Выгнали пса с котом из комнаты и подпёрли дверь шваброй, чтобы эти бестии дверь открыть не смогли.
А вот, если бы двери, как и положено, открывались из комнаты в коридор, а не наоборот, то ничего подобного не случилось бы.
Пока гулял с псом, звонил Сатчан, поболтал с Галиёй и просил передать мне, что ждёт звонка. Сразу набрал ему, как вернулся. Он сообщил радостную весть, что в типографии навели шороху, проследили и повязали всю цепочку от производства до сбыта. И Борщевскому можно возвращаться домой. Ещё, он конкретно намекнул, что про его, Сатчана, участие в этом деле не стоит никому знать.
– Сам понимаешь, если свести воедино эту историю и мой будущий интерес к типографии, то не очень благовидная картина получается. – пояснил он.
– Я всё понимаю. – успокоил я его. – А как там у молодожёнов дела?
– Всё прекрасно. Заявление подано. Правда, со второго раза. – усмехнулся Сатчан. – Государство даёт, в таких случаях, шанс одуматься, придираясь к документам по поводу и без. Но твои упёртые! Мне обещали, что зарегистрируют их в ближайший возможный день в январе. Уже можно, кстати, звонить им, узнавать, на какой день назначена свадьба.
– О, вот это новость! – обрадовался я. – Спасибо большое!
– Обращайтесь ещё! – ответил довольным голосом Сатчан.
Не иначе, Фирдаус уже щедро отблагодарил этого пройдоху за помощь. Ну, или что пообещал стоящее.
Зато, есть повод позвонить будущему зятю. Только положил трубку, попрощавшись с Сатчаном, сразу же пошёл за своей записной книжкой.
Фирдаус взял трубку довольно быстро.
– Привет! Это Павел, брат Дианы. – сразу представился я. – Как дела?
– О, брат! Приветствую тебя. – искренне, как мне показалось, обрадовался он. – Мы с Дианой сейчас как раз подписываем приглашения на свадьбу. Она передаст твоей жене в институте. Ждём вас обязательно! Ты будешь мой самый дорогой гость на этой свадьбе! Спасибо тебе огромное! Я никак не ожидал, что у вас так трудно жениться. Если бы не твой друг… Если бы не твоя помощь…
– Ну а как же не помочь, дело-то такое важное.
– Если у вас будет свободный вечер, не могли бы вы к нам подъехать? – вдруг спросил Фирдаус. – И Диане твоя жена компанию составит, может, посоветует что насчёт свадебного наряда. И мне с тобой хотелось бы парой слов перекинуться.
– Ну, конечно! – с готовностью согласился я. – Хоть завтра.
На ловца и зверь бежит. – думал я, записывая адрес, куда нас пригласил Фирдаус.
– До завтра. – попрощались мы с ним.
– Как удачно всё получилось. – сказал я жене. – Даже напрашиваться в гости не пришлось, они нас сами завтра вечером пригласили. Ты же хотела расставить все точки над «и»? Но учти, у них уже день свадьбы назначен. О, чёрт! – хлопнул я себя по лбу. – Забыл дату уточнить. Ладно, завтра узнаем.
Квартира Самедова.
Выходные стремительно приближались к концу, но Рашид Фархатович об этом не жалел, смотрел интересный хоккейный матч. Завтра на работу? Ну и что, работа у него интересная, и иногда очень даже прибыльная. Нет, все же он молодец, что уехал из Ташкента – то, чего он мог там достичь, и рядом не стояло. Да, там были родственники, что неплохо устроились, и они бы помогли ему тоже найти неплохое место, но тех возможностей, что у него в столице СССР и близко бы не было. Слишком много было людей в Ташкенте с родственниками, что занимали более влиятельные должности, чем его родственники. Они бы никогда не пустили чужака слишком высоко.
А тут… по комсомольской линии нет преград. Правильно себя поведет, может лет через десять-пятнадцать поехать из Москвы в Ташкент на родину с назначением на очень высокую должность. И уже он будет подтягивать свою родню на более высокие позиции.
Жена рядом усердно наглаживала ему брюки на завтра. Марля сохла под утюгом слишком быстро, её приходилось то и дело мочить в раковине на кухне.
Рядом зазвонил телефон.
– Алё. – недовольно буркнул он в трубку. Вот точно, пока говорит, отвлечется, шайбу забьют, а он пропустит этот момент. По закону подлости всегда так. А тут все же шестнадцатый кубок СССР, московский Локомотив, за который он болеет, забил уже пять шайб пензенскому Дизелисту и явно не собирается на этом останавливаться. Мощно идут ребята!!!
– Здорово, Фархатыч. – услышал он в трубке голос Ивана Николаевича из райкома, краем глаза косясь на экран. – Новости есть!
– На ночь глядя? – удивился Самедов, что там могло такого случиться. – Ну, давай.
– Типографию твою менты трясут, – едва сдерживая радость, сообщил собеседник. – Да так трясут!.. Что твою грушу.
– О как! – сразу оживился университетский комсорг, забыв про матч. – А что директор?
– В расход, – небрежно ответил райкомовский.
– Ну вот! Совсем другое дело! – воскликнул довольный Самедов. – А то, я не я, хата не моя… Скользкий, как угорь, никаких намёков не понимает. Что ещё известно?
