[36]. С другой стороны, обнаружив в рабочей среде революционные элементы, народовольцы по-прежнему пытались с их помощью найти пути к социализму, минуя капитализм. «Спасая» крестьянскую общину от уничтожения, «Народная воля» «перепрыгивала» не только через капитализм, но и через пролетариат, поскольку этот класс формируется, организуется и становится силой именно в период капиталистического развития страны.
Тем не менее деятельность народовольцев среди рабочих сыграла важную роль в развитии рабочего движения в России. «Народной воле» удалось привлечь к революционному делу новые слои пролетариата, организовать их, познакомить с новой социалистической (в том числе и марксистской) литературой. Получив от народовольцев революционный заряд, рабочие все больше задумывались над историческим местом и ролью своего класса и впоследствии, уже с помощью социал-демократии, приходили к их осознанию.
Благодатную среду для пропаганды революционных идей народовольцы нашли не только среди рабочих, но и в армии, прежде всего в офицерском корпусе. Объяснений этому обстоятельству было несколько. Как вспоминала В.Н. Фигнер,
«война (1877 – 1878 гг. – Л.Л.) выявила во всей наготе безобразие русских порядков… Офицерство не могло не задумываться над причинами всех этих злоупотреблений и не искать средств для искоренения их».
Немаловажную роль сыграли армейские и флотские порядки, по которым вышестоящие «держиморды» могли безнаказанно издеваться над подчиненными офицерами. Наконец, большое значение имело и неважное материальное положение офицеров низшего звена, что, кстати, отмечалось даже в специальных записках, подававшихся императору армейским начальством.
Считая политическую борьбу с самодержавием основой своей деятельности, народовольцы были обязаны признать армию одной из важнейших сил восстания и взяться за агитационную работу среди офицерства. Действительно, в инструкции «Подготовительная работа партии» отмечалось:
«Значение армии при перевороте огромное. Можно сказать, что, имея за себя армию, можно низвергнуть правительство даже без помощи народа, а имея армию против себя, ничего, пожалуй, не достигнешь даже и с поддержкой народа».
Начало военно-революционной организации положено возникновением в 1880 г. в Кронштадте Морского кружка. Это не было случайностью. Заграничные плавания, знакомившие офицерство с новейшей социалистической литературой, а еще в большей степени вольнолюбивые традиции Балтийского флота этому способствовали[37].
В создании кружка вновь проявились ораторский талант, замечательные организаторские способности Желябова. Можно сказать, что начало было положено его речью на квартире лейтенанта Суханова, где собрались офицеры-моряки. С искренним возмущением говорил Желябов о преследовании правительством прогрессивной мысли, об издевательствах над заключенными в тюрьмах, о казнях революционеров. Он изложил и объяснил программные требования «Народной воли», логически доказав необходимость террора и цареубийства.
Речь Желябова произвела огромное впечатление. Об этом говорят воспоминания одного из участников собрания.
«Когда Андрей произнес слова „мы террористы-революционеры“, все как бы вздрогнули и в недоумении посмотрели друг на друга. Но потом, под влиянием увлекательного красноречия оратора, начали слушать с напряженным вниманием. Интересно было видеть перемену в настроении всего общества. Беззаботная, довольно веселая компания офицеров как бы по мановению волшебного жезла стала похожа на группу заговорщиков. Лица немного побледнели, глаза разгорелись; все… притаили дыхание, и среди мертвой тишины раздавался звучный приятный голос оратора, призывающий офицеров на борьбу с правительством. Кто знал Желябова, тот, вероятно, помнит, как увлекательно он говорил. Эта же речь была одна из самых удачных, по его же собственному признанию».
В 1880 г. 14 кронштадтских офицеров объединились в революционный кружок, получивший название Морского. Формально он примкнул к «Народной воле», отчисляя половину собранных взносов в фонд общества. Фактически кружок сохранял определенную независимость, не принимая безоговорочно решений Исполнительного Комитета. Морской кружок занимался только пропагандой и организацией офицеров, не участвуя в террористических актах. Последнее полностью совпадало с решением «Народной воли» беречь офицеров и не привлекать их к террору.
Морской кружок распространял среди офицеров литературу «Народной воли», его члены после провала одной из конспиративных квартир общества быстро «очистили» ее, перепрятав оружие, литературу, типографию. Они и сами изучали типографское дело под руководством специально присланного в Кронштадт члена Исполнительного Комитета М. Грачевского. Однако наладить выпуск изданий военной организации не удалось. Моряки согласились принять участие в освобождении узников Петропавловской крепости, но и этому проекту не суждено было осуществиться.
