ается ли он, но нет, его обмен старых вещей на швейцарский шоколад, которым меня Фирдаус в обилии снабдил, более чем устроил. Ну вот и хорошо, что все довольны.
Пришел домой, показал жене добычу – она в улыбке расплылась. Тут же оба мешка распотрошила прямо в коридоре, и все заново перебрала. И тоже качество добытых вещей оценила очень высоко. Очень обрадовалась, что Эммины братья оденутся в добротную одежку и обувку.
– Так может, не надо уже к Кире ехать за старыми вещами, и этих хватит? – почесав затылок, спросил я жену.
– Ты что, тут же три четверти одежды и обуви Коле и Никите на вырост. Это здорово, конечно, но сам понимаешь, что им прямо сейчас одежка и обувь нужны. А вот у Киры ты возьмешь самое что ни на есть под нынешний размер.
– Ну, тоже аргумент, – согласился я.
Да, не буду тогда лениться, съезжу и к Кире…
Набрал ее сразу, описал ситуацию, спросил, будет ли что у нее для братьев Эммы.
– Ой, Паша, да конечно, много чего будет. Тарас детей так балует, что полно одежды почти неношеной, из которой они давно выросли. Приезжай, я прямо сейчас все и соберу, заберешь.
– Ну я завтра уже заеду.
Слышу, там уже Тарас забеспокоился, вполголоса жене говорит, не ожидая, что я услышу:
– С кем ты там говоришь? Прямо так все описываешь, словно у нас денег куры не клюют!
– Да с Пашей я! – ответила Кира, судя по утихнувшему звуку, отодвинув трубку от лица. – Завтра за вещами старыми наших детей приедет.
– А, ну если Паша, то ладно. Привет ему передавай!
– Паша, тебе привет от отца! – снова громко сказала Кира.
– Спасибо, ему тоже передавайте!
Положил трубку, усмехнувшись. Не, батя себя ведет по-богатому по нынешним временам – куча детей, жена, любовницы, и ни на кого денег не жалеет… И откуда берет, правда, не первый раз уже задумываюсь…
Акулов приехал часам к одиннадцати. Выпивший, но на координации движений это никак не отражалось. Уверен практически, что чтобы напоить этого человека до такого состояния, когда его шатать начнет, придется очень серьезно потратиться на выпивку. И скорее всего, именно он останется за столом последним в пристойном состоянии, когда под него свалятся все, кто его напоить хотел… И еще и по домам всех растащит…
– Все, хозяева дорогие, дела все в столице я поделал, и завтра уже и домой еду, – сказал он. – Самолет в двенадцать дня, во сколько мне лучше выезжать?
– Часов в девять я вам такси вызову, успеете вполне. Налегке же полетите, без баулов уже? – сказал я.
– Это точно! – радостно сказал Акулов.
Ну его тоже можно понять – тяжело ему с ними было управляться. Не очень и тяжёлые, мех все же внутри, но огромные же. Где ни захочешь по тесноте пройти, все что возможно вокруг заденешь – и стены, и людей.
Посидели с ним этим вечером еще, но уже только до двенадцати. Он нас начал зазывать к себе в гости в любое время.
– Дом у меня большой, так что не стесняйтесь, приезжайте! – уговаривал он, – и для детей отдельная комната найдется, и для вас. Места у нас замечательные!
– Как подрастут дети немного, так почему бы и нет, – вежливо соглашался я.
В принципе, и не кривил душой – надо будет съездить потом обязательно. С такой любовью человек свои края описал, что я их тоже уже полюбил заочно…
Поутру отправил Акулова на такси в аэропорт с одной сумкой вместо огромных баулов, с которыми приехал. Не стал он бегать по магазинам и закупаться всем подряд в столице, как большинство бы сделало. Дочкам и жене, как я понял, прикупил что-то, но за дефицитами особо не гонялся. Только гречки закупил кило десять наверное и упаковал в сумку. Как понял из его рассказов, с крупами хорошими там проблема какая-то. Особенности снабжения видимо…
Вернувшись в квартиру, принялся подаренную красную икру делить, раскладывая в отдельные баночки. Мы столько не съедим, пропадет. При госте мне неудобно это было делать, а теперь в самый раз. Разложил на четыре части – одну нам, вторую отцу, третью Загиту с Анной, четвертую маме, как раз Ахмада побалует по приезду. Задумался – а не привезет ли Ахмад из Якутии тоже икру. Я без понятия был, можно ли там ее добыть – территория же огромная, а я ни разу там не был. Ну если даже и так, то найдется кому еще подарить…
Хотел еще и Эмме отложить, но потом передумал. Почувствовал, что перебор явный будет. Она и так себя должницей чувствует, а я тут еще и красную икру притащу…
Поработал с утра, а потом понес икру маме. Она счастливая мне открыла – муж же сегодня прилетает! Вначале, конечно, кто бы удивлялся, икру брать категорически отказалась.
– Ахмада угостишь, ему приятно будет, – использовал я мощный козырь, и он сработал.
Хотя не удивлюсь, если большая часть икры завтра уже у Инны окажется. Я собственно, потому ей ничего и не откладывал, был уверен, что мама Ахмада угостит, а остальное сестре переправит. Как вспомню, как она в гости к ней поехав, сапоги ей свои оставила, так других ожиданий у меня и нет…
Так, Загита вроде нет сейчас, на дежурстве. Анна на работе, им вечером отнесу. Тогда надо к Кире заехать с угощением. Заодно и старые вещи заберу детские.
