо, оно ничего не стоит. Ходи и оглядывайся.
Эх, вот что-то такое я и сам ожидал! Жаль, надеялся на более утешительные новости.
— Но я схожу все же к Графу, опишу все, что произошло между вами за эти месяцы. Если он поручится за их хорошее поведение, то вот это уже будет серьезно.
На том и порешили, и я со спокойным сердцем направился домой.
Ночь прошла спокойно, Аришка умаялась после пытки картошкой и спала до утра. Во всяком случае, я не слышал, чтобы она просыпалась.
Побежал на зарядку, оглядываясь по сторонам и прощупывая под курткой топорик. Не верилось, что Зауровы так просто отступились. Да, и Васька, конечно, ведомый в их компании, но мало ли… Выпьет лишнего, и потребует его ущемлённое самолюбие сатисфакции за разбитый нос. В прошлой жизни у меня такая осмотрительность в привычку вошла только к концу нулевых, когда коммерческим аудитом плотно занялся и врагов серьёзных нажил. А в этой жизни, похоже, со школы такой образ жизни вести придётся.
Ладно, мне не привыкать. И вообще, надо легальным оружием каким-то озаботиться. Всяко понадежней будет. Помнится, в СССР всё через охотничий билет делалось. Надо с Иваном посоветоваться, может, уже сейчас нужно что-то предпринять, чтобы к восемнадцати годам с нуля не начинать.
Парни меня уже ждали. Заниматься в куртке было неудобно, снял её и аккуратно сложил на скамейке рядом с турниками, чтобы ничего лишнего видно не было.
Позанимались, по очереди меняясь на турниках и брусьях. Придумал устроить соревнования по подтягиваниям. А то парни малость заскучали. Победил ожидаемо Тимур. У нас с Мишкой и Славкой результат принципиально не отличался. Заметил, что Славку это слегка напрягает. Привык он, похоже, раньше по физухе надо мной доминировать. Ничего, пусть привыкает к новой реальности.
Между делом поинтересовался у Славки, что Эмма сейчас говорит об учёбе в другом городе?
— Ничего не говорит, — с досадой ответил друг. — Как будто и не обсуждали эту тему вообще.
— Ну, это ожидаемо, на самом деле, — поспешил я успокоить друга. — Не так просто старые страхи победить. Ты возвращайся почаще к этой теме в разговорах. И при Кларе Васильевне, пусть она при Эмме одобрит ваши планы на учёбу в Москве. Она в этом отношении продвинутая, активная, сможет повлиять положительно, если что. Капля за каплей камень точит.
— Мне уже кажется, что она не столько ехать в другой город боится, а меня одного туда отпускать. Ей же год ещё в школе учиться надо будет. Одной здесь быть.
— О! Это мамашины заскоки. За штаны любой ценой держаться… — задумчиво проговорил я.
— А мамаша тут причём? — не понял меня Славка.
— Ну, сам посмотри. Эмма готова пожертвовать и твоим, и своим образованием, лишь бы ты всё время рядом был. На несколько шагов вперёд последствия просчитать не может или не хочет. Если ты на дневном не отучишься, то в армию вынужден будешь идти. А это не на один год, а на два как минимум. Не нравится мне всё это. У неё психологических проблем выше крыши. А ты же не психолог, ты не сможешь ей помочь.
— И что делать? — растерянно спросил друг.
— Бежать! — влез в наш разговор Тимур, внимательно слушавший до этого. — Мне Вета подсказывает, как и что мне лучше делать. Её советы иногда очень дельными бывают. Со стороны виднее… А твоя Эмка что-то совсем себя странно ведет.
— Да, твоя Ветка радует! Здорово, что вы теперь вместе. Одна голова хорошо, а две лучше, — сказал я, в душе ещё раз порадовавшись за него, что ему такая девчонка толковая досталась. А ведь, если вспомнить, то не так давно он в ее сторону и не смотрел, и иначе, как «молью», не называл.
— А если баба вредит тебе своими советами, — продолжил свою мысль Тимур, — нафига она такая нужна?
— Да, она и не советует… — проворчал Славка. — Просто ноет и всё.
— А попробуй у неё совета попросить! — родилась у меня идея. — Спроси, как тебе быть? Пусть она пораскинет мозгами и сама примет решение. А ты, просто вопросы наводящие задавай.
— Какие?
— Ну, например, говорит она тебе не уезжать из города. А ты уточни у неё, что, тебе тогда без образования оставаться? Если она скажет да, то уточни, а где тебе работать? Хватит ли вам денег? Пусть сама своей головой подумает… А ты подумай хорошо, готов ты такой жизнью жить? И честно ей скажи об этом.
Славка, крепко задумавшись, шёл к лавке, где мы с парнями оставляем куртки. И вот зачем молодому парнишке такие заморочки? Но любовь зла…
Мы с Тимуром и Мишкой шли за ним. Вдруг Славка остановился перед скамейкой как вкопанный. Подойдя ближе, увидел, что ветер откинул полу моей куртки и топорик лежал открытый во всей своей неуместной красе.
Тимур с Мишкой тоже его увидели.
— Не понял… Это что такое? — первым пришёл в себя Тимур. — Это кто у нас с топором ходит?
— Это я, — взял я куртку и надел её.
— Нафига?! — с вызовом спросил брат.
— Надо, — коротко ответил я, желая закрыть эту тему.
— Почему я об этом ничего не знаю? — Тимур угрожающе навис надо мной.
— Правда, Паш. Мы же друзья… — добавил обиженно Мишка.
— У тебя что, проблемы? — строго глядя на меня, спросил Славка.
Вот попал! Придется колоться. Иначе обидятся вконец. Но с условиями.
— Если хотите, чтобы что-то рассказал, то поклянитесь, что ничего сами предпринимать не будете, со мной не согласовав. А то знаю я некоторых! — сказал я, с особым значением посмотрев на Тимура.
Неохотно, но дали честное слово.
— У меня не проблемы, — начал рассказывать я друзьям, уставившимся на меня с упрёком. — У меня паранойя. Помните мы зимой Дианку отбили у трёх ублюдков. Так я узнал одного, когда на завод на работу вышел. Васька Вырин. Его из-за меня коллектив с работы выпер. Он на меня подельников натравил. Братьев Зауровых…
— Я что-то слышал от дядьки про Зауровых… — начал вспоминать Мишка.
— Почему ты молчал? — воскликнул Тимур.
А правда, почему я молчал? Привык никому не доверять? Привык свои проблемы сам решать? Почему?
— Не хотел вас подставлять, — соврал я.
— Чтобы этого больше не было, — важно заявил Славка. — Или мы команда, или мы все сами по себе.
— Хорошо, — согласился я, крепко задумавшись о том, что слишком привык жить одиночкой. Хотя сам парней учу, что одна голова хорошо, а две лучше, — но помните, что честное слово мне дали. Никаких глупостей!
В школе, сидя, как и раньше, за одной партой с Юлькой, всё порывался как-то подколоть её насчёт их встреч с Игнатом. Даже не понял такой своей реакции. Неужели меня это задевает? Подумал над этим как следует. Может ли это быть реакцией моего прежнего тела? Пашка погиб, но что-то осталось к Юльке на каком-то примитивном уровне. М-да, если так, то надо быть осторожнее. Свой выбор я сделал — Юлька мне максимум подруга. У меня теперь есть Галия.
Но, кстати, задумался, не слишком ли круто взял с Галией, фактически решив за нее, что она едет со мной в Москву? Не слишком ли это эгоистично? Все же пришёл к выводу, что для 1971 года такое поведение мужчины более чем нормально. Более того, от мужчины именно этого женщина сейчас и ждет. В принципе, это показывает и нормальная реакция Галии. Она испугалась моего предложения о переезде, но отнюдь не обиделась. Просто это было слишком неожиданно для нее.
В то же время мне есть над чем поработать в будущем. Галию родители готовили чисто к женской функции: дом, семья, дети. Друг и соратник, это пока не про неё. Вот над этим мне нужно серьезно поработать, ведь я всерьез увлекся этой девушкой и вполне себе представлял наше совместное будущее. Смогу ли я сделать из неё своего соратника, боевую подругу? Хмыкнул над этой мыслью — я вон чужих пацанов за полчаса от уголовной романтики излечиваю, а сомневаюсь, что девушка, которой я нравлюсь, не захочет слушать от меня правильные вещи.
На НВП хорошо расслабился и оторвался. Собирали и разбирали АК на время. Руки сами всё вспомнили, в норматив вписался с приличным запасом. Как же хочется боевое оружие при себе иметь. АК — это, конечно, слишком, а вот ПМ был бы очень кстати.
На заводе меня ждала записка от Галии. Она просила срочно зайти, как приду на работу. Вопросительно глянул на Изольду. Она пожала плечами. Не успел даже чаю попить.
— Схожу в комитет комсомола, — сказал я Изольде. — Узнаю, что там за переполох.
Галию застал на месте. Она, обрадованно улыбаясь, кинулась мне на шею.
— Что случилось? — озабоченно спросил я, отстраняя её от себя и всматриваясь ей в лицо. Ничего, кроме, радости на нём не увидел.
Галия обиженно поджала свои очаровательные губки.