Тут раздался звонок в дверь, первым добрался Руслан с вокзала. Осталось дождаться, когда Марат привезёт Рафа из Шереметьево.
Вскоре появились и они. Мужчины не плачут, пара скупых слёз не считается.
— Ты повзрослел, — не мог насмотреться отец на старшего сына. — Как же я рад тебя видеть, — признался он и позвал всех за стол.
Пропустив пару рюмок и сказав несколько общих тостов, Загит уточнил, получится ли у Рафа дождаться Галию?
— Она очень хотела с тобой увидеться, — говорил Загит, — они с мужем завтра специально пораньше со свадьбы бабушки Павла уедут, чтобы тебя повидать.
— Я знаю, мы с ней говорили, я обратный билет специально на вечер завтра взял.
— Прекрасно! — обрадовался Загит и рассказал ещё об одной просьбе хозяев.
— А много там плитки? — спросил Марат. — За раз управимся?
— Не знаю, — пожал плечами Загит. — Кухня, две ванные, туалет… Может, и два раза придётся съездить.
— Так, может и не будем откладывать в долгий ящик? — предложил Руслан. — Поехали, мужики, — обратился он к братьям, — сразу всё сделаем и будем спокойно сидеть. Сделал дело, гуляй смело. А? А то мне завтра уезжать уже.
— Ну, а что, давайте, — поддержал брата Раф, догадавшись, что Руслан хочет поговорить с ним без отца. — Бать, мы тогда в гараж, а ты будешь тут принимать и наверх поднимать, лады?
— Давайте, — не почувствовал подвоха Загит.
Парни быстро, по-армейски, собрались и через несколько минут уже сидели в машине Марата.
— Ну, давайте, рассказывайте, что у вас тут происходит? — потребовал Раф. — Что у матери с отцом?
— Отец ей условие поставил, чтобы помирилась со всеми. Иначе развод, — ответил Руслан. — Расскажи, лучше, как мать к тебе съездила.
— Да лучше бы не приезжала вообще. Пять лет не встречались. Ночь переночевала, а впечатлений у всех теперь ещё на пять лет, — с грустью ответил Рафик. — На ровном месте повод нашла, чтобы все испортить… Не нравится ей, что у жены брат инвалид.
— Так он же уже есть. Нравится — не нравится, какая разница? Ничего же не изменится, если недовольство этим всё время высказывать? — недоумённо проговорил Марат.
— Это ты нашей маме объясняй, — ответил Раф. — Как у вас с Настей дела? — оглянулся он на Руслана.
— Нормально… Мать её возле дома отловила, прощения просила. Настя теперь всё ждёт, когда мы к ней все вместе придём. Думает, ждёт нас дальше счастливая и мирная жизнь… Вот, не знаю теперь, тебя послушав, что и делать? Идти? Не идти? И как с ней потом общаться, когда она ерунду какую-нибудь опять выкинет? Я уже на пределе. И, вроде, хочется шанс родителям дать, конечно…
— Да нет уже никакого шанса, — горько вздохнул Раф. — Моя семья знать её не хочет.
— Так что же делать? — с беспокойством спросил Марат. — Мы что, так и будем смотреть, как они разводятся?
— Ну, а что ты предлагаешь? — повернулся к нему Раф.
— Помирить их надо как-то!
— Как? — печально усмехнулся Руслан. — А, главное, зачем? Ты представь себя на месте отца. Он сегодня еле сдержался, когда Рафа увидел. Знаешь, что он мне сказал? Я не знал, что можно жить по-другому, со всеми в мире и дружбе. А теперь знаю и больше, как раньше, жить не могу.
— Мне всё это не нравится, — насупился Марат. — И Аиша моя маме понравилась…
— Это пока. А представь, она начнёт с ней воевать, как с моей Настей. Что ты тогда скажешь?
— Не знаю, — честно признался Марат.
— Хорошо, допустим, с твоей Аишей у неё будут хорошие отношения. Но нас у матери четверо и только с твоей семьёй у неё проблем не будет. Вспомни, что она Павлу и Лийке устраивала…
— А, кстати, что там было? — спросил Раф.
— Да развести мать всё их хочет, — ответил Руслан.
— У них же детей уже двое, — удивлённо уставился на брата Раф, — и, судя по всему, Пашка этот для нашей сестрички все делает. Квартира в Москве, машина… Хотя сам еще всего лишь студент. Что маму-то не устраивать может?
— Вот, понимаешь? — воскликнул Руслан. — Ни логики, ни смысла… А вы говорите, мирить.
— Я не говорю. Пусть сами разбираются, — уверенно заявил Раф.
— Блин! Неужели это всё? — с отчаянием в голосе спросил Марат. — Я всегда так своей семьёй гордился…
— Короче. Мы стоим тут у гаража уже полчаса, — опомнился Руслан. — Открывай, давай, ворота. Гордился он… А кто не гордился?
Ещё через час Ахмад привёз маму с Аришкой и Родьку. Перенесли с Ахмадом подарки из машины, и он уехал обратно.
— Мне надо с тобой ехать? — спросил я его.
— Да нет, — ответил он. — Половину подарков мы уже перевезли. Гриша с Петром там помогут загрузить, а ты здесь разгрузить поможешь.
К вечеру стало прохладнее, караулил в доме, когда он подъедет. Уставшие Аришка с Родькой сидели на диване в обнимку и что-то обсуждали, соскучились друг по другу.
