Других намеков дочери прокурора давать не понадобилось. Что такое обвинительная речь, и как долго она готовится, она прекрасно знала. Поблагодарив за идею и поспешно попрощавшись, Женька тут же умчалась из нашей квартиры.
Облегчённо выдохнув, когда закрыли за ней дверь, мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Не на тот факультет пошла учиться Женька, – покачал я головой. – Вот я вообще этого не понимаю! Какое упущение со стороны её отца, ей же на юрфак точно надо было идти, это ж какой прокурор получился бы великолепный. Она бы ни одному преступнику спуску бы не дала, поработала бы лет пять, и, глядишь, в её районе преступность бы резко снижаться начала. Большинство преступников, опасаясь на неё нарваться, если попадутся, просто перестали бы совершать преступления.
– Ну, наверное, можно предположить, – сказала Галия, – что в момент, когда она выбирала себе будущую профессию, она просто упёрлась рогом, решив почему-то стать историком или архивистом, и ее папа абсолютно ничего не смог с этим сделать.
– Ну да, он, как прокурор, наверняка понимает пределы возможного для себя, – согласно кивнул я. – И преодолеть упрямство дочери оказалось выше его сил.
Глава 6
Москва, квартира майора Баранова
Вася Баранов стоял у распахнутого для проветривания окна, вдыхая ночной свежий воздух, пахнущий дождём. На душе у него было неспокойно.
Уже порядком времени Любаша на заводе провела. Но никаких результатов, которые можно было бы предъявить начальству, пока что не было.
Одна планёрка, на которой на него начали смотреть со скепсисом, уже прошла. Там всё на грани обошлось – ругать его ещё не ругали, но посматривали уже на него неодобрительно.
У Васи не было никаких сомнений в том, что на следующей планёрке, если не появится хоть каких-то результатов, его уже начнут откровенно ругать. А ведь ещё есть и генерал Брагин, который наверняка ждёт победных результатов от него. Теоретически ему самому уже стоило его набрать.
Но каждый раз, когда он протягивал руку к трубке, тут же её отдёргивал. Что он ему доложит? То, что ничего утешительного вообще не имеется в данный момент? Что его сотрудница просто гуляет на государственные деньги на своём предприятии?
Нет, он не сомневался в том, что Люба старательно пытается найти хоть какие–то улики, подтверждающие причастность среднего и высокого начальства завода «Серп и Молот» к совершению уголовных преступлений. Но опыта всё же ей критически не хватает. Может, в этом главная причина, что столько времени прошло, а никаких результатов ещё и близко нет.
Впрочем, он и не сомневался, идя в милицию, что работа у него будет очень нервной. Сосед-пенсионер, который 28 лет в милиции отработал, он его во всё посвятил. Так что нельзя сказать, что он пошёл в милицию, будучи наивным и неинформированным, как иногда в неё новички приходят.
Но одно дело – нервы в лихой погоне за преступником, которого ты всё же догонишь и посадишь. А другое дело – вот так переживать, что дело заглохло, когда ставки и ответственность так высоки.
В комнате стало совсем зябко. Да, уже не сентябрь, чтобы на ночь окно оставить открытым и так и спать.
Вздохнув с сожалением о том, что дальше погода будет только с каждым днём ухудшаться, Вася закрыл окно и отправился спать.
***
Москва, квартира Брагиных
На все выходные были дожди по прогнозу, так что от планов на поездку в деревню пришлось отказаться. В шесть вечера в субботу отправились в гости к Брагиным, как и в прошлый раз, прихватив с собой детей. Навозятся снова Андрюшка и Руслан вволю с Ларченком, Наташей и Женькой. Нравится им это, и есть и дополнительная выгода – потом и спать будут крепко.
Как оказалось, мы пришли последними. Когда Костя открыл нам дверь, я услышал из коридора:
– Таким образом, мы решили прибегнуть к бойкоту как последнему нашему оружию, чтобы заставить Карину одуматься и принести вам извинения, – вещала пылко Женька.
Мы вошли внутрь, и я поймал взгляд Миши, причем достаточно озадаченный. У меня создалось полное впечатление, что он тоже уже готов забыть об этом инциденте со сплетнями от Карины. Наверняка он тоже не ожидал, что Женька развернёт такую бурную деятельность. Ну и тем более ему ведь что главное – чтобы друзья его одобряли и поддерживали. Мы и одобрение, и поддержку продемонстрировали.
Женька ещё раза три в разных вариациях повторила все те шаги, что она собирается предпринять в понедельник в отношении Карины, когда наконец мне удалось перевести разговор в компании на другую тему, больше подходящую для субботнего вечера.
К тому времени я уже полностью убедился, что не только Миша, но и Наташа уже рады были бы забыть эту тему про Карину. Наташу в этом плане вообще было легко понять. Каждый раз, когда Женька вспоминала про Карину, она фактически напоминала ей, что ещё недавно её парень гулял с другой девушкой. Кому же такое постоянно слышать приятно будет? Тут уже плевать на извинения со стороны этой Карины. Забыть бы вообще напрочь про неё навсегда.
