Поэтому Андриано также поднял свои связи в криминальном мире Больцано, выйдя на лидера самой крупной местной преступной группировки, Винченцо Грава, но время, потраченное на общение с ним, было спущено в унитаз. Тот понятия не имел ни о каких чемоданах, ни о настоящих, ни о фальшивых, правда, владельца детективного агентства впечатлило то, что тот о Тареке отзывался сугубо положительно, если не сказать восторженно. При этом так и не пожелал пояснить, почему вдруг у него к тому такое отношение.
Но в целом у директора детективного агентства сложилось представление, что Грава ни в чем не замешан.
Раз остальные варианты не сработали, у Андриано остался последний вариант, подкуп должностного лица при исполнении. Его знакомый полицейский получил взятку в 20000 лир, после чего охотно отправился в его компании к владелице того самого цветочного магазина, чтобы запугать ее, раз у Франко не получилось выведать у неё правду посредством простой болтовни. Может быть, если как следует надавить на неё при помощи полиции, синьора Гравано все же сможет помочь ему найти преступников?
Владелица магазина перепугалась, когда вошедший к ней полицейский сказал, что будет вынужден закрыть её магазин в связи с тем, что она связалась с преступным миром города.
– Что вы имеете в виду, господин полицейский? – выпучила она на него глаза.
Вошедший вслед за полицейским детектив отошёл немножко в сторонку, чтобы, прислушиваясь к разговору, не мешать работать нанятому полицейскому.
– Вот эти вот чемоданы, – сказал полицейский, – показав толстым указательным пальцем на четыре чемодана на колесиках, стоявших непосредственно у витрины, – откуда они у вас взялись? По имеющейся у нас информации, они были украдены с завода. Признавайтесь, вы сами их ночью утащили со склада?
– Что вы, что вы. Нет, конечно! – залепетала синьора Гравано. – Как вы могли такое даже и подумать!
– Но если чемоданы не ворованные, покажите мне документы на них, где вы их приобрели? За какую цену? У кого? – продолжал давить на нее полицейский.
– У меня нет документов, – расстроенно сказала владелица магазина. – Единственный документ, который был, увёз с собой владелец этих чемоданов…
– Что это был за документ? Вы помните его содержание? – спросил полицейский, и владелец агентства тоже с надеждой подошел поближе.
– Я дала расписку, что беру их на реализацию, и уплатила ему 30% от их стоимости вперёд, а ещё 70% должна буду заплатить, когда они все будут проданы. Но если они украдены, то получается, я ему ничего не должна. Ведь верно?
Полицейский тяжело вздохнул, как из-за того, что этот документ оказался банальной распиской, так и от наивности синьоры Гравано. Начальник детективного агентства вздохнул вслед за ним. Похоже, она не соврала его сотруднику и действительно не могла ничего рассказать дельного по поводу того, кто сбывает эти поддельные чемоданы...
Но когда он уже думал, что этот тупик, и ему придется срочно придумывать что-то новое, может быть, отправлять сотрудников в другие итальянские города, в надежде, что они там наткнутся на такие же поддельные чемоданы в одном из магазинов, владелица магазина неожиданно сказала:
– Но вы же полиция! Может быть, вы сможете найти этого человека по номеру его машины?
– Вы записали номер его машины? – лица и полицейского, и детектива озарились надеждой.
– Нет, конечно, – фыркнула пожилая итальянка, – это я имена и лица людей не в состоянии запомнить, а на цифры у меня всегда была память отличная, мне их записывать нет нужды. Если я какие цифры хоть раз увидела, я их и через полгода назову, а уж про полторы недели и говорить нечего. Но сначала скажите, так ли уж необходимо закрывать мой магазин?
И разумеется, они тут же пришли к компромиссу!
***
Москва, Посольство ГДР
Идя на встречу с куратором, Луиза очень нервничала. Она впервые в своей жизни должна была докладывать о том, что выполнить задание пока не получается. Никогда раньше она не сталкивалась с такими очевидными трудностями и не чувствовала себя такой беспомощной. Луиза, конечно, понимала, что неудачи – естественная часть любой деятельности, но на себя эту роль ей примерить довелось впервые. Раньше все, что от нее зависело, она выполняла или в срок, или даже раньше.
Но я ведь не собираюсь отказываться от задания, – мысленно подбадривала себя она, – просто доложу, что это займет больше времени, чем планировалось. Должен же куратор войти в мое положение. Не всякое задание получается выполнить сразу…
Однако куратор входить ни в чье положение не захотел. Выслушав немного сбивчивые и многословные объяснения Луизы, Йохам Баум очень недовольно произнес:
– Я разочарован, Луиза. Мне вас рекомендовали как очень перспективного агента, а что я слышу? Вместо сообщений о прогрессе выполнения задания – жалкие оправдания. Вместо плана дальнейших действий – невнятный лепет о том, что вы не собираетесь отступать. Что это за подход? Зачем мне нужен длинный рассказ про ваши трудности и про то, какая красивая у объекта жена? Я хочу слышать о том, что уже сделано и какие шаги будут предприняты в ближайшее время. Только такая конкретная информация позволит мне оценить, насколько вы продвинулись к цели и насколько правильно действуете. Я понятно излагаю?
