Ко мне в конце профорг их подошла, так благодарила. Наверное, тоже вместо стиральной машины шапку купила. Она вместе с комсоргом провела для меня экскурсию по предприятию. У меня культурный шок, сказать по правде, чуть не случился. Они тут выпускали детали для детского конструктора «Транзисторный радиоприёмник». То есть, подразумевалось, что из набора деталей ребёнок сам должен собрать радиоприёмник. Меня гордость взяла за отечество. Вот, так! У нас не только гранаты метать детей учили. Дали мне в подарок, не жалеючи, аж четыре набора. Два моим пойдут, когда вырастут, да по одному Инкиному Саньке и Родьке.
Они ещё и модели самолётов здесь отливали. Миги. Спросил, насколько их модели соответствуют настоящим образцам нашей техники. Они долго смеялись. Оказалось, что пресс-форма американская и к нашим настоящим МИГам отношения вообще никакого не имеет.
— Вот так, значит, — разочарованно посмотрел я на них.
— Ну, а как вы думали, товарищ лектор, это же военная тайна.
Ну, ладно, МИГи, не МИГи, взял пару моделей, когда предложили. Бьют — беги, дают — бери. Буду с пацанами клеить, как подрастут.
Москва. Лубянка.
Зампред КГБ, обдумывая перед уходом с работы итоги разговора с Ивлевым, пришел к мысли, что раз этот молодой и талантливый парень так легко продуцирует нестандартные идеи, то его надо поставить на прослушку. А то, мало ли, какие-то из своих идей он не сочтёт интересными и не станет о них докладывать. А они могут оказаться вполне себе полезными для Комитета… С гениями очень сложно, они могут выдать что-то, что для них кажется ерундой, и даже и не понять, что это что-то передовое и полезное. Так что телефон точно надо слушать, и, наверное, есть смысл поставить жучки и по всей квартире…
Москва. Квартира Костенко.
Вернувшись домой со службы, Николай Иванович заглянул в комнату дочери. Жены еще не было — отлично!
— Свет, иди сюда, — велел он и прошёл на кухню.
— Привет, пап, — присоединилась к нему дочь.
— Давай, рассказывай, что у тебя на самом деле произошло с этой Быстровой? Почему комсомольское собрание собирали? То самое, на котором у тебя могли быть проблемы.
— А что случилось? — растерялась Светлана, пытаясь вспомнить, как она тогда в разговоре с отцом интерпретировала события. — Быстрова слухи распространяла, а я с ней тогда дружила…
— Не ври мне! — сразу обратил внимание Николай Иванович на бегающие глазки дочки. — Давай, рассказывай, что конкретно случилось перед этим собранием? Как именно дружила? Или, точнее сказать, против кого?
Взглянув в суровое лицо отца, потрясенная тем, что он явно что-то знает, Светлана расплакалась и рассказала, как Ивлев устроил в Кремль на работу всех своих друзей, а ей не предложил, как будто она не участвовала вместе со всеми в «Комсомольском прожекторе» и агитбригаде. Ну она и придумала руками Быстровой отомстить Ивлеву и научила её рассказать всем, что он к ней приставал. Она уже приготовилась испытать на себе гнев отца, но он отреагировал на удивление спокойно.
— Ну, всё понятно… Не ври мне больше никогда, поняла? Я же такую операцию провёл против Самедова серьёзную. Я почти добился успеха, ну, может, немного палку перегнул… Но я же не знал, что в ректорате есть такая информация о тебе неприглядная. Знал бы, ограничился бы меньшими требованиями…
— Так что, Самедов остаётся в МГУ? — потрясённо посмотрела на отца Светлана, представив себе, во что это теперь может вылиться лично для неё.
— Нет, он уйдёт, но по собственному… А я-то хотел, чтоб его вышибли с позором. Но из-за твоей этой истории ничего не получилось. Да и сам чуть не влетел в большие проблемы… По краю прошел.
Светлана выдохнула с облегчением. Которое тут же постаралась скрыть, взглянув на укоризненно смотрящего на нее отца.
Москва. Квартира Ганиных.
Расположившись удобно в кресле с книгой, Макар Иванович предвкушал спокойный вечер. Но зазвонил телефон и жена сообщила ему, что его просит какой-то Яковлев с автобазы. Ганин тут же вскочил и подошёл к телефону. Начальник автобазы попросил о срочной встрече.
— У меня выхода другого не было, — оправдывался Яковлев через сорок минут во дворе дома Ганина. — Мне пришлось показать эту новую схему организации автоперевозок Тупилину из Главмосавтотранса. А то он уже на меня смотрел так, как будто меня там уже нет.
— Ты сам себя напугал, — раздражённо ответил ему Ганин. — Может и не собирался тебя никто снимать.
— Предлагаешь это проверить? Спасибо большое!
— И что дальше? — раздражённо зыркнул на него Ганин.
— Да что дальше?.. Тупилину очень понравилась эта идея…
— Твою мать…
— Хочет помочь нам её внедрить. Считает, что это хороший способ избавиться от убытков.
— Что⁈
Святославль.
Возвращаясь с работы домой, Руслан заметил мать в чужой машине, проехавшей мимо.
О, родители уже вернулись, — подумал он, провожая глазами старенький «Москвич». Потом озадаченно замер на месте…
— Это же Кутепова машина, — дошло до него, и он непроизвольно развернулся и в полном недоумении побежал за машиной вслед.
