Меха всем идут. Юные красотки сразу преображались, глядя на себя в зеркало. Передохнув немного, пошли дальше и наткнулись на ювелирную секцию. Тут девчонки зависли надолго, разглядывая витрины, как в музее.
Поглазев на золото, пошли дальше и наткнулись на секцию с электротоварами. Там стояли электрические самовары с росписью под хохлому. Диана не сразу поняла, что это электроприбор, она рассмеялась, увидев его на витрине.
— А этот что тут делает? — пренебрежительно спросила она.
— Ты что! Он же электрический, — ответил ей отец и попросил продавца показать ему это чудо техники. — Я слышал о таких, но вижу первый раз.
Посмотрев, с каким интересом Тарас изучает прибор и руководство к нему, девушки единогласно решили, что это и есть подарок Кире. Тарас был не против.
С огромной коробкой Тарас повёл девушек дальше. И со счастливой улыбкой на лице привёл их в демонстрационный зал ГУМа. Растерявшиеся девчонки не сразу поняли, где оказались, они в жизни не видели раньше ни подиумов, ни показов мод. Но видя, как вокруг рассаживаются в приятном ожидании женщины, они успокоились и сели в первом ряду, куда их чуть не силой пропихнул Тарас.
Показ мод в центральном универмаге столицы мероприятие высокопрофессиональное и на очень высоком уровне. Сказать, что девушки получили культурный шок, ничего не сказать.
Тарас был очень доволен произведенным эффектом. Мила не подвела и организовала им посещение на очень интересный показ. Ему самому понравилось.
Девушки ехали в метро, молча устремив в неизведанную даль свои мечтательные взгляды, даже не обсуждая ничего. Они осознали сегодня перспективы и возможности жизни в Москве. И они их очень вдохновили.
Время было уже около четырёх часов, а отец и девчонки до сих пор не вернулись. Пицца остыла, придётся её в духовке разогреть.
Наконец, они все же вошли в квартиру и сразу же наперебой начали рассказывать о своих приключениях. Больше всего меня заинтересовал аппарат, который отец выбрал, как я понял, не жене, а скорее себе в подарок. Прототип электрического чайника. Великоват, правда, здесь он хорошо в интерьер вписывается, а как в обычной квартире?
Быстро перекусили моей стряпней, как я понял, пицца моим не очень зашла. Они принюхивались, приглядывались с опаской.
— А это, вообще, совместимые продукты? — вдруг спросила Диана. — Сыр и солёные огурцы?
— Сыр со всем совместим, — усмехнулся я на её опасения. — Попробуй.
— Там Кира стол, наверняка, накрыла… — попытался соскочить с дегустации батя.
— Да что вы как с луны проездом! — смеясь, поддел их я. — Ешьте, не бойтесь. Надо было раньше приходить. А сейчас, конечно, какой смысл обедать, если в гости идем.
Попробовав по половинке кусочка, чтобы меня не обижать, все отодвинули тарелки. Ну и ладно, сам съем.
— Да ну, еще желудок расстроится… — услышал я, как Диана шепнула Галие, выходя с кухни. Только хмыкнул. Да, не все новации из Москвы 2023 года применимы в Москве 1971…
Через час мы выдвинулись в гости.
Отец жил с семьёй в новой двенадцатиэтажке почти у самой железной дороги. Новенький подъезд, новенькие лифты.
— Недавно переехали? — спросил я.
— Да. Менялись с доплатой в прошлом году. Была однокомнатная, получал, когда только поженились и детей не было. Больше было не положено.
Поднялись на лифте на третий этаж. Квартира в самом конце коридора слева, — запоминал я.
Дверь нам открыла хорошенькая миниатюрная женщина. Не сказать, что прямо красавица, но очень милая, уютная, фигурка точёная, длинная коса, игривая челочка. Хорошенькая, вкус у бати есть.
Она, улыбаясь во все зубы, пригласила пройти, выдала всем тапки, прямо напротив входной двери вход в зал. Там и началось собственно знакомство. Нас всех отец представил, Кира каждого чмокнула в щёку, приобняла. Батя торжественно вручил ей коробку с самоваром. Потом, поцеловав, вручил импортную помаду в коробочке. Тут Кира реально удивилась и обрадовалась. Пришло время вручать подарки пацанам. А где они?
Взглянул на отца и показал ему мишку, которого держал всё это время в руках. Батя оглянулся по сторонам.
— А вы чего там прячетесь? — удивлённо спросил он, глядя куда-то в сторону.
Из-за двери в смежную комнату сиротливо выглядывали два испуганных малыша. Вот те раз.
— Мы, разве, такие страшные? — спросил я их и сделал шаг в их сторону. — Выходите знакомиться.
Тот, что постарше, действительно вышел и с опаской сделал несколько шагов ко мне.
— Ты теперь здесь будешь жить? — спросил он не по-детски серьёзно. — А нас куда?
— Здрасте, приехали… — удивился я. — Почему я буду здесь жить?
— Ну ты же папин сын. Только большой. И они… — он кивнул в сторону Дианы и Галии. — Будут здесь жить вместо нас с нашей мамой?
— Да ты что придумал! — дошло до меня.
— Ого! — сказала и Галия ошеломленно.
— У меня свой дом есть и своя мама! — я схватил испуганного малыша на руки. — Это ты со вчерашнего дня переживаешь?!
Я с укором взглянул на родителей, типа, а вы куда смотрели?
