Надо желать, чтобы новоучреждаемый особый земельный комитет стал центром всенародной подготовки к решению вопроса. И не только желать надо этого. К этому надо стремиться. Сила стихийного стремления к земле, сам по себе часто слепая, должна стать зрячей и направленной к творческим государственным целям. Надо, чтобы народ понял, какая великая задача ставится, подготовился к ней, мог сознательно отнестись к тому или другому из возможных решений. Задача воистину великая. И только в путях всенародной подготовленности к деловой постановке и только силами всего народа ее можно решить.
Русские ведомости. 1917,22 марта. № 65.
Винавер М.М. РАВЕНСТВО
Этот священный лозунг освободительного движения, стоящий во главе всех программ всех демократических партий, наконец, получил воплощение в жизнь. 20-го марта Временным правительством подписан декрет об отмене всех национальных и вероисповедных ограничений.
По глубине и всеобъемлющему характеру основного принципа это — один из важнейших, если не важнейший, акт Временного правительства. Акт отменяет ограничения всех национальностей и всех вероисповеданий, но главною центральною частью является при наших условиях утверждение еврейского равноправия. В этой сфере приходилось отменять так много, что правительство предпочло форму отмены без подробного перечня отменяемых статей: не только составление, но и печатание такого перечня слишком затруднило бы издание закона. Форма, избранная правительством, явилась результатом компромисса. В совещании партии народной свободы еще 8-го марта решено было в видах ускорения предложить правительству издать общий декрет об отмене всех ограничений, без всякого перечня. Редакция такого проекта и выработана была Ф.Ф. Кокошкиным и пишущим эти строки. Но министерство юстиции, от имени которого вносился проект, настаивало на полном перечне. Убедившись вскоре в крайней затруднительности этого порядка, оно пошло на уступки, и в результате взаимных переговоров создался нынешний компромиссный план, оказавшийся в конце концов вполне удачным. Все это замедлило несколько издание закона. К счастью, промедление оказалось не слишком значительным, и крупнейший из эмансипационных актов нашего времени, наконец, увидел свет.
В многовековой истории еврейского народа 20-е марта окажется датой глубоко знаменательной. Евреи везде страдали под гнетом бесправия, но нигде пропасть между мерой бесправия и достигнутой степенью свободы не была так глубока, как у нас. Евреи раскрепощались всюду под дуновением свободы, и Россия является лишь последней из цивилизованных стран, признавших за евреем права гражданина. Но всюду евреи становились равноправными в качестве небольшой группы лиц иудейского вероисповедания, в России же они представляют многомиллионное ядро еврейства, и эмансипация застает его в качестве народа, сознающего свою государственную связь с обновленной родиной и приуготовленного к развитию в условиях свободной жизни своих национальных и культурных идеалов. Акт эмансипации евреев в России открывает поэтому новую страницу не только в истории общечеловеческой гражданственности: он кроет в себе источник новых завоеваний в области национально-культурного творчества.
Он является и актом государственной эмансипации для всей России. Что в сфере жизни более приспособлено для поддержки старого режима, чем та сеть бесправия, которою окутано было еврейское население? Гражданская война между отдельными частями населения, создание кадров подкупных носителей власти, призванных якобы регулировать нормы бесправия, а в сущности развращающих население, искореняющих из души народа самое представление о праве как основе общежития, — такая схема отношений является всегда наиболее надежной опорой режима, основанного на деспотизме и угнетении. И самым жгучим кровавым доказательством этой истины является история погромов времен Плеве, история погромов, которыми правительство задушило русскую свободу после 17-го октября [1905 г.], и история шпионажного навета, которым подлое предательское правительство хотело лишь смыть с себя ответственность за позор, нанесенный им России.
Прочь эти кошмарные призраки… Отныне на протяжении всей нашей обновленной, радостно-восторженной родины, несть эллин, несть иудей. Еврейский народ, боровшийся дружно рука об руку с лучшими русскими людьми за долгожданную свободу, станет теперь как равный в ряду других на защиту общей матери-родины. Все свои силы, всю свою энергию мысли и воли он радостно понесет на выявление своих лучших национальных ценностей, на общее устроение общей свободной гражданской жизни страны.
Еще десять лет тому назад еврейский народ устами своих представителей в первой Думе заявил: «Россия дорога всем национальностям, ее населяющим. Они сознают, что, оросив ее поля своей кровью, обагрив ею все пути освободительного движения, они вправе считать себя ее сынами, и настанет час, когда они, сплотившись все вместе, связанные узами любви, будут отстаивать общие интересы единого отечества… Доколе будет существовать гражданское рабство, не будет умиротворения в стране. Мы пойдем только с тем правительством, которое будет соответствовать воле народа, ибо только это правительство поймет, в чем залог истинной свободы». Голос еврейского народа находил тогда отзвук в сердцах освободившейся от оков России. Заглушаемый потом в годы реакции, задавленный ужасами религиозных и всяких других наветов, он теперь опять раздается и громко зовет всех граждан, без различия веры и национальности, сплотиться в сознании равных обязанностей и равных прав около единого всенародного знамени, на котором написано: «Одоление врага внешнего, равенство и свобода жизни внутренней».
