Но увидеть становление своего «детища» Марку Андреевичу вновь не пришлось. Его арестовали весной 1877 г. и до ноября 1879 г. держали в Петропавловской крепости. Затем последовала ссылка в Восточную Сибирь, но и этого властям показалось недостаточно. В 1881 г. Натансона переводят в Якутию, самый гиблый и отдаленный улус Якутского округа. Из-за неудавшейся попытки организовать побег ссыльных ему пришлось вскоре познакомиться с местной тюрьмой. Марк Андреевич провел в ней с товарищами полгода. Трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы не сгорело здание, где хранились материалы следствия и вещественные улики по делу о побеге. Это была отнюдь не счастливая случайность. Побег ссыльных провалился из-за болтливости одного уголовного поселенца, обещавшего помочь беглецам. Теперь, искупая свою вину, он и устроил этот поджог. Дело о побеге после пожара было благополучно прекращено и арестованные освобождены.
Даже здесь, в якутской ссылке, Натансон умудрился собрать вокруг себя единомышленников. Он решительно не мог жить вне споров, обсуждений, кружка товарищей. Ежедневно у него собирались землевольцы Тютчев, Линев, Аптекман, долгушинец Панин, каракозовцы, член кружка «москвичей» Александрова, писатель Короленко[14]. А еще приезжали погостить товарищи из окрестных мест то в одиночку, то группами по 10 – 15 человек.
Все же в Натансоне было что-то необъяснимо притягательное. Конечно, играло роль и то, что он являлся живым хранителем революционных традиций, сам был человеком известным и уважаемым в революционной среде. Но на всеведущего патриарха Марк Андреевич не был похож и не собирался им становиться.
В 1889 г. закончился срок ссылки Натансона, и он поселился в Саратове. А к 1893 г. вокруг него уже создалось общество «Народное право», ставившее своей задачей борьбу за политические права и свободы народа. И вновь арест и ссылка на 5 лет в Восточную Сибирь. Позже Марк Андреевич Натансон становится одним из лидеров левых эсеров, выступает за тесный союз с большевиками.
Так что же счастливого было в его судьбе? А разве не счастье пройти такой путь, ни на миг не останавливаясь на достигнутом, не отставая от стремительно шагавшего вперед революционного движения? Разве не счастье стать одним из организаторов известнейших революционных кружков и обществ? Разве не счастье удостоиться такой оценки В.И. Ленина:
«Натансон умер в 1919 г., будучи вполне близким к нам, почти солидарным с нами „революционным коммунистом“-народником»[15].
Ведь здесь речь идет не о прошлых заслугах, здесь – признание того, что человек постоянно находился в пути, в поиске и единственным критерием для выбора его позиции являлось счастье трудового народа.
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский(1851 – 1895)
Есть люди, подобные монетам, на которых чеканится одно и то же изображение; другие похожи на медали, выбиваемые только для данного случая.
Сергей Михайлович Кравчинский родился 13 июля 1851 г. в семье военного лекаря. Учился в военном училище в Москве и Михайловском артиллерийском училище в Петербурге. В 1871 г. после выхода в отставку поступает в Лесной институт и присоединяется к кружку «чайковцев». Ведет пропаганду среди петербургских рабочих, а в 1873 г. с Д.М. Рогачевым первым из «чайковцев» отправляется «в народ». В 1874 – 1878 гг. находится в эмиграции, где принимает участие в восстании балканских народов против турецкого ига. Тогда же присоединяется к итальянским революционерам, пытающимся захватить власть в Италии. В мае 1878 г., вернувшись в Россию, входит в руководство общества «Земля и воля», устраивает ее нелегальную типографию. 4 августа 1876 г. Кравчинский убивает шефа жандармов Мезенцова и скрывается за границу. Становится писателем и под псевдонимом Степняк выпускает ряд художественных и публицистических произведений. Погиб, попав под поезд, 23 декабря 1895 г. в Лондоне.
В 1882 г. в Италии вышла книга под названием «Подпольная Россия». Фамилия ее автора – С. Степняк – ничего не говорила ни революционерам, ни полиции России.
Его жизнь четко распадается на два периода. В первом – Сергей Михайлович Кравчинский в 19 лет вступает в кружок «чайковцев» и вскоре становится одним из активнейших его деятелей. Участвует в «хождении в народ», затем арест, побег, эмиграция. В 1875 – 1877 гг. Кравчинский участвует в боях против турок в Герцеговине, а затем в Италии вместе с анархистами пытается сделать страну социалистической. Вновь арест, тюремное заключение. В 1878 г. Сергей Михайлович возвращается в Россию и становится землевольцем. В августе того же года на Михайловской площади в Петербурге ударом кинжала в грудь он убивает шефа российских жандармов генерал-адъютанта Мезенцова – и скрывается. В ноябре 1878 г. Кравчинский, спасаясь от преследования полиции, уезжает за границу, как оказалось, навсегда.
