векторов – образования и религии – в поддержании нравственности и исторически сложившегося этоса, смогут обеспечить надежную основу в деле сохранения самобытности гагаузского народа и станут залогом его становления в качестве субъекта исторического процесса.
Головнёв 2009 – Головнёв А. В. Антропология движения. Древности Северной Азии, Екатеринбург: УРО РАН, 2009. 496 с.
Губогло 2006 – Губогло М. Н. Именем языка: очерки этнокультурной и этнополитической истории гагаузов. М.: Наука, 2006.
Губогло 2012 – Губогло М. Н. Гагаузы в мире и мир гагаузов. Т. I. Гагаузы в мире («Гагаузство») / автор идеи, сост., отв. ред., автор ряда статей. Комрат-Кишинёв, 2012. 756 с.; Т. II. Мир гагаузов («Гагаузскость»). Комрат-Кишинёв, 2012, 1012 с.
Дубинин 1973 – Дубинин Н. П. Вечное движение. 2-е издание. М.: Политиздат, 1973. 431 с.
Ильин 2009 – Ильин Е. П. Психология творчества, креативности, одарённости. СПб.: Питер, 2009. 434 с.
Ильин 2011 – Ильин Е. П. Работа и личность. Трудоголизм, перфекционизм, лень. СПб.: Питер, 2011. 224 с., илл.
Ильин 2014 – Ильин Е. П. Психология зависти, враждебности, тщеславия. СПб.: Питер, 2014. 208 с.
Марков 1953 – Марков Г. Е. Материалы по этнографии гагаузов. КСИЭ. Вып.19. М.,1953.
Марков 1975 – Марков Г. Е. Категория «образ жизни» и характер советского образа жизни // Вопросы совершенствования распределительных отношений в условиях развитого социализма. М.: Институт экономики АН СССР, 1975.
Марков 1976а – Марков Г. Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. М.: изд-во МГУ, 1976. 320 с.
Марков 1976б – Марков Г. Е. Советский образ жизни и проблемы этнографии // Советская этнография. 1976. № 2.
Марков 1977 – Марков Г. Е. Этнос, этнические процессы и проблема образа жизни // Расы и народы. Современные этнические и расовые проблемы. Ежегодник. Т. 7. М.: Наука, 1977. С. 9–28.
Марков 1993 – Марков Г. Е. Очерки истории немецкой науки о народах. Часть I. Немецкая этнология. М.: ИЭА РАН, 1993. 253 с.; Часть II. Немецкое народоведение. М.: ИЭА РАН, 1993. 139 с.
Маркс и Энгельс – Маркс Карл, Энгельс Фридрих. Сочинения. Т. III. М.: Политиздат, 1955.
Материалы VII Международных 2016 – Материалы VII Международных православных общеобразовательных чакировских чтений / гл. ред. П. М. Пашалы. Вулканешны: НИЦ им. М.В. Маруневич, «TipografiaCentrala», 2016. 276 с.
Папцова 2007 – Папцова А. К. Феномен религиозности гагаузов // Курсом развивающейся Молдовы. Т. II. Адаптация культуры и культура адаптации / под общ. ред. М. Н. Губогло. М.: ИЭА РАН, 2007. С. 497–514.
Джеймс 1993 – Джеймс Уильям. Многообразие религиозного опыта. Пер. с англ. М.: Наука, 1993. 432 с.
Данилова Елена Николаевна, Заседателева Лидия БорисовнаВоенно-бытовой уклад оренбургского и терского казачества в XIX веке: историко-психологические аспекты
Аннотация. В центре внимания авторов данной статьи две группы российского казачества – терское и оренбургское, расположенные в приблизительно одинаковых локальных зонах и имеющие общие черты в исторической судьбе. Хотя начало формирования этих двух групп относится к разным периодам, причины их появления и складывания военизированного образа жизни имеют много общего.
В статье рассматриваются история формирования особого образа жизни и менталитета казачьего сословия (поселений, жилища, одежды, традиций, праздников и пр.) и складывание особого архетипа воина – уральского и терского казака со своими историко-психологическими чертами. Разные факторы влияли на этот непростой и длительный процесс – исторические и природно-климатические условия, формы общественного устройства, отношения с государственной властью, особенности воспитания молодого поколения в семье и в казачьей общине, влияние соседних коренных народов региона, и, наконец, традиции.
Ключевые слова: Оренбургское казачество, Терское казачество, история казачества в XIX веке, казачья община, архетип казака-воина.
Российское казачество сыграло огромную роль в истории нашего Отечества. Оно имеет многовековую сложную историю. Казачество России состоит из целого ряда региональных групп. Всему российскому казачеству присущи важные общие особенности и вместе с тем каждая из этих групп обладает своими уникальными чертами.
Ныне идет активный процесс самовосстановления казачества, возрождения и укрепления его этнического самосознания, культурно-бытовых особенностей образа жизни. Возрождаются традиционные формы управления (институт атаманов, старшин, есаулов, казачьих кругов и пр.), образовательные учреждения с казачьими классами и кадетскими корпусами, военная подготовка молодежи, традиционная одежда, обычаи и праздники. Разрабатываются специальные программы по работе с молодежью.