Главное же заключалось в том, что моряки-революционеры служили организующим центром для кронштадтских кружков офицеров-артиллеристов и пехотинцев. Именно это дало возможность народовольцам создать в конце 1880 г. Центральный военный кружок – прообраз Военной организации «Народной воли», о деятельности которой будет рассказано позже. В Центральный кружок от Исполнительного Комитета вошли Желябов и Н. Колодкевич, но истинной его душой был Николай Суханов.
«Среди военных, – вспоминала Фигнер, – первое место по праву принадлежало Суханову. Энергичный, стремительный энтузиаст, он бесспорно играл самую главную роль пропагандиста и агитатора, а вместе с тем и организатора военных; никто не мог устоять против обаяния его личности, авторитетной по своему нравственному облику, властной по привычке повелевать и вместе с тем нежной и отзывчивой по натуре».
Центральный кружок был более строго, нежели Морской, связан с Комитетом, решения которого стали для него законом. Основными задачами Центрального кружка являлись организация местных кружков офицеров и постепенная подготовка восстания. Не слившись полностью с Комитетом, но являясь руководителям местных офицерских объединений, Центральный кружок создавал параллельно гражданской и военную организацию.
Такое положение было вызвано опасением, как бы провал занятых террором гражданских групп не разрушил находящуюся еще по сути дела в зародыше Военную организацию. Действительно, к марту – апрелю 1881 г. существовало лишь 7 кружков, объединявших около пятидесяти офицеров. Расцвет деятельности Военной организации «Народной воли» был впереди.
Наиболее прочные позиции народники 1870-х гг. завоевали в студенческой среде, на протяжении 60 – 70-х гг. XIX в. студенчество России горело желанием, по словам В.И. Ленина, «просветить и разбудить спящие крестьянские массы»[38]. В студенчестве народовольцы нашли постоянный и надежный источник пополнения организации. Этому способствовало стремление студентов объединиться в кружки самообразования, заводить кассы взаимопомощи, составлять полулегальные библиотеки. Характер и условия существования этих объединений автоматически приводили к тому, что рано или поздно они приобретали антиправительственное направление. Тогда, часто по своей инициативе, они вступали в деловые связи с революционными организациями.
«Народная воля» не прошла мимо такого важного резерва революционного движения. По мысли Желябова, партия должна была не просто вести агитационную и организационную работу среди студенчества, но научиться управлять им, т.е. по необходимости активизировать или сдерживать студенческое движение.
В этой работе народовольцам во многом удалось добиться своего. В 1879 – 1882 гг. студенты были пропагандистами в рабочих кружках, печатниками народовольческих типографий, участниками террористических акций. Собственно говоря, народовольцы не нуждались в создании общестуденческой организации, так как и без того студенты составляли костяк народовольческих кружков. Однако какой-то центр студенчества был необходим. Им стал созданный в январе 1880 г. кружок Петербургского университета.
Здесь, в стенах университета, брожение, недовольство политикой царизма проявлялись с особой силой. В силу относительной самостоятельности университетов в них сложилась совершенно необычная для России обстановка.
Как рассказывал академик С.Ф. Платонов, в знаменитом длинном университетском коридоре всегда стоял шум, можно было почитать или купить прокламации. Они лежали пачками на подоконниках и продавались открыто. Рядом, в гардеробе, шли политические беседы, действовали агитаторы, готовились сходки. На них, этих сходках, зимой 1880 – 1881 гг. окончательно сложился Центральный кружок, руководителями которого на первых порах были Желябов и Перовская.
М. Кроль, член Центрального кружка, вспоминал:
«Среди нас была также одна молодая женщина, которая нам очень импонировала своим большим опытом, знанием рабочей среды и своей способностью ясно и убедительно отстаивать свои мнения. Она держала себя чрезвычайно скромно и не часто брала слово, но когда она высказывалась по какому-нибудь вопросу, то все очень внимательно к ней прислушивались. Вообще ее присутствие создавало какую-то особенно чистую и серьезную атмосферу. Неудивительно, что мы все к ней относились с большим уважением».
Так Кроль говорит о Перовской. Но о том, что именно она руководила деятельностью их кружка, он узнал только после 1 марта 1881 г.
Исполнительный Комитет стремился усилить революционное «крыло» студентов, вызвать оппозиционное брожение. В самом начале 1881 г. в университете прошел слух, что 8 февраля ожидается объявление какой-то царской «милости» студентам. Решено было не допускать оваций подачке властей, выразив протест министру просвещения Сабурову. В студенческих кружках протест согласились поддержать 300 – 400 человек.