– Нормальный ход, – усмехнулся я.
– Угу. Так что, решено взять фабрику под своё крыло.
– Молодцы.
– Твоя задача, – внимательно посмотрел он на меня, – подготовить письменное предложение, как лучше использовать имеющиеся мощности, что нужно поменять, под что фонды выбивать. Ну и вообще, прикинуть слабые места, через которые фабрика деньги теряет.
– На хозрасчёт хотите перейти?
– Если это будет выгодно, – пожал он плечами.
– То есть, вам нужен полный аудит производства, – взглянул я на него.– И план модернизации на будущее.
– Ну, наверное, так это и называется, я в ваших экономических терминах не очень разбираюсь, – согласился он. – И подумай сразу, что бы ты хотел бы в плане оплаты за это.
– А какие есть варианты? – спросил я, довольный, что теперь Сатчана не нужно подводить к мысли, что мне за работу нужно платить. Выдрессировал его.
– С ходу могу предложить – путёвки в санатории и дома отдыха, Ялта, Пицунда. В любое время года. Для тебя и жены. Лагеря для детей, Артек, Орлёнок. Ну это, когда будет кого отправлять, конечно. Или, в принципе, племяшка подрастет, можешь ее отправить.
– Это, конечно, здорово, только отдыхать-то некогда, – задумчиво проговорил я.
– У тебя жена сейчас родит, ей отдых будет очень кстати.
– С младенцем на руках в чужом городе? Что-то я сомневаюсь. Но за предложение спасибо… А бывают заезды на три дня?
– Зачем тебе на три дня?
– Ну, что легче у начальства или в университете выпросить, целый большой отпуск, или один день, пятницу или понедельник? Плюс выходные. На самолёт сел, в Сочи два часа лететь. На три дня вещей много не надо. Небольшой багаж с собой в самолёт взял, на месте из самолёта вышел и уже отдыхаешь.
– Интересный подход, – с любопытством посмотрел он на меня. – Может, и есть такие путёвки. Надо узнать.
– Когда отчёт и предложения по фабрике нужны будут?
– Как всегда, уже.
– К кому мне там обратиться? Чтобы меня по фабрике поводили.
– Там старый главный инженер остаётся, Воздвиженский.
– А, знаю его.
– Вот, он в твоём полном распоряжении. Скажешь ему, что от меня.
– И директор старый?
– Нет, директор уже новый. Но он ещё дела только принимает.
– Хорошо. Мне нужен будет телефон Воздвиженского.
Сатчан продиктовал. Договорились на завтра, что к трём часам мы с отцом подъедем к райкому и вместе поедем получать Москвич.
Мы попрощались и я пошёл к жене на работу. Им с Ксюшей оставалось доработать ещё минут сорок, меня они посадили за стол в уголок, где они пьют чай, а сами заканчивали дела на сегодня.
Посидел, посидел и подумал: что я сижу? Машина! Нам с отцом же завтра «Москвич» надо получать.
Набрал квартиру отца, вряд ли он ещё на работе. Трубку взяла Кира. Батя ушёл за детьми в сад. Знает, интересно, Кира про машину? Вдруг, отец сюрприз ей готовит. Не стал ничего передавать, попросил только, что пусть батя мне через час-полтора домой позвонит.
Так, теперь по фабрике. Телефон Воздвиженского у меня только рабочий, конец рабочего дня скоро, надо его на месте попробовать застать.
Дозвонился с первого раза.
– Глеб Николаевич? Это Ивлев от Сатчана, – представился я. – У вас будет возможность уделить мне время в субботу, может, или в воскресенье?
– Конечно, конечно, – с готовностью ответил он.
Договорились встретиться на проходной в девять утра. Хорошо, что он согласился в выходные со мной поработать.
Ксюша домой поехала с нами. Девчонки, оказывается, уже не первый раз вместе едут с работы.
Только приехали домой, раздался звонок. Уверен был, что это батя. А это оказался Межуев. Хорошо, что не взял трубку со словами «Здоров, бать».
– Добрый вечер, Владимир Лазоревич, – немного удивленно ответил я, когда он представился.
– Ну, как работа? Освоился?
– Осваиваюсь. Спасибо вам большое за шанс. Постараюсь оправдать ваше доверие.
– Ничего, ничего, работай! Павел, а завтра первый доклад у тебя будет готов по новинкам науки и техники? Я хотел бы, чтобы ты его пораньше в комиссию по промышленности сдал.
– Владимир Лазоревич, дело в том, что мне сказали доклады не делать, что они не нужны никому. Меня к Комитету по миру прикрепили, я там сейчас письма трудящихся разбираю.
– А почему ты мне не позвонил? – откровенно возмутился Межуев.
– Владимир Лазоревич, несолидно как-то… Ну что я, новичок, сразу побегу на начальство к вам жаловаться? Только же начал работать. Что про меня скажут – отношения с начальством наладить не успел, себя не показал никак, зато уже нажаловался? И как со мной, после этого, дальше будут работать?
– Я понял. Всё правильно говоришь. Зрело мыслишь, – он быстро свернул разговор и попрощался.
И что это было? Доклад ему, оказывается, точно нужен. Неожиданно. Он, очевидно, расстроился. Эх, кто-то теперь получит по башке. Допуск в спецхран у меня есть, может, метнуться завтра с утра в библиотеку имени Ленина, попробовать что-то изобразить?
А как же консультация в университете? В понедельник уже первый экзамен.