Интерес к истории казачества со временем не ослабевает. Труды историков и знатоков казачьего быта дореволюционного, советского и постсоветского периодов[113] вызывают несомненный интерес не только профессионалов, но и рядового читателя.
Так называемый «казачий вопрос», сложные взаимоотношения казаков с Советской властью в начальный период ее существования в годы Гражданской и Второй мировой войны вызывают в обществе определенные разногласия и дискуссии. Эти вопросы остаются актуальными и сейчас. В значительной степени такая ситуация обусловлена тем, что многие годы в советское время практиковалось замалчивание или искажение отдельных сторон и периодов истории казачества, непризнание его как самостоятельной реальной сословно-этнической общности со своими специфическими чертами образа жизни и менталитета.
В центре внимания авторов данной статьи две группы российского казачества – терское и оренбургское, расположенные в приблизительно одинаковых локальных зонах и имеющие общие черты в исторической судьбе. Хотя начало формирования этих двух групп относится к разным периодам, причины их появления и складывания военизированного образа жизни имеют много общего. Обе эти группы создавались на протяжении нескольких веков (терцы с ХVI в., оренбуржцы с ХVIII в.) из разных социальных, этнических и конфессиональных групп: из беглых крестьян, казаков других регионов (донских, волжских, уральских), из принудительно перемещенных царским правительством казаков и крестьянских семей Центрального и других регионов России, ссыльных солдат, представителей местных или пришлых народов, перешедших в казачье сословие, православных, старообрядцев, мусульман, ламаистов, иудеев и пр.
После присоединения Башкирии к России во второй половине ХVI в. вдоль реки Яик возникло несколько городков – крепостей (Яик, Уфимское укрепление, Бирск, Мензелинск, Самара, Самарка и др.). Мало освоенный край заселялся русскими крестьянами и беглыми инородцами (татарами, калмыками, ногайцами и др.) [Казачество 2003: 289]. С этого времени ведет свою историю Яицкое (позже Уральское) казачество, которое участвовало во всех азиатских походах Царской России, отражало набеги кочевников. В сентябре 1773 г. яицкое казачество получило царскую Жалованную грамоту «О пожаловании его рекою, землею, денежным жалованием и хлебным провиантом» [Собрание 1830]. Казакам была пожалована река Яик и земли вдоль нее. После подавления пугачевского восстания в 1775 г. Екатерина II переименовала яицкое казачество в уральское, а город Яицк – в Уральск.
В 30-е годы ХVIII в. на южном Урале создается Оренбургская кордонная линия, вдоль которой было заложено до 70 крепостей. Российское правительство учредило Оренбургское нерегулярное казачье войско во главе с наказным атаманом, в которое в том числе вошли некоторые северные крепости и по реке Урал (Яик).
В 1803 г. (8 июня) было утверждено «Положение об Оренбургском казачьем войске» в составе 5 кантонов и Оренбургского казачьего тысячного полка. Была установлена форма обмундирования. В декабре 1840 г. издается новое «Положение», в котором за Оренбургским казачьим войском закреплялись определенные земли вдоль всей линии. В середине ХIХ в. в состав Оренбургского войска влились калмыки упраздненного в 1842 г. Ставропольского калмыцкого войска, переселенные вместе с семьями на Оренбургскую кордонную линию [Семенов, Косянов 2003: 290]. В течение второй половины ХIХ в. не раз принимались Законодательные акты, касающиеся положения служилого сословия на Урале и в Оренбуржье (1866, 1867, 1876, 1884, 1892 гг.). Крепость (позже город) Оренбург, заложенная в 1735 г. в южном Предуралье на реке Урал близ впадения в нее реки Орь, в течение XVIII в. несколько раз переносилась[114]. Со временем Оренбург превратился в важный торговый центр края и, что не менее значимо, в крупный административный центр, место пребывания генерал-губернатора. Царское правительство привлекало казаков не только для охраны границ, но и для хозяйственно-военной колонизации присоединенных земель. Освоение Уральского региона открывало большие перспективы для усиления посреднической роли России между Европой и Азией и для возрастания своего влияния в регионах Центральной Азии.
Определенные исторические аналогии с Оренбургским казачеством прослеживаются в истоках и складывании Терского казачества. На Северном Кавказе самой старой группой Терского войска считается гребенское казачество, начало формирования которого относят к середине XVI в. [Заседателева 1974: 187]. Казаки «ставили» на Тереке свои городки, крепости и слободы. В XVIII в. терские казаки, как и оренбургские, вошли в общий состав вооруженных сил России под названием Терское казачье войско. В конце ХVIII-ХIХ вв. усилилась военная колонизация Северо-Кавказского края, и самодержавие было заинтересованно в увеличении здесь, так же как и на Урале, военного казачьего сословия и усилении своего влияния в Кавказском регионе.