С отъездом за границу постепенно исчезает Сергей Кравчинский – бунтарь, террорист, и очень быстро нарождается вдумчивый исследователь революционного движения в России, пламенный писатель-публицист Сергей Степняк. В последующие годы многое меняется в его взглядах, характере, но одно остается неизменным: огромная жажда деятельности. Причем не просто деятельности, а отстаивание своего права идти первым, выбирать нехоженые тропы. Так во всем и везде, всю жизнь, вплоть до 1895 г., когда Кравчинский попадает под поезд и эта нелепая случайность обрывает его замыслы и рукописи на полуслове.
Расскажем именно о втором периоде жизни нашего героя. Писательская судьба Сергея Михайловича Степняка-Кравчинского настолько индивидуальна, интересна и поучительна, что грех упустить такую возможность. Собственно говоря, речь пойдет лишь об одной его книге – «Подпольная Россия», которая звучит одновременно как гимн и реквием революционному народничеству 1870-х – начала 1880-х гг.[16].
Кравчинский начал писать ее в Милане осенью 1881 г. Судьбы друзей, оставшихся в России, настолько тревожили его, желание познакомить с этими прекрасными людьми Европу было так сильно, а необходимость оценить более чем десятилетнее движение народничества – настолько очевидной, что план работы сложился как бы сам собой. Две главы – анализ движения; затем – 8 биографий; в заключение – несколько ярких эпизодов из деятельности подпольщиков. Написание биографий доставляло Сергею Михайловичу огромную радость и причиняло мучительную боль. В них Кравчинский вспоминал любимых товарищей, но большинство из них томились в тюрьмах или ссылках, а некоторые (Осинский, Лизогуб, Перовская) были казнены.
«Подпольная Россия» вышла в свет на итальянском языке всего через полгода после начала работы над ней. А ведь автору пришлось преодолеть большие трудности. Начнем с того, что и в Милане он не чувствовал себя в безопасности. Живя под чужим именем, получая письма и газеты на адреса знакомых, Кравчинский в любой момент мог быть арестован итальянской полицией. У него под рукой не было никаких материалов и документов, а историческая работа требует особой точности. К тому же он плохо запоминал даты, приходилось о времени чуть ли не каждого события справляться у жены и друзей, живших в Швейцарии.
Книга, естественно, должна быть наполненной фактами и событиями. С другой стороны, нельзя ни на минуту забывать о том, что неосторожное слово может повредить товарищам, усугубить их наказание. Наконец, впервые в русской литературе героями книги стали живые люди, современники Кравчинского. Но главная ее тема – судьба народнического движения, которое находилось на перепутье и вызывало яростные споры среди революционеров в России и в эмиграции.
Свой взгляд на людей – героев «Подпольной России», на народничество 70-х гг. в целом Кравчинский отстаивал до конца. А спорить приходилось много, причем с очень близкими людьми: Г. Плехановым, Л. Дейчем, В. Засулич, А. Эпштейн… Никому из них не удалось поколебать Сергея Михайловича.
Книга сразу нашла читателя. Нет, не российского (поскольку на русском языке она появилась лишь в 1893 г.), а европейского. «Подпольная Россия» моментально была переведена на португальский, английский, французский, немецкий, датский, шведский, испанский, голландский, польский, болгарский, венгерский языки… О ней с восхищением писали Э.Л. Войнич, М. Твен, Э. Золя, A. Доде, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой.
«Подпольная Россия» взволновала и врагов. Сразу же после ее выхода наставник Александра III К.П. Победоносцев специально обратил на книгу внимание полиции. Командир корпуса жандармов с огорчением констатировал, что ничего «полезного» для себя он в книге обнаружить не смог.
В журнале идеолога самодержавия М.Н. Каткова появилась огромная рецензия на «Подпольную Россию», основная мысль которой была до предела ясной и традиционной: чтобы «извести» революцию в России, надо усилить гонения на всю интеллигенцию…
А жандармы зря отмахнулись от книги. Она, подобно ее создателю, стала активной противницей самодержавия. Кравчинский недаром писал: «Для меня литература – то же поле битвы». Действительно, позже «Подпольная Россия», по указанию B.И. Ленина, энергично использовалась большевиками в революционной пропаганде. Знаменитая партийная типография «Нина», расположенная в Баку, в 1903 г. выпустила отдельной книжечкой очерк о С. Перовской. Работа Кравчинского приводила людей в революцию. Для академика С.Г. Струмилина, Ж.Э. Заломовой (жены известного рабочего-революционера П. Заломова), А.П. Гайдара «Подпольная Россия» была первой книгой о борцах за народное счастье.
Так уж получилось, что этот эскиз посвящен не столько C.М. Степняку-Кравчинскому, сколько его книге. Но они неотделимы. Прочитайте «Подпольную Россию» и вы познакомитесь с замечательными людьми, о которых рассказал удивительный, неповторимый человек, влюбленный в своих товарищей и в революцию. Прочитайте «Подпольную Россию». Узнать Кравчинского можно только через написанные и