– Это наш подарок на день рождения, – сказал я ему. – От всей души!
Загит, конечно, тут же полез в пакет и достал шлем. Выражение его лица меня порадовало: на нём было и изумление, и удовольствие.
– Ого, Паша, – сказал он. – А я точно такой же видел недавно в музее, куда нас водили. Это же чуть ли не самый первый шлем, который в Советском Союзе сделали для пожарных. Это копия или оригинал?
– Насколько мне сказали, оригинал, – ответил я ему. – Есть такой старик-энтузиаст, что свою коллекцию по пожарной тематике собирает тщательно. Очень сомневаюсь, что он стал бы мне копию продавать. Да и главный вопрос – кто бы и зачем стал делать копию? Всё же это не шапка Владимира Мономаха. И, судя по весу, видно, что сделан он из цветных металлов, а не абы из чего. И сделан тщательно. Нет, я очень сомневаюсь, что это может быть копия.
– Это прекрасный подарок! – обрадованно сказал Загит. – Я его в гостиной на полку поставлю над телевизором. Спасибо! Уважили.
– Паша, а ты, наверное, статью в «Труде» напишешь об этом коллекционере, что собирает всё по пожарным? – неожиданно спросила меня Аиша.
Я немного подвис – надо же, а сам я об этом нисколечко и не подумал. Хотя можно понять: меня инерция мышления подвела. Я привык уже, что коллекционеры в будущем – люди, которые чураются средств массовой информации как огня. И понять их в XXI веке вполне можно. Сейчас ты дашь интервью о том, какую ты богатую коллекцию собрал на какую-то тему, а завтра к тебе преступники заявятся. Если не убьют, а просто ограбят, то, считай, неплохо отделался.
А сейчас же 1973 год – ситуация совершенно другая. Ну и опять же коллекция предметов по пожарной тематике, вряд ли вызовет хоть какой-то интерес со стороны преступного мира. Другое дело тот же Некредин. Он, конечно, называет себя антикваром, но на самом деле он торговец предметами старины. Вот этот жук однозначно перепугается, даже если я просто предложу ему статью написать про него и его коллекцию в «Труде». Думаю, он даже трубку начнёт бросать, едва услышав мой голос, если перезвоню ему после такого предложения.
Ну а что касается Васильева… Что-то мне кажется, что он даже чрезвычайно доволен будет, если я ему такое предложение сделаю. Но перво-наперво, конечно, надо запрос в «Труде» Ганиной сделать – пойдет вообще статья на такую тему или нет? Ну и тем более мне к нему ехать без фотокорреспондента смысла не имеет: статью такую в «Труде» размещать без фотографий хотя бы части его раритетов не имеет никакого смысла. Это всё равно что статью про новые выставки в Эрмитаже опубликовать, не представив ни одной фотографии тех картин, которые в ней будут.
Впрочем, все эти мысли достаточно быстро промелькнули у меня в голове, так что Аише я ответил без серьёзной заминки:
– Так-то я не думал, но спасибо за идею. Наверное, если всё получится, действительно попробую.
Полка над телевизором сейчас была занята книгами, так что Загит пока что любовно водрузил старый шлем на телевизор. Смотрелся он там так здорово, что я подумал, что его вполне можно было бы там и насовсем оставить. Ну, впрочем, конечно же, это только хозяину решать.
Неплохо посидели на дне рождения: тосты сказали все как положено, от души. Впрочем, Загит особо не пил – ему завтра как раз в очередную смену выходить нужно было. А когда разобрались уже с тостами, начал расспрашивать более подробно про их будущую квартиру.
Интересно же – строят уже, а я даже не знаю, на каком она этаже и какого метража. Оказалось, как я и ожидал – однушка, тридцать два квадрата. На отца с сыном больше, чем однушка, не положено никак. Впрочем, главное – зацепиться в кооперативе. А дальше уже всё возможно.
Думаю, Загит, если продолжит так же успешно шкафы делать, не будет иметь никаких проблем, чтобы потом доплатить и однушку на двушку поменять. Хотя тут тоже сначала, конечно, нужно будет уточнять вопрос: что там с прописанными, настолько ли жёстко это регулируется при обмене с доплатой, чем при непосредственном строительстве?
Одобрительно кивнул, когда узнал, что однушка будет на пятом этаже и окна будут выходить во двор – самое то. Машин по Москве будет ездить с каждым годом всё больше и больше, а нынешние оконные рамы вовсе не спасают от слишком шумных звуков с дороги. Ну и тем более, как сказал Загит, ближайший дом будет больше чем в ста метрах от него. То есть это не питерский двор-колодец, когда ты, выглянув в окно, выходящее во двор, можешь увидеть не только курящего соседа в квартире напротив, но и ощутить запах его сигарет. Хотя, конечно, нет никаких гарантий, что потом, при уплотнении застройки где-нибудь в XXI веке, туда не влепят какой-нибудь дом между этими двумя.
Хорошо посидели, душевно. Аиша похвасталась тем, какие она успехи делает на самбо. Я тут же и подтвердил, что так оно и есть. Рассказали Загиту и про то, что Диана с Фирдаусом сейчас тоже стали на самбо ходить, так что секция у Марата стабильно увеличивается по числу участников.