Кира бросилась к мальчишке и забрала его у меня. Чуть не плача, начала объяснять детям, что никогда и ни за что с ними не расстанется.
— Ну дела… — пробормотал отец. — Васёк, выходи, не бойся. Всё хорошо. Прохор, ты бы хоть спросил, сказал что-нибудь. Я ж даже не понял, что они тут себе придумали, пока нас с Кирой вчера подслушивали…
Маленький бросился к матери и расплакался горько и обиженно. Но потом все быстро успокоились. Вручили Прохору кубики, а Васе мишку. Отец держал малых по очереди на руках, всячески демонстрируя им свою преданность. Вскоре им это надоело, и они принялись бегать и шалить, как нормальные дети.
Кира расстаралась, приготовила утку с яблоками, несколько салатов, на десерт целый торт Рыжик с заварным кремом. И вообще, на столе и шпроты, и копченая колбаска… Нас принимали как дорогих гостей. Понятно, что ей некогда было обратить внимание на моральное состояние пацанов.
А они прикольные. Друг с другом соперничают, но как только появляется потенциальная угроза со стороны, тут же объединяются.
— Василий! — поймал я мелкого. — А расскажи мне, как ты в садик ходишь?
Прошка тут же оказался рядом. Васька, смущаясь, начал вырываться у меня из рук, а Прохор начал рассказывать за него про детский сад. Не привыкли они ещё ко мне. Да и маленькие ещё, боятся чужого дядьку.
— Я ваш брат, — попробовал донести до них я.
— Такие большие братья не бывают, — с интонацией «нас не проведёшь!» ответил Прохор.
— Бывают, — подтвердил отец. — Если вы все мои дети, значит друг другу братья и сёстры.
— Правда? — Прохор взглянул на мать. Та кивнула головой, улыбаясь.
— Так что, — продолжил я свою беседу с малыми. — Проша, Вася, вы мои братья, я вас буду защищать теперь от всех. Будут какие трудности, не стесняйтесь, обращайтесь. Всё решим.
Я протянул Прохору руку и он серьёзно по-взрослому её пожал. Потом протянул руку Васе, тот немного поколебался и тоже пожал. Вот и хорошо, контакт установлен. А дальше жизнь покажет, что и как у нас сложится.
Остаток вечера в семье отца прошел в спокойной дружеской, семейной обстановке. Батя хвастался квартирой. И было чем. Две комнаты, правда, зал проходной. Кухня больше девяти метров. Балкон, санузел раздельный. Хорошая квартирка.
Кира нашла общий язык с девчонками, перед чаем с тортом они помогли ей убрать со стола. В целом, знакомство с отцовской семьей прошло очень хорошо, если не считать, что мальчишки, видимо, подслушав вчерашние разговоры взрослых, всё не так поняли и затаились в панике и страхе.
Бедолаги… Зато будет, что вспомнить лет так через двадцать. Соберемся где-нибудь на даче и будем под шашлыки, потягивая пиво, вспоминать с хохотом этот момент.
Вернулись мы домой поздно, уже после одиннадцати. Девчонки сразу умываться, и спать. Они ещё в такси умудрились задремать, хотя тут ехать совсем недалеко. Оно и понятно, они сегодня с утра как набегались!
С утра после зарядки решил съездить в универ, узнать, какой у меня получился, в итоге, балл. Батя увязался за мной. Наверное, хотел видеть моё лицо, когда я увижу свои результаты, спущусь с небес на землю и узнаю, что жизнь — это боль. И надо идти на поклон к отцу, проситься в Горный.
Надо было видеть его лицо, когда он увидел у меня все пятерки на вступительных экзаменах. Приказа, ясное дело, ещё нет, но списки прошедших конкурс, вот они. Он не мог оторвать своего взгляда от списка, когда я указал ему там на себя. Сначала он не мог поверить. Потом он радостно подхватил меня и приподнял.
— Пашка! Что значит гены! А! Мой сын! — гордо в полный голос заявил он. — Молодец!
Довольный отец потрепал меня по голове. Довольно резко у него это получилось, даже толкнул меня немного. Но ладно. Пусть порадуется.
Мы вернулись домой. Отец тут же засел за телефон, хотя вроде и уговаривались, что не будем им пользоваться. Ну ладно, ему виднее, как разбираться с завкафедрой. А я сообщил Галие, что мы можем до сентября возвращаться домой.
— Так я тут одна остаюсь? — удивленно сказала Диана. В голосе, помимо удивления, явственно проскакивали радостные нотки.
— Здесь ты вряд ли сможешь остаться, — ответил я ей. — Не уверен, что квартиру нам разрешат держать весь август.
— Так а где мне жить тогда? — Диана надула губы.
— В Святославль возвращайся пока, — предложил я сестре. — Здесь тебе до поступления все равно особо делать нечего. А до него еще больше двух недель.
— Ну нет. Я лучше по Москве погуляю. — Сестра решительно передернула плечами. — Мне здесь понравилось.
Еще бы ей здесь не понравилось: целыми днями магазины, кафешки, пляж, развлечения. Кому ж не понравится!
— Давай этот вопрос лучше с отцом обсудим, — перевел стрелки я, — С ним договаривайся. Мы то все равно уедем.
Сестра кивнула головой. Небось думает, что отца легко уговорит. Наивная. После ее выходки, добавившей ему седых волос, вряд ли его порадует перспектива за ней три недели присматривать.