Буквально через сотню метров «Москвич» остановился возле кафе в центре, и потрясённый Руслан наблюдал с дистанции в полсотни метров, как Кутепов сначала открыл дверцу машины и помог выйти матери, а потом распахнул перед ней двери кафе.
Руслан не заметил, как оказался у кафе и увидел сквозь витрины, как Кутепов помогает матери раздеться и относит её пальто на вешалку у входа. Их встреча совсем не выглядела, как просто дружеская.
Опомнившись, Руслан помчался к родителям домой. Ещё со двора не увидев света в окнах их квартиры, он своим ключом открыл входную дверь и тут же споткнулся о сумки в прихожей. Порывшись в них, он понял, что это вещи отца.
Что всё это значит? — в растерянности плюхнулся он на кушетку. — Родители, всё-таки, разводятся?
Ну, всё к этому и шло, хотя братья и решили не вмешиваться и дать им шанс. Когда отец спросил между делом Руслана, как у них сейчас с матерью, сын ответил, не вдаваясь в подробности, что ровно.
Но почему Кутепов? — недоумевал Руслан. — Отец всегда его недолюбливал, называл жмотом и крохобором. А сколько раз они ругались!..
— Ох, мама, мама, — качая головой, проговорил Руслан, вышел из квартиры и запер дверь.
Вернулся домой на Котельническую с тросточками под мышкой и с целой сумкой коробок и коробочек с завода «Юный техник». Будет чем подросших пацанов занять. Жена сообщила, что Фирдаус ждёт звонка. Тут же набрал его.
— Привет, улетаю в Италию завтра, — озабоченно начал он. — Отец срочно вызвал. Там у него что-то случилось… Так что, в воскресенье мы не приедем на занятия. Сможешь предупредить Марата?
— Придумаю что-нибудь. А что случилось? Отец не намекнул?
— Нет. Сказал, нетелефонный разговор.
— Да, дела… И когда ты вернёшься, конечно, не знаешь?
— Прилечу, узнаю, — ответил зять.
— Вот, блин… А я образцы тростей и чертежи подготовил…
— Так давай сразу и отвезу, — предложил Фирдаус. — Может, там не всё так и страшно.
— Ну, давай.
Договорились, что он подъедет сегодня.
Москва. Квартира капитана Румянцева.
Довольный капитан развалился на диване с бутылочкой пива. По телевизору показывали художественный фильм «Возвращение святого Луки».
Как же повезло, — думал Румянцев, — что Воронин сегодня срочно отправился в Ленинград в командировку и я лично отводил Ивлева к зампреду КГБ. Попасться на глаза офицеру такого уровня дорогого стоит! Близок час, когда я стану майором.
Святославль.
Епихины добрались до Святославля только поздно вечером. Но дома у Якубовых никого не оказалось.
— Слушай, ну, сегодня же будний день, завтра на работу, — стал рассуждать Епихин. — Должны же они скоро вернуться. Будем ждать. Другого варианта у нас всё равно нет.
— Так Загита, скорее всего, и не будет, — сказала Мария, — Оксана говорила, он в Москве торчит.
— Ну, так даже лучше.
Они просидели в машине у подъезда уже с полчаса, когда во двор въехал старенький «Москвич» и припарковался неподалёку.
Из машины вышла весёлая и румяная Оксана,
— А ты говорила, в Москве Загит! — усмехнулся Епихин. — Все-то ты путаешь!
Но вместо Загита из машины вслед за Оксаной выбрался незнакомец, явно имевший виды на продолжение общения с ней.
— Надо же! Это все же не Загит, — заметил Епихин, пристально наблюдая за свояченицей и её спутником, — во, сестрица твоя даёт! И еще тебя жизни учит! Смотри, не наберись такого добра!
Епихин вышел из машины, Мария за ним.
— Оксана! — позвала её сестра.
— О! Машка! Привет! — обрадовалась было Оксана, но, заметив Епихина, осеклась. — Вы чего здесь?
— Идите домой, — велел обеим сёстрам Епихин.
— А ты что тут раскомандовался? — повернулся к нему Оксанин спутник. С дерзким видом вышел вперёд и загородил собой подругу.
— Иди отсюда, дон Жуан. Не до тебя сейчас! — проговорил Епихин, сделав шаг в его сторону. — Оксана! Пошли домой. Разговор есть.
— Ты кто такой, вообще? — не унимался незнакомец.
Епихину пришлось отпихнуть его. Толкнул, вроде, и не сильно, но мужик улетел в кусты, как пушинка. Замдиректор таксопарка схватил Оксану за руку и потащил в сторону подъезда. Мария шла за ними молча, а не совсем трезвая Оксана громко высказывала ему всё, что о нём думает, пока они не оказались в квартире.
Разозлённый, уставший от долгой дороги Епихин чувствовал острое желание свернуть своячнице шею.
— Заткнись, — рявкнул он на неё, еле сдерживая себя и нависнув над ней.
— Что ты себе позволяешь⁈ — ещё сильнее завизжала Оксана.
Епихин прижал её к стене и со всей дури стукнул кулаком в стену рядом с её головой. Посыпалась на пол штукатурка. Оксана замолчала, часто заморгав от неожиданности.