Русские ведомости. 1917, 22 марта. № 65.
Четвериков С.И. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ПРИБЫЛЬ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕЖИВАЕМОГО МОМЕНТА
Вероятно, недалеко то время, когда лозунг «Все для войны» должен смениться лозунгом «Все для страны». Переживаемый нами переворот в нашей национальной жизни по своим размерам и своей глубине превосходит все то, о чем повествует история человечества. Обновляются, как в период выздоровления при некоторых болезнях, все клеточки организма; в этом бурном процессе организм не только восстановляется, но и радикально оздоровляется, но лишь при условии наивысших функций всех его частей. Если признать, что жизнь человечества течет в двух руслах — духовном и материальном, то в последнем доминирующую роль играет, несомненно, промышленность как слитное понятие капитала и труда. Про те задачи, которые выпадают на долю труда, я говорил в своей предыдущей статье (по поводу 8-часового рабочего дня). Этою заметкою постараюсь выяснить ту роль и позицию, которые диктуются промышленности требованиями переживаемого момента ныне процесса обновления страны.
Нельзя скрывать от себя, что за время войны обнищали не только Россия, но и все воюющие страны. Скоро три года, как все металлы, топливо, шерсть, хлопок, кожи и, что самое гласное, коллективный труд почти всего человечества служат целям истребления, но не созидания. Если в деле воссоздания утраченных и восполнения недосозданных ценностей весь мир стоит перед невероятными трудностями, то в России, как прямой результат ее нормальной предшествовавшей жизни, эти трудности легко могут принять катастрофический характер.
Как ни странно, но не только темные народные массы, но и более осведомленные классы общества склонны изобилие денежных знаков отождествлять с обогащением. Если бы вопросы богатства страны разрешались печатным станков, изготовляющим денежные знаки, то экономика из области науки была бы низведена в область ремесла. Накопление денег, идущее параллельно с истощением объектов покупки, является синонимом не богатства, а нищеты. Если присмотреться к теперешним условиям жизни массы, хотя бы в вопросе одежды, то условия эти должны характеризоваться словом «донашивание». Но самое понятие «донашивания» есть вместе с тем указание на приближающийся «конец». Нельзя упускать из виду, что годы войны не усилили, а ослабили работоспособность фабрик. Чрезмерно напряженная работа, т. е. усиленный процесс изнашивания, при невозможности своевременного и достаточного ремонта, создала для фабрик такие же условия, как и для локомотивов железных дорог. Если к этому присоединить невольные задержки при демобилизации работы с обороны на внутренний рынок и осуществляемое ныне сокращение рабочего времени, то станет очевидным, что не только массовому, но и нормальному требованию промышленность и торговля удовлетворить не могут. Требовать при таких условиях цен нормальных времен население России не вправе, так как создавшееся положение входит уже в область «непреодолимых сил», но требовать, чтобы это положение не служило поводом обогащения меньшинства за счет большинства, этого страна требовать, несомненно, вправе. Производительные силы — одинаково, как капитал, так и промышленный труд, — в эту переходную эпоху должны быть в услужении страны, поступаясь, хотя бы временно, тем привилегированным положением, которое ныне создала мировая конъюнктура капиталу и труду. В этом я усматриваю ту позицию, которую обязана в данный момент занять промышленность (как вышеупомянутый коллектив) по отношению к остальному населению; это диктуется не только самыми элементарными понятиями гражданского долга, но и необходимостью охранить свое достоинство и свое положение в среде остальных классов населения. Формулируя кратко, это положение выражается: в «ограничении промышленной и торговой прибыли» на известное число лет, до наступления более нормального соотношения между спросом и предложением. Я не могу себе позволить детально касаться практического осуществления этого положения, так как сжатые рамки газетной статьи для этого недостаточны. Лично считаю этот вопрос практически вполне осуществимым, как равно и создание достаточных гарантий в том, чтобы доведенные до возможного минимума цены фабричные не разрослись в условиях розничной перепродажи. Обыватель-потребитель должен иметь уверенность, что он платит цену, созданную не чьим-либо произволом, а комплексом создавшихся исключительных условий жизни. Как на некоторые вехи укажу, что ограничение прибыли должно быть приурочено к стоимости товара, т. е. к обороту, но не к капиталу предприятия, так как капитал предприятия — понятие крайне условное и часто всего менее определяемое одним основным капиталом предприятия, а в гораздо большей степени капиталами: запасным, амортизационным, расширения предприятия и т. п. Соотношение этих капиталов к капиталу «основному» крайне разнообразно и неустойчиво. Закон должен точно определить размер