Следующим утром пришёл вспотевший с прогулки, как следует пробежался вместе с Тузиком, и только в душ намылился, как телефон зазвонил. Подумал, что рано совсем что-то, и снял трубку. Оказалось, староста наш звонит.
– Привет, Паша, – сказал он. – Вчера звонил тебе часов в девять вечера, но не застал. Вот решил с самого утра набрать.
– Привет, Женя. Да, действительно, я вчера вечером на дне рождения у тестя был, так что мы поздно вернулись. Что там у тебя?
– Да тут же уже на следующей неделе у Алины Величко день рождения, и она снова бегает, всех приглашает в ресторан, в «Прагу». И нас тоже пригласила, всех, кто в Верховном Совете подрабатывает. Всех, кто на первом курсе рылом не вышел, с ее точки зрения, чтобы в ресторан их позвать. Ну и как ты считаешь, стоит нам идти на этот её день рождения?
– Я за всех говорить не буду, – сказал я ему. – Но я лично к ней ни ногой на любые её дни рождения. А то ишь ты, на первом курсе отобрала всех тех, о ком разузнала, что у них родители на хороших должностях и пригодиться ей могут, а всех остальных послала лесом. Одно дело, я ещё понимаю, если бы она просто друзей своих позвала. Так речь о дружбе и не шла. Там же действительно были только те, кто ей в карьере пригодиться могли. Так что мне лично не хочется тратить ни минутки на то, чтобы посещать её день рождения и тем более подарки ей дарить.
– Ну да, она тогда же только в отношении Макарова прокололась, хотя можно понять – фамилия распространённая. Вот она и не догадалась, что это сын первого замминистра иностранных дел. А мы тогда все остальные нафиг ей нужны не были. А вот сейчас, когда мы в Кремль ходим работать на полставки, оказалось, что очень даже интересны ей стали. Так что я с тобой соглашусь, не пойду на этот день рождения и друзьям своим тоже рекомендовать не буду этого делать.
Сходил в душ, тут уже как раз няня подошла, детей перехватила у Галии. Пошёл Галию провожать, как телефон зазвонил. Развёл руками, помахал ей на прощание и пошёл к телефону. Оказалось, Латышева с радио звонит.
– Павел, здравствуйте. Одобрили наконец обе темы, что вы предложили. В пятницу утром вы сможете приехать на радио записаться?
– В пятницу утром никак – у меня полигон, а потом буду коллеге помогать со статьёй для газеты.
– Жаль, – сказала она. – А если к часу или к двум?
– К двум я уже точно освобожусь.
– Отлично, – сказала она. – Я тогда прямо сейчас у Николаева уточню, не кладите трубку, и сразу же дам ответ.
Подождал пару минут у телефона, она прибежала обратно и радостно сообщила:
– Великолепно! Тогда завтра, получается, в два часа ждём вас.
После этого я отправился в свой кабинет и занялся статьями. Закончил одну статью по советско-японским отношениям, распечатал её в чистовом варианте, и подумал, что нужно сегодня, перед тем как на полигон ехать, зайти в «Труд» и отдать её Ганиной. Давно уже у неё не появлялся, а надо выдерживать минимум по три статьи в месяц – больше получится, ещё лучше, но этот минимум держать необходимо. Тогда у меня скоро скопится материал на свой сборник, а после него уже можно будет подаваться в члены Союза журналистов.
Поработал ещё немного над следующей статьёй по Чили, после чего пообедал чуть раньше обычного и выехал в редакцию «Труда». По традиции зашёл в булочную неподалёку от дома и купил три свежих булочки.
Ганина очень обрадовалась, увидев меня с пакетом с булочками, но тут же шутливо заметила:
– Хорошо, что ты, Павел, приходишь не каждый день, а то скоро бы я так растолстела на твоих угощениях, что в дверь не пролезала бы!
– Разорились бы вы на моих статьях, если бы я к вам каждый день их приносил, – ответил я.
– Так, что там у тебя? – спросила она, с любопытством открывая статью.
Я не стал отвечать – это был риторический вопрос. Она уже углубилась в текст. Прочитав до конца, довольно кивнула:
– Я, конечно, не специалист-международник, но неплохо, очень неплохо. На том же уровне, что и прежние твои статьи по международным отношениям. И, что особенно приятно, тут не просто сухие факты, как у некоторых других наших товарищей, специализирующихся в этой сфере. Ты тут и культуру затронул, и экономику, и про новые технологии кусок дал. Кстати, так хвалебно вышло. Уверен, что так всё и будет с японскими технологиями?
– Уверен, – сказал я. – Сейчас многие просто не знают масштаба тех вложений и инвестиций, которые японцы сделали в эту сферу. Там же миллиарды долларов. И не забывай, что у них, в отличие от многих других стран, нет проблем с покупкой новейших американских и европейских технологий. Они же фактически все союзники – хоть в НАТО официально и не входят, но и в Вашингтоне, и в Лондоне, и в Брюсселе прекрасно знают, что японцев нужно поддерживать как против Советского Союза, так и против Советского Китая.
– Всё-всё, стоп, пожалуйста! – шутливо подняла руки вверх Ганина, словно сдаваясь. – Не забывай, что я в этом совсем не разбираюсь. Просто по своему опыту вижу некоторые момент