Поднялся на третий этаж, постучал ему в дверь. Он пригласил меня зайти. Встретил он меня у двери, пожал руку и пригласил присесть.
– Прежде всего, Вась, пока не забыл, хотел у тебя уточнить по поводу «Серпа и Молота». Как вы там дела ведёте? Есть уже какие–то успехи?
Вася поморщился и вздохнул, прежде чем начать отвечать. И в принципе это мне уже дало понятие, какой именно ответ я услышу.
– Ну, Паш, детали я не могу обсуждать, но пока всё дохло, не получается нарыть ничего, чтобы дело возбудить. Словно там все святые... Взятки? Нет, не слышали.
– Но я же так понимаю, что вы кого-то наверняка внедрили на завод, правильно?
Вася снова поморщился и сказал мне:
– Понимаешь, одно дело, когда я тебе сам сознался, когда на складе работал, чтобы у нас с тобой была возможность в тандеме работать по просьбе сотрудников местных ОБХСС. А другое дело, если я начну тебе такие вещи о нашем сотруднике рассказывать. Не положено. Если вдруг с ним что произойдёт, мне же придётся указать, кому я рассказывал. Тебе самому вряд ли понравится, если потом придут тебя допрашивать. Хотя перед этим и меня снимут, потому что такие вещи я не имею права разглашать вообще.
– Ладно, давай тогда просто порассуждаем. – не стал так легко сдаваться я. – Просто, поскольку я уже ваши методы работы знаю, то это моя догадка о том, что ваш человек там уже работает. Но ты прав, не будем в такие детали вдаваться. Давай чисто теоретически порассуждаем. Все ли возможные шаги твой человек, которого, конечно, не существует, сделал, чтобы на «Серпе и Молоте» взяточников изобличить? По сплетням собранным пока что работает? Я думаю, по любому-то твой человек должен теоретически, конечно, и сплетни собирать.
– Теоретически должен, если бы существовал, – сказал Вася.
– Конечно, теоретически. Мы же просто именно в теории все и обсуждаем. Но предполагать, что в сплетнях по заводу рядовые рабочие обсуждают, что Ваганович или кто-то ещё берёт взятки, да еще и с конкретными деталями этих процессов, конечно, не приходится. Они должны быть чрезвычайно неосторожными для такого, правильно? Так что вряд ли твоему человеку получится к этим взяточникам высокопоставленным добраться таким путем, тем более если он там без году неделя и особых связей не завёл еще.
Вася молчал, но больше никак не возражал и смотрел на меня с интересом. Ну да, если у него завал полный, и ему влететь может за то, что никакого прогресса нету, он явно и за соломинку будет хвататься. А мне совсем не нужно, чтобы он это дело завалил с треском. И перед ним будет неудобно, я же его во все это втравил, и перед Ахмадом, которому пообещал с Вагоновичем разобраться. Ну и явно после этого я к Васе уже не смогу обратиться ни по какому поводу...
– Что первым делом делают мужики, когда на них куча денег сыпется внезапно? Рисковые мужики, которые знают, что совершают уголовные правонарушения и хотят свои нервы успокоить... Пьют и гуляют по бабам. – начал рассуждать я. – Так что я бы посоветовал твоему чисто теоретически существующему человеку поискать бывших любовниц этих взяточников. Вот они, в отличие от рядовых сотрудников предприятия, наверняка знают очень и очень многое. А поскольку они бывшие любовницы и наверняка брошены, то у них и особых оснований не будет сдерживаться, если к ним умело подойти с расспросами. Эмоции наверняка ведь еще бурлят, обидно же! Тут уже речь не о сплетнях пойдёт, а об очень интересных фактах жизни наших фигурантов твоего будущего уголовного дела...
Вася задумался, поджав губы, потом кивнул:
– Спасибо, Паша, вполне может быть, что это как раз тот вариант, что мне необходим.
Затем он, такое впечатление, хотел уже попрощаться со мной, начал даже руку подымать, чтобы мне ее пожать, но тут вспомнил:
– Так, и ты же сказал, что что-то ещё хочешь обсудить, если я правильно понял?
– Да, хочу. Будем тут брать одного директора рынка в Зеленограде за взятки в рамках рейда группы общественного контроля Верховного Совета. Решил вот тебя подключить. Подумал, что для твоей карьеры может пригодиться.
Я быстро ему описал, что именно мы задумали.
– Спасибо, Паш, что снова обо мне подумал. Но тут есть маленький нюанс. Я же никакого отношения к Зеленограду не имею. Теоретически я там могу арест совершить, только если, к примеру, преступника преследую. Вот увидел, что он преступление совершил у меня в районе, погнался за ним, а он в Зеленоград меня на хвосте привёл. Я его там и арестовал. Тогда на это никто внимания не обратит, что я не в своём районе действую. А вот просто приехать и арестовывать за взятки – это для меня перебор.
– А если генерала Брагина попросить? Сам понимаешь, вряд ли он откажет Верховному Совету...
– А генерала Брагина я боюсь хоть о чём-то сейчас просить и хоть как-то его тревожить, учитывая, что дело-то на «Серпе и Молоте» пока что полностью завалено. Я и так боюсь, что он в любой момент позвонит и спросит о прогрессе. А мне докладывать-то и нечего, никакого прогресса, как я тебе говорил, пока что и в помине нету. А времени-то уже прошло прилично, почти месяц.
