— Шефское выступление? — с видом бывалого лектора спросил я.
— Планировалось шефское, но, если выручишь, они оплатят. Десять рублей, я гарантирую!
— Договорились, звони, я поеду.
— Отлично! В три двадцать машина будет стоять у проходной. Военная.
Вернувшись на рабочее место, никак не мог собраться с мыслями. Хотел выполнить работу и сесть накидать примерную структуру выступления, но было не до этого. На автомате разнёс путёвки и наобум спросил Изольду:
— А вы что-нибудь слышали об исчезающих с городских улиц канализационных люках?
— Я слышала! — вышла к нам Ирина Викторовна из своего кабинета. — Даже жалобу писала!
— У вас люк пропал?
— У нас колодец всё время без люка! — возмущённо заявила Ирина Викторовна. — Только положат, неделю полежит и всё. Нету!
— И сейчас открыт? — обрадованно спросил я.
Не может быть, чтоб так просто! Это же один люк в качестве приманки выпросить у Василия Игнатьевича и лови себе на живца мерзавца!
— Нет. Сейчас как раз закрыт, — смутилась от моей радости главбух. — Я же жалобу писала… На прошлой неделе положили.
Надо срочно устраивать засаду! И выступление это сейчас, нельзя не поехать, пообещал уже. Да и нельзя армию обижать. Ладно, выступлю, а вечером загляну по адресу у дома главбуха. Если люк на месте, то договорюсь с парнями, устроим засаду.
— Где вы живёте? — подскочил я к Ирине Викторовне.
— Первомайская 15, — несколько оторопев от моего натиска, ответила она.
— Будем ловить вашего вора, — заверил я главбуха, — он не только у вас крадет люки, но и на других улицах. Вчера мой друг в аварию попал — въехал в такой вот колодец без люка. Так что у меня личный мотив. Но просьба — никому и ничего, чтобы не спугнуть поганца. Договорились?
Ирина Викторовна заинтересованно кивнула, а потом так посмотрела на Изольду, что та тоже немедленно кивнула. Да еще и два раза. Блин, да таким взглядом убить можно! Значит, ни для кого не тайна, кто у нас сплетничает.
Вышел на проходную в три пятнадцать. О, а за мной уже приехали. Да еще на раритете — «Козлик» в командирской комплектации. Со всем, значит, уважением. И снова — кроме водителя еще и сопровождающий. Да еще и майор. Майоры меня еще не сопровождали на лекции. Расту в своих глазах!
А вот он на меня посмотрел с большим сомнением. Я его тоже понимал — к нему призывники старше меня приходят. Но сочувствовать по этому поводу не стал. Подошел и крепко пожал руку. Представился строго:
— Павел Тарасович Ивлев, по поводу лекции. С вами, товарищи, поедем?
— С нами, — майор больше не колебался. В конце концов, ему дали поручение, он его выполнит.
Но совсем он не успокоился. Только отъехали от завода, как он тут же решил проверить меня на вшивость:
— А как вы считаете, товарищ Ивлев, почему США так себя нехорошо ведут? Войны, провокации?
— Пытаются доказать, что они единственная в мире сверхдержава, якобы и нет никакого СССР. Но он есть, так что мы немедленно отвечаем, не давая американцам разгуляться. В результате складываются негласные сферы влияния.
— О как! — уже с уважительной ноткой сказал майор, и я увидел с заднего сиденья в зеркальце, как разгорелись его глаза интересом. Ну все, теперь будет каскад вопросов вплоть до самой базы, — понял я, — майору реально интересна геополитика. Ничего страшного, разомнусь на нем, может, что еще в памяти всплывёт, что на лекции потом пригодится. А едва по геополитике станут знания заканчиваться, я все же экономист, по верхам нахватался, тут же плавно перейду на геоэкономику.
Глава 17
Используемые мной термины дали понять майору, что я не лаптем щи хлебаю, так что он признал во мне эксперта, а не сопливого мальчишку, и даже представился. Лаптев Аркадий Федорович, замполит воинской части, название которой он мне не сказал, но я и сам не стремился его узнать. Сатчан мне намекнул, что это ни к чему, да я и сам понимал, что сейчас все обожают секретность. Тут целые города огорожены заборами и патрулями от внешнего мира, что уж говорить про отдельно взятую часть!
Потренировавшись на Аркадии Федоровиче, прибыл в воинскую часть. Ворота открыли сразу, едва завидев нашего «Козлика». Прокатились между длинными двухэтажными зданиями и замерли у небольшого одноэтажного — явно административного. Аркадий Федорович провел меня мимо вытянувшихся солдат и завел к командиру части:
— Товарищ полковник, привез лектора, — сказал он, постучав в дверь, открыв ее и засунув внутрь голову, — разрешите его впустить?
— Разрешаю! — раздался голос изнутри, и майор, махнув мне рукой — мол, заходи — широко открыл дверь.
Войдя, встретился с очередным чрезвычайно скептичным взглядом. Сидевший на стуле за столом полковник лет сорока пяти, высокий, с аристократическим лицом как в фильмах у белых офицеров тоже преисполнился сомнений, как и майор еще недавно. Но Аркадий Федорович тут же поспешил сказать:
— Владимир Филиппович, не сомневайтесь, лектор у нас сегодня будет интересный! Всю дорогу проговорили, и я счел этот разговор для себя чрезвычайно полезным.