По дороге к Кире свернул к «Праге», прикупил тортик, как и в последние разы, когда в гости приезжал. У пацанов уже наверное условный рефлекс выработался, что брат Паша только с тортом приезжает, будет жалко их расстроить. Что им эта красная икра, что привезу, в этом возрасте дети на нее смотрят с опаской. С их точки зрения – это не подарок, а наказание, которое мама силой будет в них впихивать… Надо подсластить пилюлю. Ну и опять же, забираю их старые вещи, чтобы не расстроились…
Кира и парни все вместе дверь распахнули, едва я позвонил. Тут же в коридоре и два узла уже лежали солидных. Мешков, видимо, не нашлось, прямо в дерюгу какую-то завернули.
Передал торт Прохору, они с Васькой тут же умчались на кухню с ним радостные, вручил икру в банке Кире.
– Ой, это же дорого, наверное, – неуверенно сказала она.
– Бесплатно получилось, брат нашего первого секретаря святославского в гости приехал с Дальнего Востока, три литра привез. Нам столько не съесть, помогайте, чтобы не пропало.
Обычное дело по нынешним временам, так что Кира тут же успокоилась.
Тараса не было.
– Кафедра у него, затянется это дело, они потом еще чай будут пить с пирожными и день рождения кого-то из преподавателей отмечать, – объяснила Кира.
– Боюсь, пирожными и чаем дело не ограничится, – покачал головой я.
– Это да, – вздохнула обычно никогда не унывающая Кира.
Понял, что папаня придет домой очень хороший…
Посидели часик на кухне, поели тортик. Рассказал подробнее про Эмму и всю ее ситуацию жизненную, Кира прониклась.
Посмотрел на часы. С учетом времени, что потрачу на то, чтобы к Эмме съездить, уже впритык к лекции по линии «Знания» выйдет. Поблагодарил хозяйку, пошел обуваться. Думал, двумя узлами все и ограничится, но Кира тут же еще две авоськи какие-то принесла.
– А это что? – удивился я.
– В одной пирожки, дети вчера со мной делали, чтобы ты отдал Эмме, ей приятно будет. А во второй игрушки. Раз уж они всего с несколькими чемоданами приехали на пятерых, то игрушки наверняка с собой не брали. Дети без них скучать будут. Так что мы вчера с Василием и Прохором сели, разобрали их ящики с игрушками, и они часть своих отдали чужим деткам, чтобы они себя лучше в столице чувствовали…
Я аж растрогался. Вот не зря я Киру просто обожаю! Прямо тебе тонкий психолог! Если батя и ее бросит, я его найду и за шиворот к ней обратно приволоку.
– Вот уж спасибо огромное! – сказал ей, – и вы, парни, такие молодцы, что игрушками своими не пожалели поделиться.
– Да что там, у них же вообще ничего нет, жалко их, – стараясь выглядеть солидно, сказал Василий, а Прохор кивнул.
***
Глава 8
Москва
Приехал в общежитие к Эмме, вахтер был новый, что логично, и сразу ко мне прицепился. Показал ему свои кремлевские корочки, чтобы они между собой уже обменялись информацией и в будущем меня не тормозили. Ну и Эмме, думаю, тоже легче будет решать всякие вопросы и с ними, и с комендантом, если что понадобится. Хотя, конечно, думаю, что и посыла по этому поводу от генеральского адъютанта было вполне достаточно… Но много – не мало, как говорится, кашу маслом не испортишь…
Повезло, Эмма оказалась на месте. В коридорчике уже коврик под ногами небольшой оказался, с кухни тянуло вкусными запахами – молодцы, обустраиваются потихоньку, уют наводят. Эмма открыла мне в фартуке, руки в муке, по бокам к ней застенчиво братья прижимаются.
– Паша, а ты чего с такими огромными мешками пришел? Ты и так всего уже натащил нам вчера! – испуганно спросила Эмма, у нее аж глазищи стали огромные. А из комнаты еще и Клара Васильевна вышла, и тоже удивленно на меня так смотрит…
– Это для парней одежда. У моего отца и знакомого подполковника взял, у которых дети постарше твоих. Многое на вырост, но кое-что и на сейчас прямо найдется. Так, давай я здесь поставлю, и за другими сбегаю.
Три ходки сделал, мог бы, конечно, и двумя попытаться обойтись, но жизнь меня научила, что лучше еще один рейс сделать, чем разронять все на лестнице. Как дети обрадовались, когда им мешок с игрушками вручили, а потом еще и по пирожку с повидлом! Правильно Кира поняла, не влезли игрушки у них в эти чемоданы, что с собой везли.
Рассказал, от кого конкретно идея по одежде, пирожкам и игрушкам была, Эмма аж всплакнула немного от благодарности, попросила поблагодарить Галию, Киру и Гришу. И я поспешно убежал, сославшись на лекцию, чтобы не смущать их.
***
Москва, военное общежитие
Клара Васильевна, склонившись над мешками и узлами с одеждой и обувью, что помогала разбирать внучке, сказала:
– Не права я была, Эмма, когда тебя отговаривала. Кто же знал, что в Москве такие люди душевные окажутся… Я тут всего раз и была в жизни, по молодости. Столица мне показалась такой огромной, чужой и пугающей по сравнению с нашим Святославлем… С Пашиной поддержкой тебе со Славой точно удастся тут многого добиться.