– Ну, тогда по своим знакомым поищи, наверняка же у кого-то есть знакомый милиционер в Зеленограде. Ты просто с ним тогда скооперируйся вдвоём, аресты произведёте. Пусть так обставит дело, словно ты там был проездом, а он тебя привлёк в связи с нехваткой в данный момент собственных сотрудников. Всё равно уже какую-то грамоту получишь или письмо от них какое–то благодарственное за содействие.
– Так мне там даже проездом делать нечего. Хотя, если взять отгул...
– Да ты точно что-нибудь придумаешь, я уверен, – махнул я рукой.
– Ну это верно, придумаю. Ладно, ты прав, мне такое дело пригодится для карьеры. Все же Верховный Совет... А, вот еще один момент. Ты точно уверен, что меня можно одеть в цыганский костюм и я буду натурально выглядеть? Никаких подозрений не вызову? Много ты чернокожих цыган видел вообще?
Я немного завис. Ну да, для меня Вася уже давно русский, вот я и не вспомнил вообще про цвет кожи и характерные африканские черты лица. Какой тут, нафиг, цыган…
– Да, что-то затупил я… – признался я другу.
– Упреждая твою мысль, раз ты в театр пойдешь за реквизитом, а там всегда популярна роль Отелло, в мавра меня я тоже, думаю, одевать нет смысла, а то ваш директор рынка решит, что к нему пришел театр на выезде, и вообще забудет про взятки – и как их просить, и как их брать… – усмехнулся Вася. – Давай я тогда просто в машине посижу около рынка, а брать директора будут местные зеленоградские милиционеры, на которых я выйду через своих знакомых. Так пойдет?
– Да, такой вариант вполне впишется в задуманный сценарий, – согласился я.
***
Москва, Московский государственный историко-архивный институт
Карина изрядно струхнула, когда Брагина вышла перед всеми и стала изобличать ее. Она до последнего думала, что Женька не решится на такой шаг после визита к комсоргу и уже практически успокоилась, а тут на тебе… Но, увидев реакцию сокурсников и их вопросы, Карина возликовала. Никто не собирался поддерживать дурацкие Брагинские идеи про бойкот.
Вот и чудненько, – довольно подумала Карина, глядя, как Женька безуспешно пытается спорить с группой. – Вот же дурочка, хотела меня опозорить, а в итоге сама себя выставила на посмешище.
На первой перемене ей никто ничего плохого не сказал, и Карина полностью расслабилась, решив, что гроза миновала.
– Займешь мне место в столовой? – попросила Карина подругу на большой перемене. – Мне нужно конспект дописать, не успела чуть-чуть, буквально минутку надо еще.
– Нет, Карина, не смогу, – покачала головой Катя Громова, поджав губы, – если честно, совсем не ожидала, что ты такая. Была о тебе лучшего мнения.
– Что? Ты что, на стороне этой Брагиной, что ли? – изумленно посмотрела на подругу Карина. – Но почему? Что я такого сделала? Вы ведь даже не знаете моего бывшего, сами же говорили перед этим…
– Ну, то, что мы его не знаем, не мешает понимать, что ты поступила плохо, – спокойно ответила ей Громова. – А кроме того я тут подумала. Вот мы вроде как подруги с тобой… А если поссоримся, ты и обо мне гадости говорить всем начнешь? Правильно я понимаю?
– Но… – начала отвечать Карина,..
– Не отвечай. Вопрос был риторический, – припечатала Громова и направилась к выходу из аудитории.
За ней потянулись сокурсники, с интересом слушавшие перепалку. В глазах никого из них сочувствия Карина не увидела. А окончательно добил ее торжествующий взгляд Брагиной, которая, довольно улыбнувшись, вышла вслед за всеми в коридор.
***
Москва
Сразу после Васи прикинул по времени, что на перемену в МГУ не успеваю. Сидеть там и ждать где-нибудь в буфете, пока закончится следующая лекция, не хотелось. Поэтому поехал в «Ромэн». На проходной набрал по телефону Боянова, поскольку мне сказали, что Вишневский уехал, а вот он на месте.
– Михаил Алексеевич, это Павел Ивлев, – сказал я ему, – хотел зайти, переговорить!
– Павел, здравствуй! Мы тебе всегда рады, приезжай хоть прямо сейчас! – радушно сказал заведующий театра по литературной части.
– Так, а я уже здесь, это я с поста вас набрал. – ответил ему.
– Дай трубочку вахтеру, пожалуйста…
Услышал, как он сказал вахтеру, уж больно громко это прозвучало:
– Этого молодого человека запомните и всегда пропускайте без вопросов. Это наш драматург!
Что же… Приятно такое было слышать от человека на такой высокой в должности в московском театре не из последних…
Поднялся в его кабинет, постучал.
– Заходи, дорогой, заходи! – услышал голос из-за двери.
Когда зашел внутрь, Михаил Алексеевич уже встал со своего кресла и шел мне навстречу.
– Наверное, Павел, зашел спросить, когда уже там, наконец, гонорар на тебя обрушится? – улыбаясь, спросил он. – Можно же по-прежнему Павел? Или, учитывая, какой скачок произошёл в карьере, уже лучше с отчеством?
– Да давайте как и раньше общаться, возрас