— Ну так бы сразу и сказал, а то напугал так… — покачала головой Инна и пошла искать свой рабочий халат в шкафу около детской кроватки.
— Вот, артист! — заявил Пётр. — Так Инну напугал! Хотя она и сама рада чему угодно испугаться, если честно. Как у вас дела?
— Нормально, — ответил я. — Мама с Ахмадом приехали. Ахмад уже работу нашёл на заводе «Серп и молот».
— Они, всё-таки, перебираются в Москву? — обрадовалась сестра, но тут же помрачнела. — А мне почему не сказали?
— Не могу знать! — развел руками я.
— Вот, держи. Халат и фонендоскоп. Не потеряй!
— Спасибо! — искренне поблагодарил я и пожелал им спокойной ночи.
Хорошо иметь сестру-врача, а то где бы еще я такой реквизит раздобыл бы на ночь глядя?
Вернувшись, застал дома непривычную тишину. Попросил Галию и Загита выйти ко мне на кухню.
— Не даёт мне покоя этот звонок насчёт бабушки, — честно признался я. — Не нравится мне всё это. Смотрите сами. Пятнадцать лет не общались. Тут, вдруг, бросай всё внучка, приезжай. Дети грудные — наплевать. И обратите внимание, Марата они не зовут. Ему что, должно быть плевать на смертельно больную бабушку? Почему?
— А ведь и действительно, — схватился за голову Загит.
— Что ты хочешь сказать? — ошарашенно посмотрела на меня жена.
— Я поеду сам, всё на месте узнаю, и, если, действительно всё так плохо, я тут же даю вам телеграмму и вы с Маратом на его машине приезжаете. Тут семьсот километров, часов за десять-двенадцать можно доехать. Если же это опять какая-то блажь, я просто возвращаюсь и всё.
— Но а вдруг бабушке и правда плохо? — засомневалась Галия.
— А если нет? — возразил ей Загит. — Детей сейчас на смеси переводить, желудки им портить… Ради чего? Правильно Паша говорит, странно всё это.
— Дорогая, если там всё действительно так плохо, я сразу вам даю телеграмму. Обещаю. Если ей нужна медицинская помощь, я сразу начну действовать. Сама знаешь, что возможности у меня есть. — пообещал я.
На том мы и договорились. Договорился ещё с Загитом, что он пса моего возьмёт на себя в моё отсутствие.
Адрес бабушки написал на отдельном листочке и подсунул под раму зеркала, обратив на него внимание жены и тестя.
В пятницу, в четыре часа утра я уже резал себе бутерброды в дорогу и заливал кофе в термос. Собрав все свои талоны на топливо, проверил у них сроки, и спрятал в документы. Упаковал с собой фоторужье. Все спали. Провожал меня один Тузик.
Ну, баба Катя! Жди меня!
В конце концов, если ей реально плохо, во что я верю процентов так на пять, не больше, то от меня будет больше пользы, чем от Галии. Я со своим удостоверением и госпитализации быстрее добьюсь и, вообще, больше пользы принесу. Может, ещё на ноги старушку поставлю.
Вышел на улицу, ощутимый такой морозец с ночи. И машина моя славная не заводится. Вот это номер… Всего ночь под окнами простояла и что? Дизель замёрз? Так, этот корабль никуда уже не пойдет, мне нужны другие варианты.
Что делать? Открыл атлас. Курск и Брянск из крупных городов, где я точно знаю, что есть аэропорты. Сумы поближе, но про них я без понятия. Так, если самолётом до Брянска, а там искать какие-то попутки? Вышел на проспект Мира, тормознул хлебную машину, водила крякнул, когда услышал, куда мне надо, но, когда я пообещал ему червонец, с удовольствием отвёз меня в Шереметьево. Там довольно быстро по удостоверению Верховного Совета мне нашли билет до Брянска. Вылет через сорок минут. Идеально. Прилечу, надо будет моим позвонить, чтобы не пугались, что машина под окнами стоит.
Северная Италия. Больцано.
Резидент КГБ в Риме отправился по заданию Центра на север Италии, в живописное местечко Больцано. Задание было собрать информацию о возможном инциденте с применением автомата Калашникова в этом городке и о семье Эль Хажж, которая не так давно приобрела там фабрику.
Остановившись в гостинице в старой части городка под видом туриста, резидент отправился «осматривать местные достопримечательности», предварительно плотно пообщавшись со скучающим портье. От него-то он и узнал, что здесь недавно, действительно, произошло нечто совершенно невообразимое для этого тихого места. Эмоциональный итальянец рассказал резиденту всё, что знал о массовом убийстве, и пересказал все городские слухи по этому поводу. Те события взбудоражили весь город, не оставив никого равнодушным.
Резидент легко добрался до места происшествия в том направлении, которое указал портье. Местные мальчишки за несколько монеток в пятьдесят лир охотно проводили его прямо на место. Там до сих пор местами видны были бурые пятна крови.
— Здесь были горы трупов! — рассказывали мальчишки резиденту, изображавшему крайнюю степень заинтересованности. — А вон там нашли могилу с ещё одним убитым!
