Девчонки ещё вчера напекли печенек в форме сердечек обычных и шоколадных. А я приготовил Лёхе в подарок книгу из своих запасов и подписал её в лучших советских традициях: «Дорогому другу Алексею в день совершеннолетия на добрую память. Павел и Галия Ивлевы. 19.03.1972 г.». Сам расписался витиеватым директорским автографом и Галие дал подписать. А на новоселье захватил его родителям еще одну книгу.
Хорошо все же иметь запасы дефицитных книг! В СССР это реально – лучший подарок в большинстве случаев. Главное, конечно, дарить интересную книгу. Помню, как мне на шестнадцать лет один друг, придя на день рождения, подарил какую-то лабудень. Прочитал я книгу, конечно, от корки до корки, но вывод сделал – пацан подарил мне то, что самому было не жалко отдать из своей библиотеки. И выводы тоже сделал на будущее, что он за друг такой.
Лёха тут же встал рядом со Светой и крепко сжал её ладонь, типа, не волнуйся, я с тобой. Глядя на них, ещё непонятно было, кто больше волнуется, Света или сам Лёха.
Вскоре подъехала Света Костенко и тут же начала поздравлять Лёху, вручила ему подарок прямо в метро. На следующей электричке приехали Витя с Машей. Ещё через две электрички появились Ираклий с Костяном. Увидев ещё издали нашу компанию, они оживились и заулыбались, Ираклий встал в боксерскую стойку и бодро пробил воздух кулаком перед собой.
– Народ уже готов к безудержному веселью. – прокомментировал я.
Возбуждённой толпой мы двинулись к Лёхе на новую квартиру. Правда, дом оказался не новым. Обычная хрущёвка без лифта и мусоропровода, скромная квартира с пятиметровой кухней.
Прихожая совсем небольшая – пришлось раздеваться по очереди. Антресоли нависли прямо над головой. Лёшина матушка оказалась очень приветливой женщиной, мило суетилась, предлагая девчонкам тапочки. Только Света Герасимович с благодарностью их приняла, а остальные отказались и надели принесенные из дома туфли. Мартышки начали свою игру. – улыбнулся я.
Сандалов-старший с гордым видом регулировал движение в коридоре.
– Проходим… Не толпимся… Сюда, в зал…
Вроде, нормальные старики у Лёхи. Чего он кипиш устроил? Но отказываться от нашего замысла уже поздно. Да и бывает так, что при гостях люди добрые-добрые, а потом, когда гости уйдут, такое собственному ребенку устроят…
Мебель в квартире подобрана случайным образом, ни намёка на стиль или какую-то концепцию. Обычная советская семья, обычная советская квартира. В гостиной ковер на стене, под ним диван. Перед диваном стол. В одном углу телевизор на тонких высоких ножках. У стены напротив дивана буфет горка с посудой и комодом. В другом углу тумбовая радиола. А в пустом углу, очевидно, стоит стол в обычные дни.
Осмотревшись, шепнул Свете Герасимович:
– Иди у Марины Евгеньевны поинтересуйся, может, ей помочь чем надо.
Ираклий с Витькой пошли смотреть, какие у Сандаловых есть пластинки, и вскоре заиграла танцевальная музыка. Только мы расселись кто где, раздался звонок. Лёха пошёл открывать, а мы высыпали посмотреть, кто там пришёл. Это приехали Эль Хажжи. Диана с видом королевы прошла в квартиру, а Фирдаус, как верный паж, проскользнул за ней и встал скромно рядом. Диана, улыбаясь, приобняла именинника, молча протянула мужу руку открытой ладонью вверх, дождалась, пока он положит на неё коробку с подарком и вручила её Лёхе с таким видом, будто посвятила его только что в рыцари.
Боже! Какая актриса! Хотелось аплодировать, но нельзя.
Тем временем, Фирдаус склонился перед Дианой и расстегнул ей сначала один сапог, потом другой и подставил привезенные из дома туфли. Переобувшись, Диана сбросила пальто на руки мужу и, не оглядываясь, переключилась сначала на немного офигевшего Максима Анатольевича, потом на Марину Евгеньевну.
– Здравствуйте. – улыбнулась Диана Лёхиной маме. – Слышала, вы только переехали. С новосельем. – она протянула Марине Евгеньевне маленький свёрток.
Молодец.
Хозяйка не удержалась и развернула подарок. Это оказались солонка и перечница в виде двух фарфоровых детских фигурок, что-то типа Кай и Герда. Очень тонкая работа, Марина Евгеньевна долго крутила их в руках разглядывая и повторяя благодарности Диане на разный лад.
Наконец, мы вернулись в зал, как называл большую комнату в своей квартире Сандалов-старший. Парни сдвинули шторы и тюль, открыв балконную дверь и бегали по очереди курить.
Вскоре опять раздался звонок в дверь. Приехала сестра Марины Евгеньевны с мужем и дочерью. Наташа, Лёхина кузина, оказалась плюс-минус наша ровесница, может, чуть младше. После обнимашек и поздравлений старшие прошли на кухню, а Наташа в зал.
– А я ехать не хотела, думала, в такую даль добираться, скукотища, будем одни с тобой и предками... – восторженно оглядывала она нашу большую компанию, уважительно кивая брату. – Не знала, что у тебя столько знакомых.
– Не знакомых, а друзей. – шепнул я Галие и она тут же повторила это учительским тоном. Умница моя.
– Лёша, представь нас сестре. – велела она.