Чёрт с ней. Надо Межуева выручать, хоть что-то ему предоставить.
Вскоре позвонил отец. Сообщил ему радостную новость, что завтра в три поедем забирать «Москвич».
– Ты деньги приготовил? – уточнил я.
– Спрашиваешь, конечно.
– Ну, отлично. Тогда встречаемся в метро в центре зала без пятнадцати три.
Ещё сообщил отцу, что Инну завтра выписывают из больницы и мы попрощались.
Зашел и к Роме Малинину. На скамейке он не курил, так что нашел его в квартире. Кстати, мой демарш с половичками удался – как он их выкинул, выбивание по утру, по естественным причинам, закончилось. Удачно вышло с этой аллергией.
Матери его дома не было. Может, нашла новую привычку, бегать, к примеру, начала?
–Ну как, получилось? – спросил он меня, сразу сообразив, зачем я к нему пришел. И смотрел с надеждой.
Как вести с ним разговор, я продумал. Нужно было его посильнее замотивировать не сбиваться с праведного пути. Понятия у него, похоже, есть не только воровские. Вот к ним и попробую апеллировать.
– Рома, я к тебе, как к человеку и соседу хочу обратиться. И как к будущему другу, надеюсь. Уверен, что могу на тебя рассчитывать. На заводе я перед комсоргом поручился, что ты будешь честным работником и не вернешься к старому. Если оступишься, он мне про это поручительство припомнит, и конец моей карьере. Но я в тебя верю. Мы теперь в одной связке будем. Что нужно будет, обращайся, понял?
Рома как-то странно на меня посмотрел.
– Ты пойми, я не понтуюсь перед тобой. Я серьезно сейчас говорю. Уверен, что мне не надо тебя убеждать, что всю жизнь чалиться по лагерям не то, о чем нормальный человек может мечтать. Ты сам уже это решение принял, раз честную работу стал искать. Я просто поддерживаю твое решение, и готов помогать тебе дальше. Абсолютно искренне. Дружба?
Я протянул ему руку.
Он ее пожал. Он же тоже выращен в СССР. Такая ситуация в двадцать первом веке смотрелась бы дико и неестественно, но в СССР о таких поступках и фильмы снимали, и книги писали. Преступность была высокой после гражданской, и зашкаливала после второй мировой. И вовсе не всех оступившихся о хребет ломали, многих вытаскивали. И он тоже эти фильмы смотрел, как и я.
Договорились, что он завтра же на завод и подъедет. Дал телефон комсорга. Сказал ему, чтобы он мне потом о результатах сообщил.
С библиотекой в пятницу с утра ничего не вышло. Только сдал документы на пропуск. Непростое это дело, оказалось, пропуск в спецхран получить. А жаль. Не получилось помочь Межуеву. Но моей вины в этом нет. Надеюсь, он это понимает.
Зато успел на консультацию в университет. После консультации позвонил в Бурденко, уточнил у Нины, точно ли Инна выписывается. Она подтвердила.
– У меня небольшое окно появилось до двух часов. Помощь нужна какая-то? – спросил я.
– Нет, за ней Пётр собирается приехать, – доложила Нина.
– Ну, хорошо. Передавай им всем привет, пожалуйста, – попросил я и попрощался.
Вот и отлично. Жариковы сами справятся.
***
Комитет партийного контроля при ЦК КПСС
Владимир Лазоревич вернулся с совещания и немедленно позвонил Воронцову в комиссию по промышленности.
– Приветствую, Матвей Фёдорович, – Межуев старался не проявлять раздражения, он, вообще, считал слабостью и непрофессионализмом, когда люди неспособны держать под контролем собственные эмоции и позволяют себе срываться на нижестоящих. – Что там случилось с моим докладом по новинкам техники и научным разработкам, что я поручил новичку сделать?
– Владимир Лазоревич, я всё сделал, как вы сказали. Парня на работу устроил, что ему нужно делать, слово в слово передал, – явно начал вилять собеседник. – Но у него же там своё начальство. Я не могу там никому указывать.
– И кто там такой умный?
– Пархоменко, он непосредственный начальник Ивлева.
– Понятно, – спокойно проговорил Межуев, но собеседник, по тому, как это было сказано, понял, что это спокойствие не сулит ничего хорошего. – Ты Матвей Фёдорович, следующий раз, не молчи, в таком случае, сразу докладывай. Чтобы не было таких вот ситуаций. Наверху признали очень важной задачей отслеживание и внедрение отечественных и иностранных научных и технических новинок как для целей обороны, так и для нужд народного хозяйства. Перед нами поставили задачу по ускорению технологического развития СССР. Понимаешь? Эти доклады не один Ивлев будет делать. Их будет готовить несколько разных специалистов, независимо друг от друга. Потом они будут анализироваться, сравниваться, сопоставляться и самое важное пойдёт на самый верх. На заседаниях Политбюро будут заслушивать…
***
Глава 22
г. Москва. Постоянная комиссия по промышленности Верховного Совета СССР.
Матвей Фёдорович положил трубку и нервно вытер лоб. Вот, попал, так попал. Чувствовал же, что надо было защитить парнишку от Пархоменко, но связываться с этим самоуверенным щёголем не захотел. И вот, пожалуйста, подвёл Межуева. Надо было, хоть, в известность его сразу поставить. Но кто ж знал, что он на этого пацана так всерьез рассчитывает? В жизни бы не поверил… студент же совсем зеленый.