Сколько не старался потом, не мог вспомнить момент, когда меня стал тяготить «этот колхоз», как я по молодости выражался. Тогда такой образ жизни казался мне анахронизмом, мы стали единоличниками и, лично я, неплохо себя чувствовал до поры до времени.
Но прошло время и всё чаще я стал скучать по тому ощущению защищённости, которое бывает, когда тебя окружает большой коллектив неравнодушных к тебе людей.
– Кстати, о папе! – поспешил я разрядить обстановку и обратился к Родьке. – Он же билеты на поезд для тебя принёс на море и обратно. Меньше двух недель до поездки осталось! Все, кстати, собрались? – посмотрел я на бабушку с Трофимом.
Все переключились на разговоры про отпуск и море, атмосфера за столом опять стала непринуждённой. Постепенно мы все занялись своими делами. Встали из-за стола и пошли на экскурсию. Ахмад с Трофимом и Егорычем похвастались своими достижениями в строительстве перед нами с Петром. Теперь у бабушек был полноценный санузел с туалетом, ванной и раковиной. На кухне тоже появилась мойка. Никифоровна с нескрываемым удовольствием продемонстрировала мне два крана с холодной и горячей водой.
– Ну, программа минимум выполнена. Теперь можно подумать и о строительстве бани на следующий год. Да? – оглядел я всех.
– А что так растягивать? – спросил Трофим. – Фундамент надо этим летом заливать.
– Да и сруб можно поставить, – добавил Ахмад. – Ему, всё равно, год выстаиваться надо. Как раз следующим летом уже отделку внутри можно будет делать.
Мы обсудили с мужиками, сколько денег надо, сколько осталось, и что мы можем, исходя из этих данных, себе позволить. На фундамент, по нашим прикидкам, оставшихся денег вполне хватает.
– Может, кто сруб готовый продаёт? – спросил Егорыч. – Разобрать, да перевезти к нам. Только фундамент, тогда, надо именно под него делать.
– У нас точно никто не продаёт, – задумался Трофим. – Поспрашать надо. Значит, с фундаментом, пока, не спешим.
Ну, вот и хорошо. И мне легче, и старые при деле. Главное, деньжат им подкидывать.
***
Пётр перетаскал из машины оставшиеся вещи в комнату, которую ему указала тёща. Кроватку даже где-то раздобыли, – удовлетворённо отметил он.
– Коляску я на мотоцикле сам привезу, – пообещал он вошедшей следом жене.
– Пашку попроси, что он, не привезёт на машине? – устало села она на кровать.
– Да неудобно из-за каждого пустяка занятого человека дёргать, – ответил ей муж. – Он сейчас знаешь, где работает? В Верховном Совете СССР. Это я ещё про учёбу не говорю в МГУ.
– Да, ладно тебе, – отмахнулась Инна, – какой Верховный Совет? О чём ты говоришь? Кто Пашку туда пустит?
Пашку и не только туда пустят, – подумал Пётр. – Не только пустят, но и с руками оторвут. Но спорить с женой он не стал. Она ещё не отошла от тяжёлых родов и ей сейчас не до брата и его карьеры.
***
Галия собралась идти смотреть, что с курами стало. Взяли с собой Аришку. А Инна пошла знакомиться с новой кормилицей в сопровождении Никифоровны. К моему огромному облегчению, это оказалась не дочь Михайловых, а соседка Трофима.
– А где у нас курочки? – спросил я малую. – Ты нам покажешь?
Аришка с серьёзным видом взяла меня за палец и повела из дома. Цыплятки наши переросли стадию безобразных индюшат, превратились во вполне себе приличных куриц и петухов и вольно гуляли по двору, пашне с картошкой и окрестным кустам.
Осмотрев хозяйство, мы вернулись в дом.
***
Караганда.
Иван Викторович привёз жену из аэропорта домой, дал ей переодеться и умыться с дороги и потребовал отчёта, как там у детей дела. По телефону на переговорном пункте далеко не всё можно рассказать.
Супруги сели на кухне за столом. Инна Викторовна подробно рассказала о своих впечатлениях о пребывании в Москве. Жалела сына, ей казалось, что Инна не настолько плохо себя чувствует, как демонстрирует.
– Представляешь, – делилась Инна Викторовна с мужем, – только Петя переступает порог своего дома, как тут же превращается в домашнюю прислугу. Инна всё время просит его что-то сделать, что-то подать. Ни секунды покоя бедному мальчику.
– Ну, какой же он мальчик, дорогая, он уже отец двоих детей, – возразил ей муж.
– Ну и что? Он со службы пришёл, может он отдохнуть?
– Он же не в действующих войсках по полигону носится, он в институте жопа-часы высиживает, – опять возразил ей муж, – а жена у него после операции. Ещё месяца не прошло, пусть помогает, ничего с ним не случится. Дорогая, представь себя на её месте.
Инна Викторовна поняла, что у мужа её беспокойство сочувствия не вызывает и переключилась на другую тему.
– Была дома у Павла, брата нашей Инны, – сказала она. – Ох, скажу я тебе, квартирка у него шикарная. И в Москве, а не в Подмосковье.
Иван Викторович недовольно хмыкнул.
– Далеко пойдёт парень, – продолжала Инна Викторовна. – Только на второй курс перешёл, а уже в Совете Министров СССР работает, представляешь?
– Да что ты придумываешь, – изумленно возразил он ей. – Кто его туда возьмёт без образования?