Вернувшись в гостиницу, резидент просмотрел все имеющиеся в холле гостиницы номера местной газеты. По версии местных правоохранительных органов, палестинец, труп которого с автоматным ранением обнаружили в свежей могиле в километре от места расстрела банды сицилийцев, принадлежал аналогичной банде палестинцев, враждующей с ними за сферы влияния. Местные власти успокаивали население, утверждая, что расследование держится на контроле руководством Корпуса карабинеров, всё, мол, под контролем, спите спокойно, уважаемые граждане. Этот номер газеты резидент оставил при себе.
Помимо прочего, резидент наткнулся на упоминание фабрики «РозаРосса», которую приобрёл гражданин Ливана. Резидент с интересом прочитал статью. Оказывается, фабрика была банкротом. Но, благодаря новому владельцу, фабрика получила новое оборудование, и уже начала выпускать первую продукцию. В статье высказывалась надежда на более бурное развитие Больцано, как промышленного центра, благодаря сеньору Эль Хажж. Прихватив с собой и этот номер газеты, резидент отправился по указанному там адресу, чтобы своими глазами увидеть возрождающуюся фабрику.
Ему удалось поговорить там с местными жителями, и даже с простодушным сельским карабинером. Показав ему статью в газете про расстрел банды сицилийцев, резидент, изображающий туриста, спросил у карабинера, за какие такие сферы влияния боролись эти банды палестинцев и сицилийцев? Карабинер охотно просветил его, что речь шла о рэкете.
Проведя в Больцано ещё один день, резидент вернулся в Рим. Составляя отчёт для Центра, он упомянул, что местные очень хорошо отзываются о семье Эль Хажж, в частности о главе семейства, характеризуют его как очень культурного и интеллигентного человека.
Городок Больцано совсем небольшой, власти города очень приветствуют появление у них фабриканта-миллионера, создавая ему благоприятные условия для бизнеса. Он же, в свою очередь, активно создаёт хорошо оплачиваемые рабочие места.
Что касается инцидента с применением автомата Калашникова, то он, действительно, имел место. По материалам местной прессы, в результате были убиты двенадцать сицилийцев и один палестинец. Основная версия следствия: раздел сфер влияния между враждующими преступными группировками. Связь инцидента с семьёй Эль Хажж не выявлена.
Глава 8
Украина. Село Смелое.
Екатерина Михайловна Зозуля хлопотала дома по хозяйству. Воды с колонки уже принесла, печку растопила, поставила вариться кашу и греться воду.
— Тёть Кать! — услышала она одновременно со стуком в окно. Выглянув, она увидела почтальоншу Марину. — Тёть Кать!
— Ну, что ты орёшь как оглашенная? — строго спросила её Екатерина Михайловна, выйдя на крыльцо.
— От Оксанки телеграмма! — протянула ей бланк Марина.
— Ну, телеграмма, — равнодушно ответила та и, взяв бланк, пошла в хату за очками.
— Какая-то Галия приезжает! — подсказала ей Марина, пройдя следом за хозяйкой.
— Это не какая-то Галия, — недовольно отрезала Екатерина Михайловна, надев очки и прочитав телеграмму, — это внучка моя бестолковая.
— Помирились с Оксанкой, да? — с любопытством смотрела на хозяйку почтальонша. — А то одна Машка вам всё пишет и приезжает…
— Маринка, любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — строго посмотрела на неё поверх очков Екатерина Михайловна.
— Ну, так мы и не чужие, тёть Кать, — с обидой в голосе ответила ей та, — сколько проучились с Машкой вместе, сколько дружили. Мне же интересно… Распишитесь, вот.
Почтальонша ушла, поджав губы. Обиделась. Ничего, переживёт. Вместо того, чтобы в чужие дела лезть, отучила бы своего мужа лучше по другим бабам бегать, — подумала Екатерина Михайловна и перечитала телеграмму. — Итак, внучка едет. Будет завтра к вечеру. Надо будет заранее лечь в постель, каких-нибудь лекарств серьезных достать, рядом положить… Валерьянки, которой она пользовалась раз в месяц, будет явно недостаточно…
Эх, Галия, Галия! Это же надо быть такой бестолковой! Мало того, что за малолетку замуж вышла, так он ещё и аферистом оказался. Сумел всех так одурманить, что от старшей дочери и дети, и муж отвернулись, а младший зять самолично ему все деньги и золото отдал, а на жену и её сестру всех собак повесил. Конечно, разве можно признаться, что тебя пацан малолетний вокруг пальца обвёл как котёнка слепого! Проще на жену всё свалить. Что за мужики-то пошли⁈ Придется ей брать восстановление справедливости в свои руки.
Возмущённая Екатерина Михайловна попробовала, нагрелась ли вода в ведре. В планах у неё сегодня была небольшая стирка.
Пока сидел в Шереметьево и потом в самолёте, успокоился и ещё раз трезво оценил ситуацию. Моя уверенность, что всё это очередная афёра моей тёщи, только окрепла. Выйдя из здания аэропорта, увидел очередь к стоянке такси и вежливого разводящего, который помогал пассажирам быстро сесть и погрузить багаж, чтобы таксисты долго не ждали. Направился прямо к нему.
— Уважаемый, нужна машина на целый день, — сказал я ему.
— Не понял? — повернулся он ко мне с видом вышибалы.
— Нужна машина на целый день, — повторил я. — Мне нужно съездить в село, километров триста отсюда, и вернуться обратно.