– Да, камрад Баум, – кивнула Луиза, стушевавшись. Собравшись, она решила отчитаться так, как было велено, – на данный момент мне удалось сблизиться с Мартином Нойлером и с его помощью познакомиться с объектом и его женой, – начала докладывать она, взяв себя в руки. – Мы ходили в кинотеатр. Общение там было затруднено. Планирую убедить Нойлера устроить встречу с объектом на территории, где будет удобнее общаться с ним, например, дома.
– Вот так уже лучше! Когда планируете следующую встречу с объектом? – одобрительно кивнув, спросил куратор.
– Скорее всего, уже в октябре, – снова смутившись, ответила Луиза.
– Почему так поздно? – куратор поднял брови и недоуменно посмотрел на девушку.
– Я уезжаю на картошку с однокурсниками в среду, – пояснила Луиза. – До отъезда осталось два дня, за это время точно не выйдет договориться о новой встрече с объектом.
– Не понимаю, – куратор смотрел на Луизу неодобрительно, – вы же освобождены от участия в поездках на картошку…
– Я сама попросилась, – ответила Луиза.
– Но зачем?
– Хочу наладить связи с сокурсниками, завести друзей, – пояснила Луиза куратору. – Тетя учила, что налаживание большого числа тесных контактов имеет принципиальное значение для агента, так как помогает войти в доверие к широкому кругу лиц, что впоследствии можно будет использовать.
– В целом в обычных обстоятельствах это так, – кивнул куратор, скривившись, – но ведь надо понимать все применительно к конкретной ситуации. Если бы вы просто приехали сюда учиться, я бы слова не сказал на такую инициативу и всячески ее поддерживал. Но у вас есть задание, Луиза. Вполне конкретное задание. Вы же должны понимать, что оно в приоритете. А вы отодвигаете его выполнение, чтобы завязать личные знакомства с совершенно посторонними людьми. Я не понимаю, чем вы руководствовались, давая согласие на эту поездку на картошку. Надеюсь, что это просто глупость и неопытность, а не целенаправленное откладывание выполнения задания.
– Нет, конечно, камрад Баум, – заверила куратора Луиза, совершенно не ожидавшая таких выводов от начальника и довольно сильно испугавшаяся. – Я совершенно не собиралась затягивать выполнение своей миссии. Я предполагала, что к этому моменту уже войду в контакт с объектом…
– Все равно не понимаю, – куратор был непреклонен, – даже если бы вам уже удалось войти в тесный контакт с объектом, вы бы все равно сейчас уехали почти на месяц. Объект работает и учится. Он бы точно не смог поехать следом за вами. И за это время вполне мог бы о вас и позабыть. О чем вы думали вообще?!
– Я не подумала, простите, – совсем сникла Луиза. – Я могу отказаться от поездки.
– Нет. Этим вы дискредитируете себя, покажете слабость, – покачал головой куратор. – Это может создать препятствия в дальнейшем. Раз согласились, надо ехать. Но на будущее надеюсь, вы сделаете правильные выводы из этого просчета и больше таких ошибок не будет.
– Конечно. Не сомневайтесь, камрад Баум, я не подведу, – закивала Луиза.
Куратор сухо попрощался с ней, давая понять, что встреча закончена. Выйдя из кабинета и отойдя на несколько шагов, Луиза прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Такого разноса она совершенно не ожидала. Тетя часто учила ее, как достигать успеха, но ни разу не говорила о том, что делать и как вести себя, если облажалась. Это было очень неприятное чувство, и Луиза не хотела его испытывать впредь.
Надо съездить на эту треклятую картошку, а потом заняться Ивлевым всерьез, – упрямо тряхнула она головой. – Рано раскисать, никуда он от меня не денется…
***
Москва, квартира Ивлевых
Жена с утра была очень взбудоражена, хваталась то за одно, то за другое, явно нервничая. Я знал в чем дело – у них сегодня та самая неформальная часть по работе с чехословацкой делегацией, которую так непросто с их председателем согласовывали…
– Не переживай ты так, – обнял ее, стараясь успокоить, – все хорошо пройдет с этими вашими чехами, вот увидишь.
– Тебе легко говорить, – откликнулась Галия, – а я вот переживаю. Вдруг что-то пойдет не так, или не понравится им задумка наша…
– Ты на это сейчас уже никак не повлияешь, – спокойно рассудил я, – значит и нервничать толку нет. А вот если будешь себя накручивать, вполне можешь что-то важное из виду упустить. Так что давай, расслабься и настройся на успех. Вечером расскажешь, как все прошло.
– Хорошо, – кивнула Галия, улыбнувшись, – только я поздно сегодня приду.
– Ничего, я дождусь, – поцеловал жену. – Удачи вам сегодня!
Родственники Ахмада уехали поездом в 14:05. Ахмад был на работе, и у него не было и шанса отпроситься, чтобы их проводить. Конечно, он же только что вернулся из командировки и должен был идти к министру докладывать о поездке. Так что он попросил меня проводить гостей. Я вызвал такси к половине первого по своему особому номеру, и сам повез половину пассажиров, так что вскоре мы вдвоём с таксистом доставили всех восьмерых на вокзал.