Мама, Галия и Инна сидели тут же за столом, каждая с ребёнком на руках и болтали. Галия рассказала маме и Инне про вторую квартиру, что нам после рождения близнецов дали. И что с понедельника у нас начнётся ремонт, будем объединять две квартиры в одну. Глядя на несчастное выражение лица Инны, ругал себя, что забыл попросить жену, не говорить, пока, при сестре о второй квартире. Надеюсь, Пётр, ты меня простишь… Если выживешь.
Потом мама рассказывала новости из Святославля.
— У директора нашего завода конфликт вышел с новым начальником милиции города, — делилась она. — Уж не знаю, что они там не поделили, Ахмад мне мало что рассказывает, но Шанцев, теперь, в исполком как на работу ездит, вызывают без конца.
Как бы не пришлось в срочном порядке перевод Ахмаду куда-нибудь устраивать. Он Шанцеву не просто коллега, он его друг. Как бы его не зацепили эти разборки. Паны дерутся, у холопов чубы трещат…
Тут увидел фары в темноте и пошёл помогать разгружать машину.
— Что там за конфликт у Шанцева с новым начальником милиции? — поинтересовался я заодно. — Что-нибудь серьёзное?
— Да вообще, по сути, бредовая история! Из мухи слона раздули! — с негодованием воскликнул Ахмад. — У Шанцева жена в школе работает медсестрой, ну, ты знаешь. А у начальника милиции сын там учится. Ну и что-то жене его не понравилось, вроде, Наталья невнимательно к парнишке отнеслась. Там ерунда какая-то была, то ли порезался, то ли ещё что, она зелёнкой пацана обмазала и учиться дальше отправила. Короче, мамаша прилетела в школу, давай орать на Наталью. А та же за словом в карман не полезет, отбрила так, что та дар речи потеряла и чуть не захлебнулась собственным ядом. Ну и мужику своему нажаловалась…
— А мужик-то нормальный? — спросил я.
— Да в том-то и беда, что такой же идиот, как и жена. Все в городе от него стонут. Шанцев пытался всё в шутку и недоразумение перевести. А Филимонов как набросился на него с угрозами, ну, Шанцев ему и ответил, ты ж его знаешь.
— Ты, главное, смотри, чтоб тебя их разборки не зацепили… Н-да. Из-за такой мелочи зацепились… Ранка и зеленка, подумать только…
— Не говори, — махнул рукой Ахмад.
Разгрузили машину. Подарков надарили множество, как водится, от парткома, от месткома, от профсоюза, трудового коллектива и прочих неравнодушных граждан.
— Они там ещё остатки еды со столов собирают, — сказал Ахмад.
— Ну, давай, я сам съезжу, — предложил я и пошёл за ключами от машины.
Помогал бабушкам собирать со столов остатки угощений по кастрюлям, потом таскал их в машину, потом из машины. Часам к одиннадцати всё закончилось.
Мы сидели дома вокруг стола, у стариков даже улыбаться сил не было.
— Давайте-ка, все по койкам, — улыбнулся я.
Бабушка с Трофимом ушли к нему в дом, забрали с собой Гришу с Родькой. Хорошо, когда два дома в распоряжении, места полно. Все комфортно разместились на ночь.
Глава 15
Подмосковная деревня Коростово.
В воскресенье утром проснулись поздно. Ночью вставали с женой к детям несколько раз, «гуляли» минут по сорок, потом опять спать ложились. Переноски все же великая вещь. Становишься с ней в раскорячку и ребенка промеж ног качаешь. А когда заснет, потихонечку, прямо в переноске в кроватку опускаешь. А попробуй с рук положить в кроватку, чтобы не проснулся… Не говоря уже о том, что и спина в такой неестественной позе может хрустнуть. Парни кушают исправно, вес набирают старательно.
У Жариковых в соседней комнате Санька тоже права качал ночью, у Галии рефлекс срабатывал на детский плач, она вскакивала, а наши-то спят. Аришку на ночь к себе мама с Ахмадом забирали, она выспалась, самая первая и поднялась. Не то, чтобы сильно шумела, но Тузик, убегая от неё, то в дверь нашей комнаты с разбегу влетит, то просто мимо пробежит, а в тишине кажется, что табун лошадей мимо пронёсся. Егорыч сжалился то ли над нами, то ли над Тузиком и выпустил его на улицу.
Мы с женой и детьми вышли к завтраку почти одновременно с Инной. Пётр ещё спал. Гриши с Родькой тоже ещё не было. Бабушки и мама разбирали подарки со свадьбы. Егорыч, Трофим и Ахмад сидели за столом, но как только мы встали, сразу уступили нам место, а мама бросилась нам с детьми помогать.
Попытался позвать пса в дом, но он с удовольствием остался на свободном выгуле, носился по двору радостный. Похоже, Тузик однозначно не будет против переждать здесь ремонт. Так что моя совесть спокойна.
Сел пить кофе, слушая щебетание женщин. Мама говорила Инне и Галие, что молодожёнам нашим надарили кучу всякой всячины, бабушки хотят, чтобы мы часть подарков увезли, им столько не надо похожих, как близнецы наборов розеток под варенье и наборов фартуков с прихватками и прочей подобной ерундистики. Петр подтянулся, тоже кофе сел пить, просыпаться.
Вдруг Тузик поднял шум на улице.
— Э, идёт кто-то, — привстал с дивана Трофим.
— Может, мои встали, наконец? — предположил Егорыч.
— Не, волга подъехала. Эль, да вон, генерал твой! А ты всё переживала, что телеграмму не получил.
— Балдин приехал? Надо Тузика убрать, он же его не знает, — вскочил я и побежал во двор.