– Мне Петя сказал, – возмущённо взглянула на него жена из-за того, что он ей не поверил. – Мы в аэропорту стояли, он мне говорил, что сам только узнал, когда меня к ним привёз. Знал бы, не дёргал бы ночью человека, у него и так голова пухнет: и учёба, и работа, и жена беременная. Ещё и поспать не дают.
– Ерунда какая-то, – недовольно сказал Иван Викторович. – Что-то ты явно перепутала.
– Ну, хочешь, сам Пете позвони, – обиженно ответила ему жена.
***
Инна вернулась от кормилицы довольная, соседка ей понравилась, сестра сразу написала Петру список, что привезти вместе с коляской. Это были, в основном, продукты, как я понял, она хотела ими отблагодарить новую кормилицу.
– Ну, и хорошо, – сказал я с облегчением. – А то, как сказали про соседку с грудным ребёнком, я, грешным делом, про дочку Михайловскую подумал.
– Мы бы не стали так рисковать, – усмехаясь, ответил Трофим под согласные возгласы бабушек.
Выбрал время и поговорил с мамой и Ахмадом насчёт Эммы Либкинд. Просил помочь с трудоустройством. Объяснил, что для заочного надо.
– О чём речь, сынок, – воскликнула мама. – Что она сама-то не подошла ко мне? Всё-таки, чай, не чужие люди.
– Ну что не подошла – понятное дело. Стесняется, мам!
Переглянувшись с Ахмадом, и увидев, что тот кивнул, мама пообещала, что всё будет нормально. Я так понял, они уже и прикинули, куда её пристроить можно. Видимо, есть незаполненная вакансия.
Немного передохнули и поехали втроём с Галиёй и Петром обратно в Москву. Машину сразу поставили в гараж. Пётр от души поблагодарил нас и пошёл на электричку, а мы с женой домой.
***
Москва. Квартира прокурора Томилина.
Женя хотела сегодня встретиться со своей подругой, однокурсницей и свидетельницей, но той не оказалось дома, а Риткина бабушка сказала ей, что та встречается сегодня с мальчиком в парке Горького.
С каким ещё мальчиком? – в растерянности думала Женя, положив трубку. – Откуда у Ритки мальчик вдруг нарисовался?
Устав теряться в догадках, Женя набрала другую их однокурсницу, Леру.
– Привет, Лерусик, – поздоровалась с подругой Женя. – Не знаешь, случайно, что за мальчик у Ритки появился?
– Как же не знаю, – озорно хохотнула та. – Странно только, что ты не знаешь! Сама же его и прислала! Это друг твоего Кости, насчёт выкупа невесты приехал поговорить.
– Как? – потрясённо переспросила Женя.
– Вот так! Он её как увидел, так сразу и вцепился, – продолжала веселиться Лера и хотела ещё что-то сказать, но у Жени голова закружилась и в ушах зазвенело от ужаса. Она извинилась, сказала, что надо бежать и свернула разговор.
Как же так?! Что теперь делать? У этого гада Пашки жена беременна, а он в Ритку вцепился. Что же теперь будет?! Надо же её предупредить... Или не надо? Но как тогда с его женой встречаться? Как в глаза ей смотреть? А вдруг и Костя такой же? Говорят же, вроде, что похожее тянется к похожему? И он тоже гулять будет? И какую-нибудь заразу ей принесет?
Женя так разнервничалась и распаниковалась, что разревелась и стукнула кулаком о подоконник с досадой и отчаянием.
***
Вернулись домой с женой не очень поздно и остаток воскресного вечера провели вдвоём. Галия собиралась на море. Предвкушая скорую поездку, выложила на кровать всю одежду, что хотела бы взять с собой, а рядом на полу расставила и обувь. Глядя на все это имущество, предложил ей складывать всё сразу в чемоданы и смотреть, помещается или не помещается.
У бабушки же с Трофимом ещё будет, как минимум, чемодан, у Родьки чемодан. Два чемодана наших, правда, они на колёсах. Можно дать их везти Родьке и Трофиму. А я потащу бабушкин и Родькин. Мне мышцы качать полезно…
У Галии в чемоданы уместилась только часть вещей. Предложил ей пересмотреть, всё ли обязательно с собой везти, но если всё же нужно, то пообещал привезти ещё рюкзак из деревни.
***
Москва. Квартира прокурора Томилина.
Марина Геннадьевна заметила, что у дочери вид болезненный и, присмотревшись внимательнее, она поняла, что она недавно плакала.
– Женя, что случилось? – требовательно спросила мать.
– Ничего, – спрятала та глаза.
– С Костей поругались?
– Нет.
– Так, иди сюда, рассказывай, девочка моя.
– Костин свидетель за моей Риткой приударил. А он женат! И у него жена беременная.
– Ничего себе, – растерянно плюхнулась на табурет Марина Геннадьевна.
– Да! И что мне теперь делать?! – опять начала всхлипывать Женя.
– Ничего, – резко ответила мать. – Доченька, это не твое дело. Кто, где, с кем... Они все взрослые люди, сами разберутся.
– Но, разве, так можно? – удивилась Женя.
– Можно и нужно, – тяжело вздохнув, ответила ей мать. – А вмешаешься, ещё и виноватой останешься. За своим мужем надо смотреть, а чужие – не твоя забота.
– Но как можно об этом молчать? – сопротивлялась Женя.