– Завтра узнаю конкретно, что к чему. Сейчас так, просто… Сорока на хвосте сплетню принесла. – ответил Иван Николаевич.
– Так, может, это не точно? – засомневался Самедов. – Уж слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Точно, точно. Эта сорока зря болтать не будет.
– Это же надо теперь нового директора искать. – рассмеялся Самедов. – Не может же такое предприятие без хозяйского глазу простаивать.
Оба собеседника удовлетворённо посмеялись, и закончили разговор. Взглянув на экран, Самедов убедился, что так и есть, очередная шайба залетела в ворота «Дизелиста», пока он разговаривал. Но теперь это его не сильно расстроило – уж больно новости оказались хорошие. Они уже и сами стали готовить проверку от ОБХСС, но дело что-то затянулось. В этот раз там почему-то увиливали, не желая прислушиваться к намекам. Но ничего, все же дошло, видимо, что они не жадные и поделятся…
В понедельник притащил в универ четыре упакованных больших подарка в двух тряпичных сетках. Торжественно вручил их Лёхе со словами, что он мой спаситель, и что мне в два раза больше оставшихся подарков ещё тащить.
– Галия, конечно, что-то возьмёт, но всерьёз на девчонку, сам понимаешь, рассчитывать не приходится. – всучил я ему сетки.
Он уныло взял их, приподнял, взвесил на руках.
– Не такие уж они и тяжёлые, – вяло проговорил он.
– Ты что, Лёх! – деланно паникуя, воскликнул я. – А если их в три раза больше будет?
– Ну, так-то да. – наконец согласился Леха и поставил сетки возле своей парты.
– Сработало! – прошептал я, присаживаясь.
На большой перемене встретились со всеми нашими в университетской столовой.
– Можешь домой возвращаться. – шепнул я Борщевскому, пока стояли в очереди.
– О. Правда? – не поверил он своему счастью. – Всё?
– Всё. Можешь спать спокойно. Взяли всех.
– О, спасибо! – он схватил меня за руку и долго тряс её. – Ты не представляешь, как я тебе благодарен.
– Да ладно. Мы же друзья. – не удержался я и подколол Кирюху, будучи уверенным, что он из тех, кто сильно над моралью не заморачивается.
– Друзья навек! – на полном серьёзе вдруг заявил он, так и не отпустив мою руку. – Нет. Братья!
Вот, чудак. – хмыкнул я про себя.
– Я твой должник. – заглядывая мне в глаза, серьёзно произнёс Борщевский.
Ухмылку мою, что ли, заметил?
– Ладно, ладно. – остановил его я. Жизнь покажет, кто кому друг и брат. Мое мнение по этому типчику осталось прежним. Несколько лет – и он внушит себе, что и сам бы справился с этой проблемой, а я так, ничем особенным и не помог, в сущности. Он не только мутноват, он еще и трусоват, а трусы всегда великолепно умеют себя задним числом оправдывать и возвеличивать.
– Ты, главное, молчи об этой истории. – велел ему. – Не нужно никому знать, с чего всё началось, и как продолжилось. В твоих же интересах, сам понимаешь. А то вызовут свидетелем на суд, и будешь давать показания на глазах внимательно присматривающихся к тебе бандитов. Они же когда-то все же выйдут на свободу. Лучше пусть на других злятся, а не на тебя. На судью, на следователя, на прокурора.
– Ну, естественно! – Кирилла аж передёрнуло от нарисованной мной перспективы, и я понял, что он будет нем, как могила. Облегченно повернулся к прилавкам с едой.
После пар мы с женой договорились ехать сразу домой. Фирдаус с Дианой ждут нас сегодня вечером у себя. Не стали наряжаться, подумаешь, домашний ужин. Ехать надо было в район метро Динамо. Решили туда ехать своим ходом, а обратно, если сильно засидимся, вызовем такси.
Не зная, когда мы вернёмся, выгулял пса, на всякий случай, и со спокойной душой поехали с женой в гости.
Галия настояла на подарке.
– Не с пустыми же руками заявимся. – заявила она, откладывая коробку конфет и пару самых больших апельсинов.
Как по мне, так я не был бы таким щедрым, после всего, что между Галиёй и Дианкой было. Мы им и так уже шикарнейший подарок устроили, с ЗАГСом разобрались, и они оба в курсе, как это было непросто сделать. Но жена у меня добрая и незлопамятная девочка, за что и люблю. Я с ней и сам лучше становлюсь, а то под конец жизни немного и циником стал. А в ее компании отмякаю…
Встретили нас очень радушно. Дианка почему-то очень смущалась. Подарила Галие ёлочных игрушек.
– Да, Галия жаловалась сегодня в институте, что ваши балбесы ёлку завалили, все игрушки переколотили. – пояснила она в ответ на мой поражённый взгляд.
Нас пригласили к столу. Вообще-то, я считал, что моя сестра хорошо готовит по сравнению с Инной. С чего я это взял? Курица была ужасно пересушенной, но мы с Фирдаусом нахваливали, чтобы не отбить у неё охоту готовить. Вернее, я нахваливал, а Фирдаус присоединился ко мне только, когда получил от меня ногой в голень под столом.
– Точно. – сказал он. – Под пиво замечательно пошла бы.
– Ой! А под пиво, так вообще, песня! – поддержал его я.
Тут же на столе оказалось несколько бутылок пива, разговор сразу оживился, и все повеселели.