Морщины на лбу полковника разгладились, он встал из-за стола и пожал мне руку.
— Ну что же, раз замполит вас признал, то я уверен в его оценке! — сказал он мне.
— Ивлев Павел Тарасович, — представился я, — но можно на ты, а то странно будет выглядеть при нашей разнице в возрасте.
— Если на ты, то взаимно, — улыбнулся офицер, — согласен?
А чего же не согласиться, при моем настоящем возрасте? Никакого дискомфорта я не испытываю, тыкая собеседникам до полусотни. Щенки они перед моими пятьюдесятью восемью, на которых я закончил карьеру аудитора в двадцать первом веке.
Тут же завязался оживленный разговор. Отвлеклись хозяева только на то, чтобы послать солдатиков за чаем и конфетами. Оба офицера мне очень понравились — никакими тупыми солдафонами они не были, оба интеллектуалы с живым любопытством во взгляде. А учитывая, что на столике у окна стояла шахматная доска с начатой партией, то не удивлюсь, что они меня с легкостью и в шахматы разделают, что один, что другой, если вдруг до этого дело дойдёт. Небось, играли, пока майору не пришлось за мной в город отправляться.
Кстати говоря, тут же мне пришло в голову, что надо срочно и шахматами заняться. В молодости я играл, и достаточно неплохо, хотя всего год в шахматный кружок ходил, но это, конечно, не уровень, да и позабыл уже много. А в СССР это национальный спорт с популярностью почти как у футбола и хоккея, и понятно почему — чемпионы мира почти все с советским гражданством. Приеду в Москву, поступлю в университет, без шахматных турниров никак не обойдется, и нужно на них выглядеть достойно. Да в крупных городах в шахматы и в скверах на деньги играют, это не у нас в Святославле!
Через двадцать минут дверь в кабинет приоткрылась, и из-за нее высунулась взъерошенная голова блондина лет тридцати:
— Товарищ полковник, разрешите доложить!
— Докладывай! — отреагировал он.
— К проведению лекции готовы!
— Ждите! — велел полковник, с которым мы как раз обсуждали причины зависимости Европы от США. Он никак не мог понять, куда же у европейцев пропала гордость за свои богатое историческое прошлое, почему они настолько застряли под американцами и даже не пытаются вести себя самостоятельно?
Я так понял, что пока он не получит ответ, никуда мы не пойдем, поэтому объяснил:
— Тут же и деньги имеют значение! Европейцы скупердяи, они пользуются возможностью хорошо сэкономить. США много тратят на армию, говорят, что будут в случае чего защищать европейцев, а те и рады тратить меньше на свои армии. Тем более, что в столкновении с Гитлером они им не очень и помогли, свободу им принес Советский Союз, при небольшой поддержке США.
— Но как же древняя культура? Американцы чрезвычайно грубы, варвары по сравнению с европейцами? — горячился полковник, — неужели им не стыдно подчиняться варварам?
— Все верно, европейцы посмеиваются над грубыми, неискушенными в культуре американцами, но чуть что, тут же зовут их на помощь. Это все равно что громила у их музея, которого держат на случай ограбления. Он не в состоянии отличить одну картину на стене музея от другой, ему глубоко плевать на красоту античных мраморных статуй, но от него и не требуется это. Он должен уметь бить морды и стрелять, а это он делать умеет. Хотя и не так, как это рекламируют — скоро во Вьетнаме наши товарищи их победят окончательно и бесповоротно и полностью освободят всю страну при нашей помощи!
— Только на лекции солдатам не надо говорить, что при нашей помощи, нас там как бы и нет официально! — подмигнул мне полковник, признав мой ответ на его вопрос логичным, и мы отправились уже на саму лекцию.
Солдат собрали две сотни, в помещении под низким потолком стоял плотный запах, который уже давно мне не вспоминался, с самой службы в армии. Запахи табака, портянок, оружейного масла и пота тесно перемешались в один. Порохом не пахло, значит, сегодня на стрельбище солдат не водили.
Полковник с майором уселись за столом на сцене, и я дал свою лекцию. Через сорок минут взглянул на заказчика — тот махнул рукой, типа, продолжай! Геополитика у меня закончилась, перешел к геоэкономике. Тут все оказалось посложнее, солдаты вскоре поплыли. Завидев это, полковник дал сигнал к окончанию лекции.
Вернулись обратно в кабинет. Меня усадили за стол, налили свежего чаю, снова пригласили угоститься печеньками и нарезанными яблоками. Откуда взялись яблоки, я не удивлялся — увидел на территории части, когда по ней ехали, множество яблонь. Было им лет под двадцать, кто-то достаточно давно их посадил, скорее всего, прежний командир распорядился когда-то. Видимо, собирали и хранили, добавляя в рацион витаминов зимой и весной. Очень разумно.
Я видел, что и беседой, и моим выступлением полковник и майор чрезвычайно довольны. И начальник части, заговорив, мое впечатление подтвердил.