Мы познакомились. Тут Лёхина мама заглянула к нам.
– Наташа, помоги.
Девушка встала и покорно пошла за ней на кухню. Светка Костенко тоже было вскочила.
– Куда?! – зашипел я на неё.
– Ой, забыла. – втянула она голову в плечи, смущённо улыбнулась.
***
На кухне Сандаловых.
– Что это за училка? – недовольно спросила Наташа Свету. – Тёмная такая.
– Галия? Жена Лёшиного друга. Я у них на квартире остановилась.
– Такой молодой, а уже женат? – удивился Сандалов-старший.
– А что тянуть, если девка с квартирой? – ехидно рассмеялся тёткин муж.
– Квартира не её, они снимают. – сочла нужным пояснить Света.
– Иди, Наташка, знакомься с парнями. – велела дочери Лёхина тётя Люда. – Они в МГУ учатся. Может, москвич с квартирой попадётся. Глядишь, выберешься с нашего Подольска.
– Да, ну их, этих москвичей! – ответила Наташа. – Строят из себя!..
– Ну, не все. – возразила ей Света. – Есть и среди москвичей хорошие люди.
***
Света Герасимович и Наташа по очереди выносили блюда с салатами и закусками и выставляли их на стол. Они переговаривались между собой, обсуждая, что куда поставить, не обращая на нас никакого внимания. Пришла Лёхина тётя, принесла льняные салфетки.
– Разложи, пожалуйста. – подала она их Маше, которая сидела к ней ближе всех.
Маша мельком взглянула на них и перевела стрелки:
– Вить, разложи. – показала она на салфетки рукой.
Витька взглянул на неё удивлённо, но потом вспомнил, что мы тут за спектакль разыгрываем, и включился в игру. Безропотно взял у тётки салфетки и раздал нам всем, а оставшиеся положил на спинку дивана. Мы все, при этом, старались сохранять бесстрастное выражение на лицах.
Но какими глазами смотрела на это всё тётя Люда!.. Это надо было видеть.
Глава 12
г. Москва. Квартира Сандаловых.
Пришёл Максим Анатольевич и выставил алкоголь на стол. Бутылка водки и бутылка шампанского, явно из морозилки, сразу запотели.
За ним пришёл тёткин муж и выставил на стол ещё две бутылки вина.
Подтянулись женщины с кухни, все стали рассаживаться. Светка Герасимович с двухлитровым графином компота в руках подошла к столу.
– Лёша, сдвинь, пожалуйста, салатик в сторону. – попросила она, держа двумя руками графин.
Лёшка тут же вскочил, засуетился, расчищая ей место на столе.
– Спасибо. – улыбнулась она.
– Ну, наливайте кому что. – встал Сандалов старший и взялся открывать шампанское.
– Паш, налей мне компот. – велела мне довольно сухо жена.
– Конечно, дорогая. – тут же вскочил я, играя роль подкаблучника, налил жене компота полный бокал. Она взяла его молча, не моргнув глазом и даже не взглянув в мою сторону.
– Подайте салфеточку, пожалуйста. – тут же для контраста попросила Светка, заняв скромно место с краю. Ей передали, она ласково поблагодарила.
– Все шампанское будут? – спросил батя, аккуратно вскрыв бутылку без хлопка.
– Мне бы вина. – отозвалась тётя Люда.
Марина Евгеньевна, сидя на диване, привстала, оглядывая стол, и хлопнула себя по лбу.
– Светочка. – обратилась она к Герасимович, понимая, что не вылезет из-за стола сама. – Штопор забыла, принеси, пожалуйста, в верхнем ящике выдвижном.
– Конечно, Марина Евгеньевна, сейчас принесу, сидите. – вскочила Герасимович и вскоре вернулась со штопором в руках.
Ну, вроде, всё идёт по плану. – хмыкнул я про себя.
– Сделай музыку тише. – велела Костенко Ираклию, пока все наполняли бокалы. – Сам не слышишь, что ли, что мешает?
Ираклий, предупреждённый и проинструктированный, как ни в чём не бывало сделал тише музыку и вернулся за стол.
– Ну, товарищи, родственники и друзья! – встал с бокалом в руках отец. – Сегодня нашему сыну восемнадцать. Алексей! Так быстро пролетело время, не успели мы моргнуть, а ты уже вырос. Очень рад за тебя и горжусь, сын. Что ты поступил в МГУ, что у тебя столько друзей, что у тебя уже есть девушка… – повернулся он к Светке, вполне искренне застеснявшейся и по-настоящему покрасневшей. – Молодец, сын! За тебя!
– За тебя, друг! – поддержал я этот классный тост.
И все за мной повторили.
Выпили. Начали наполнять тарелки.
– Свет, подай колбасу. – обратилась к Герасимович Диана.
Светка схватилась уже за тарелку, но вдруг Лёха наехал на Дианку:
– А где «пожалуйста»?!
– Пожалуйста. – передразнила его Диана и скорчила рожу.
Светка переглянулась с Лёшкой, типа, да ладно, оставь... Но Лёха остался сидеть с прямой спиной, оглядывая нас всех, типа, только троньте ещё кто-нибудь…
Заметил, как батя с уважением посмотрел на сына. Ну, и отлично.
– Ну, что, между первой и второй перерывчик не большой? – подсказал я. – Теперь, за родителей?
Народ, залипший было после перепалки Лёхи с Дианой, зашевелился, наполнили бокалы. Муж тётки встал, прокашлялся и завис.
– За родителей. – подсказал я.