Понял по лицу и Кости Брагина, что ему тоже вся эта ситуация надоела до чёртиков. Он только что усилием воли не морщился, когда Женька иногда всё же вспоминала про то, что ей предстоит сделать в понедельник.
Но она, увлечённая своим решением восстановить справедливость, как она её понимала, ничего такого не замечала. Плохо она, конечно, всё же анализирует эмоции других людей, когда с ними беседует. То ли это ещё неопытность, понятная для этого возраста, то ли она вообще относится к категории тех людей, которые, когда чем-то увлечены, ничего и никого вокруг не замечают.
Начав с интересом размышлять об этом, подумал, что в некоторой степени Женька напоминает Диану в тот момент, когда та приехала в Москву. Правда, была и существенная разница.
Диана в тот момент интересовалась только собственными интересами и ради того, чтобы добиться чего-то для себя лично, была готова идти вперёд несмотря ни на что. А Женька у нас с тем же пылом отстаивает справедливость для других. Естественно, так, как ее понимает…
Да, реально, те мои вчерашние размышления о том, что ей бы на прокурора лучше учиться, похоже, действительно соответствуют правильному развитию её потенциала. Куда она всю эту энергию будет в каком-нибудь архиве девать? Там же работа достаточно простая. Во-первых, разложить всё по делам, чтоб каждая бумажка была на месте. Во-вторых, по запросам граждан и организаций выдавать им те документы, которые им по запросу с их стороны выдавать положено. Она же со своей тягой к отстаиванию справедливости взвоет там через пару месяцев со скуки…
Ну а с другой стороны… Учитывая, что тяга у Женьки к восстановлению справедливости так велика, отправлять ее на работу, где этим нужно постоянно заниматься, рискованно для семьи Брагиных… Костю жалко… Жена, которая и так готова постоянно воевать со всем миром за свою правду, получит еще и полномочия для этого от государства, и полностью уверится в том, что это ее миссия по жизни. Небось, на работе часто ночевать будет, и дома начнет вести себя с непререкаемой уверенностью в своей правоте. Костя будет жить с женой-фанатиком, и я не уверен, что он сможет долго это выдержать… Война Женьки с преступностью может превратить в пепелище ее личную жизнь… А ведь они только девочку из детдома усыновили. М-да. Повременю я, пожалуй, с такими рекомендациями… В архиве Женькин фанатизм особого вреда ее семье не нанесет. Там ее, если она переборщит, коллеги и начальство нафиг просто пошлют, и ее фанатизм не получит дальнейшего развития…
***
Италия, Больцано
Надо признать, что Фирдаус порядком перепугался, когда Диана ворвалась к нему с криком – «я все знаю». Поскольку он ей не изменял, версия могла быть только одна – его боевая жена все же прознала как-то про проблемы с сицилийской мафией…
Покорно покивал под ее крики о том, что она думает про их мужские тайны от одного из крупных владельцев акций «Роза Россы» – Дианы Эль-Хажж. Особенно не слушая, он больше переживал, что именно она сейчас, узнав про мафию, может отчебучить… Фирдауса очень впечатлил рассказ отца, что мафиози, если их хоть пальцем тронуть, начнут убивать всех мужчин в семье, включая, естественно, его. Он лично не был готов умирать за часть прибыли от чемоданов… И для отца и брата такой участи не желал. А перед глазами крутилась та картинка, когда они с Тареком застали Диану с автоматом Калашникова, отстреливающей мафиози. Перемежаясь с другой картинкой – когда она схватила Калашников, оставленный колумбийским боевиком, и вынудила их всех отпустить… Диана же сейчас точно выйдет на тропу войны, а значит – их всех обязательно убьют сицилийцы… Вот и стоило уезжать от грядущей гражданской войны в Ливане, чтобы погибнуть в спокойной Италии?
Но он был шокирован, когда жена, выплеснув эмоции, вдруг начала рассуждать логично и спокойно:
– Раз мы не можем просто перебить этих засранцев-грабителей, нам нужен другой план, как с ними покончить. Давай думать вместе, любимый.
Приятно удивленный тем, что, похоже, все же еще поживет, Фирдаус попробовал рассуждать, но что-то особенно хорошо это дело у него не пошло. По крайней мере лицо жены выражало большой скептицизм, когда он предложил возбудить иски против магазинов, продающих подделки:
– Я уже это с Тареком обсудила. Судиться можно годами… И даже если мы выиграем, то получим плохую репутацию. Крупный завод разоряет один за другим небольшие семейные бизнесы… Тут большая часть всех этих лавок и магазинов – семейные… Пресса поднимет шум не в нашу пользу. Мол, чемоданы клепает кто-то другой, а мы разоряем честных владельцев магазинов…
Других толковых вариантов Фирдаусу в голову не пришло. Диане, впрочем, тоже. Но ее указательный палец на правой руке, когда она рассуждала, отбрасывая одну идею за другой, периодически дергался, словно она нажимала им на спусковой крючок. Это зрелище пугало Фирдауса до коликов, поэтому он предложил: