Трогать Балдина, конечно, никто из-за такого предложения, сделанного тем Ивлеву, не будет, раз тот искренне полагает, что в Кремле все детали будут согласованы. Армия должна все кремлевские предписания без вопросов выполнять, и это нормально.
***
Москва, ВНИИ синтетических и натуральных душистых веществ
Лина сидела на работе и все не могла понять, как так вышло-то? В какой момент все пошло наперекосяк? Она ведь совсем не так все планировала. Хотела подбросить Ивлеву «бомбу» в виде Марины и наблюдать, злорадно посмеиваясь, как тот будет выкручиваться. А сама рассчитывала провести приятный вечер с Иваном, который вернулся из Монголии весь такой деловой и при этом одинокий…
Эх! И почему жизнь так к ней несправедлива? Лина в очередной раз вздохнула, задумчиво теребя в руках шоколадную конфету, горсть которых сегодня утром презентовала ей начальник отдела кадров после того, как они по ее приглашению, выпили утром вместе чаю, обсудив последние новости. Ну хоть что-то хорошо… Раньше ее на такие вот чайные посиделки начальник отдела кадров никогда не приглашала…
Марина за утро успела уже обойти половину ВНИИ и рассказать всем, какие у Лины знакомые и на каком шикарном вечере в ресторане они были в компании сплошных кандидатов наук и уже известного всем Ивлева. Так что и так подросшая репутация Лины стала теперь еще заметно выше, и коллеги, которые раньше в ее сторону смотрели в лучшем случае снисходительно, теперь стали сами пытаться общаться с ней и зазывать на чаек.
Даже Осипова сегодня заглянула в их отдел и непривычно доброжелательным, даже приторным голосом пригласила Лину к себе на чай с пирожками. Но вот ей Лина отказала, также приторно улыбнувшись и сославшись на срочную работу, которую так кстати поручило начальство. С этой грымзой она ни за что не станет чаи гонять, уж очень много крови та выпила ей за эти годы.
– Привет, Линочка! – влетела в отдел Марина. – На обед пойдешь?.. О, «Красная шапочка», – схватила она конфету. – Обожаю их…
– Угощайся, – предложила Лина, через силу улыбнувшись. Надо было держать лицо. Марине никак нельзя показывать, какие эмоции у нее вызывает ее поведение.
– Пойдем вместе в столовую, посекретничаем, – тут же предложила Марина, радостно пряча конфету в сумочку.
В столовой, сидя напротив Марины и слушая ее щебет об Иване, о том, какой он симпатичный, галантный, умный и как хорошо зарабатывает, Лина расстраивалась все больше и больше.
– У него такая профессия интересная, – делилась с ней Марина, абсолютно не замечая, что у Лины нет большого энтузиазма ее слушать, – археолог. Я раньше ни разу не встречала археологов. Даже представить не могла, что они бывают такие симпатичные, думала, там сплошь деды седые, – рассмеялась Марина. – И за границу Ваня постоянно ездит, оказывается. Это же здорово так! Он, кстати, пообещал мне шаль подарить из настоящего кашемира. Из Монголии привез, представляешь!
– Ого! – Лина немного рассеянно кивнула, грустно думая о том, что это вообще-то она должна была получить этот подарок, если бы не привела на праздник эту вертихвостку. Немного еще обработать Ивана оставалось…
– Вот-вот! Я сама обалдела, – продолжила тем временем Марина. – Мы ведь только познакомились с ним… Такой щедрый мужчина. И я понравилась ему очень сильно, мне кажется… Я знаешь, что думаю, – она наклонилась к Лине, понизив голос, чтоб никто случайно не подслушал. – Пожалуй, начну я пока что с Ваней встречаться. Он мне нравится и в кино позвал в пятницу. А с Павлом этим пока ведь не понятно ничего. Он, конечно, тоже очень даже перспективный, да и помоложе и посимпатичней Ивана, но никаких попыток поговорить со мной не делал, да и ушел потом, не попрощавшись даже. Так что я пока с Ваней побуду, заодно и про Ивлева побольше узнаю, Иван сказал, что они на одной площадке живут. Посмотрю на жену Ивлева, пообщаемся может как-нибудь, вместе сходим парами куда. Если он окажется намного интересней Ивана, тогда буду смотреть, как заполучить его. А то вдруг я себе навоображала лишнего, и мне вполне археолога хватит.., – усмехнулась Марина. – И как ты Ваню раньше не увела? Повезло мне, – добавила она, подмигнув.
Лина аж компотом поперхнулась от такой наглости. Вообще-то Иван был ее «запасным аэродромом», как она себе всегда это представляла…
Кое-как отдышавшись, Лина перекинулась с Мариной парой вежливых фраз, изо всех сил изображая доброжелательность, после чего попрощалась, сославшись на срочную работу и быстренько ушла. Сил больше не было слушать и наблюдать, как у нее из-под носа уводят мужчину, руша все ее тайные планы.
Неужели так и придется дальше с Витькой жить? – в отчаянии думала Лина, идя в отдел. – Ведь если брошу его, одна опять останусь. Мать жизни не даст, да и на работе когда узнают, издеваться начнут… Но и с ним муторно, перспектив никаких…
С Лины еще летом упали розовые очки, и она все больше тяготилась своими нынешними отношениями с Еловенко. Первоначальные восторги от его таланта и бесшабашности поутихли, и на первый план вышли другие нюансы. Витя оказался человеком легким, веселым, обаятельным, но совершенно ненадежным. Начав летом ездить по южным городам и давать концерты, они смогли неплохо заработать, но потом Лина с большим разочарованием поняла, что деньги Витю интересуют только, как способ веселиться все более безудержно. Все, что удавалось зарабатывать, он тут же проматывал на бесконечные гулянки со все увеличивающейся толпой «друзей-приятелей», некоторые из которых даже стали кочевать вслед за ними по черноморскому побережью в поисках дармовой выпивки, которую получали исправно всякий раз, едва у Еловенко в руках оказывался очередной гонорар за выступление.
Лина поначалу принимала доброжелательность и интерес к ним со стороны большого числа людей за чистую монету, думая, что те восхищаются Витькиным талантом и ее красотой. Но потом с обидой и злостью осознала, что причина в обычной халяве и никому они на самом деле не нужны и неинтересны. Вот только попытки как-то донести это понимание до Еловенко результата не дали. Тот был в восторге от внимания окружающих, слушать ничего не хотел и продолжал кутить напропалую.
В итоге, вернувшись после отпуска в Москву, они оказались все в том же незавидном положении, что и раньше – без гроша в кармане и с непонятными перспективами на будущее. Витькины «друзья-приятели» ожидаемо пропали с радара, как только поняли, что вечеринок больше не будет, и Еловенко захандрил. Вместо того, чтоб искать возможности заработать, он все свободное время лежал на диване, наигрывая печальные мелодии и пил. Лина пока держалась, скрывая от всех, что у них творится, но терпению ее постепенно подходил конец.
Когда вернулся из Монголии Иван, Лина совсем уже было твердо решила выгнать Еловенко и попробовать закрутить с археологом роман. А тут случился такой облом…
А все этот Ивлев, – вдруг мелькнула у нее мысль, – не приперся бы к нам во ВНИИ со своей лекцией, не случилось бы этого ничего…
Глава 21
Москва, Верховный Совет СССР
Заседание Президиума Верховного Совета шло уже полтора часа, когда наконец подошли к финальному вопросу «в разном».
– А теперь, товарищи, обсудим итоги выезда нашей Группы молодёжного общественного контроля при Верховном Совете в Ярославль, – сказал Камолов.
Председателя Верховного Совета сегодня не было, так что именно он вёл заседание. Его помощник тут же торопливо вышел в коридор и пригласил зайти терпеливо ожидавшего Ильдара.
– Вот, товарищи, руководитель группы общественного контроля при Верховном Совете – Ильдар Ринатович Валиев. Сейчас он нам в нескольких словах изложит суть состоявшегося рейда. – сказал Камолов.
Ильдар был бледен, взволнован, но в целом контролировал себя неплохо. За две минуты зачитал с бумажки основные итоги рейда.
Поблагодарив его, Камолов снова заговорил:
– Так, товарищи, хочу внести следующее предложение. С моей точки зрения, ясно, что первый секретарь Ярославля действовал по просьбе кого-то из обкома. Потому что этот редактор «Северного рабочего» своими статьями о бесхозяйственности в колхозах прищемил прежде всего им хвост. Но, естественно, этого мы с вами никак не докажем. Поэтому, раз он сам сдуру проявил эту инициативу, то, я считаю, что должны отвечать он и его подчинённые.
Заместитель председателя Верховного Совет сделал паузу. Никто не пожелал высказать какие-то возражения, поэтому он продолжил:
– У меня есть следующие предложения по видам взысканий, которые мы порекомендуем партийной организации Ярославля в отношении всех, кто нарушал социалистическую законность в отношении редактора газеты «Северный рабочий». Итак… Первому секретарю Ярославля я предлагаю вынести выговор – именно он натравил своих подчинённых на редактора газеты, а парторгу и профоргу вынести порицание. Всё же лица они в определённой степени подчинённые первому секретарю, хотя, конечно, и свою голову на плечах тоже должны были иметь, не позволив использовать себя для сведения личных счетов с редактором газеты.
Снова небольшая пауза, и Камолов обводит взглядом членов Президиума:
– Что скажете, товарищи? Голосуем или будут какие-то ещё дополнительные уточнения или вопросы по этому пункту?
Члены президиума были очень занятыми людьми и уже нетерпеливо посматривали на свои часы – у каждого было ещё большое количество дел, которыми предстоит заняться. Так что никаких возражений у них не оказалось, и все они единогласно проголосовали за предложение Камолова.
– Прекрасно, – сказал Камолов. – Значит, отправим это решение в Ярославль. И через месяц запросим информацию о том, какие конкретно шаги партийной организацией Ярославля были предприняты по итогам нашей рекомендации. Надеюсь, они не попробуют заволокитить это дело, иначе я лично сделаю всё, чтобы им пришлось пожалеть об этом.
Лицо Камолова, когда он это говорил, было настолько зловещим, что Ильдар невольно вздрогнул. Не зря, совсем не зря никто не хочет с ним связываться. Так что в интересах партийной организации Ярославля просто сделать всё, что им рекомендуют, потому как это вовсе на самом деле не рекомендации – Камолов пойдёт до конца, если они их не выполнят… Все же формально Президиум Верховного Совета по Конституции СССР считался высшим органом власти, так что, хотя к партийным органам не относился, нужные рычаги у него найдутся… Да и кто в том же Политбюро захочет вдруг заступиться за подобного рода проколовшихся товарищей из провинции?