Существенным в социально-политической борьбе является не только совокупность социальных задач и социальных сил в ней участвующих, но и распределение первых около определенных фокусом внимания, распределение вторых около определенных центром группировки. И если во главу угла ставятся задачи национально-сепаратистические, то другие задачи оттесняются на вторые места в поле общественного внимания и общественного действия; в общественной борьбе неизменно второстепенное приходится откладывать, ослаблять, урезывать во имя основного. Когда первостепенной задачей является задача национализаторская, то урезывать и откладывать приходится задачи социальные, политические, государственные. Помимо этого, не следует упускать из внимания, что ко всем группировкам неизменно присоединяется немало людей с периферии, лишь в основном примыкающих к общим лозунгам, их объединяющим; поэтому к группировкам, централизующимся около классовой идеи естественно примыкают люди независимо от различий и разногласий вероисповедных, национальных, нередко и политических; к группировкам, централизующимся около политической идеи, примыкают люди разных классов и разных национальностей; к группировкам национальным или вероисповедным примыкают люди и независимо от классовой и политической принадлежности. Это мы всюду наблюдаем в западноевропейских странах. Клерикальные партии (напр[имер], германский центр) объединяют рабочих с аристократами, консерваторов с людьми сравнительно прогрессивными; и то же относится и к некоторым национальным партиям Австрии. Отсюда и своеобразный колеблющийся, компромиссно-лавирующий характер подобных партий. Они обыкновенно сочетают иные демократические требования с плутократическими, поддерживают традиции и реформы, то накреняясь более на один бок, то на другой. И что относится к партиям, относится и вообще к разного типа общественно-политическим объединениям и деятельности. Поэтому националистический лозунг и ведет к национальным скоплениям и объединениям, нарушающим в ущерб демократии линии социального и политического объединения.
Конечно, мыслимо представить такую структуру, при которой общественные группировки складываются по национальному признаку, а в их пределах далее подразделяются по признаку классовому, политическому и т. п. Но дело в том, что подобные мелкие дробления, возможные только в известных пределах, приводят к крайней множественности и малозначительности организованных сил, получающихся в результате подобных повторных делений, подразделений, под-подразделений; а между тем для успешности политикосоциальной работы необходимо сосредоточение больших масс; кроме того, подобная дробность приводит к расточительности сил, времени, формальной организаторской деятельности, а след. и к общественной утомленности, безучастности, — и потому допустима лишь в определенных границах. Здесь не место развивать в положительной форме принципы подлежащей организации национальных, социальных, политических интересов; достаточно в целях настоящей статьи отметить, что решающее вмешательство националистического принципа, и в особенности — сепаратистически-националистического принципа, в политико-социальную борьбу ведет к разрыву социально-политических линий объединения; и что ближайшим последствием этого является ослабление именно демократических позиций, отвлечение от задач социальных и политических, от общегосударственного строительства, от организации широкой свободы, общего производительного подъема, благоприятного распределения; сепаратистическая тенденция, разводя близкие социально и политически элементы по разным углам, ослабляет силу и устойчивость демократии.
IV
Характерный и знаменательный пример того, как исключительное или решающее господство национального принципа, нарушая социально-политические, государственные линии, искажает нормальное строение и развитие народное, дает самая проблема автономии.
Вне всяких возможных сомнений, страна такого протяжения, как Россия, не может и не должна управляться из одного центра. Весьма глубоко идущее самоуправление — быть может, несколько различное для разных частей России — является, несомненно, насущнейшей потребностью и необходимостью здорового развития страны. С другой стороны, вне сомнений и то, что в стране, населенной столь большим количеством национальностей, — угнетение таковых означает и подавление всей государственной жизнедеятельности, прозябание и омертвение страны. Каковы должны быть автономные формы самоуправляющихся областей и каковы формы национального свободного развития — это вопросы в настоящем месте, не подлежащие рассмотрению; как бы то ни было, единый процесс государственного освобождения и расцвета России предполагает и национальную свободу, и самоуправление областей, предполагает в этом смысле свободное развитие и национальное, и областное. В русле свободного развития единой России должно сложиться и то, и другое в соответствии с интересами как целого, так и заинтересованных частей. Но националистическая точка зрения заранее ставит вопрос в иную плоскость и тем не только искажает государственное дело, но несет ему серьезные угрозы и затруднения.
Надо сказать, что в этом отношении неожиданным образом агрессивный милитаризм подал руку внутреннему националистическому сепаратизму или, точнее говоря, лил воду на его мельницу. Политика расчленения Австрии, Турции, частью и Германии, проповедуемая и преподносившаяся за все время войны под флагом национального освобождения, совпала с политикой внутреннего государственного разложения во имя того же принципа.
Мне приходилось в разгар войны, общественного упоения ее лозунгами и их цензурной охраны, высказываться против лозунгов раздела вражьих стран во имя будто освобождения национальностей8 и при том высказывался против них не только ввиду лицемерного применения этих лозунгов к другим без применения их к себе, но и ввиду недемократичности этих лозунгов самих по себе. Это дает мне право теперь, при применении тех же идей к внутреннему строению России и при таком же общественном упоении ими — и в этом применении снова обратить внимание на их отрицательные и опасные стороны. Суть дела и здесь заключается в том, что справедливые, более чем справедливые национальные требования применяются к решению несоотносительных с ними проблем. В применении к лозунгу расчленения государств по этническому принципу я писал: «Границы государства могут обоснованно определяться лишь общегосударственными же, а не специально этническими задачами, — задачами государственной устойчивости, возможностями наилучшего культурно-социального использования». И то же аналогично относится и к внутреннему государственному расщеплению на самодовлеющие автономии. Территория, законно долженствующая быть выделенной в качестве автономной, не должна определяться единственно (или хотя бы главным образом) по этническому признаку ее населения. Ибо автономия, самоуправление не касается одних только этнических интересов данного населения, а его социальных, экономических, правовых, культурных интересов; в этих же отношениях не меньшее значение имеют и самые свойства территории — ее географические очертания и особенности, ее хозяйственные возможности; не меньшее значение имеет материально-культурная структура страны, экономические отношения производства и рынков, и наконец, даже и особенности личного состава населения, — но не одни этнически национальные особенности. Конечно, расселение той или иной национальности происходит в некоторой связи с социальной структурой расселяющихся и с экономико-географическим строением территории расселения, но только в некоторой связи. В длинном историческом процессе нации разливались по территории, не считаясь с ее целостным географико-экономическим характером; вместе с тем — разливались по разным территориям, сохраняя национальное единство; и кромсать географически-территориальное единство, кромсать сложно сплетающийся социальный комплекс во имя выделения национальной, этнической целостности, значит нарушать существеннейшие народные интересы, существеннейшие интересы населения, задерживать его хозяйственную деятельность, его социально-культурное развитие во имя националистической идеи, которая, однако, в свою очередь, осуществлена быть не может потому, что слишком много в восточной Европе территорий многонациональных. Перекройка сообразно этническому принципу не только не повела бы к реальной автономии соответствующих областей, а привела бы к тому, что одна окажется в беспомощной фактической зависимости от другой, — к тому, что хозяйственно и социально связанная область может оказаться разбитой между разными самоуправлениями, и каждое из них включало бы в себе отрезки разнородные и внутренне не связанные между собой. Подобная перекройка привела бы не к автономии, а именно к гетерономии областей, к нескончаемым между ними трениям, борьбе (быть может, с перспективой и вооруженной борьбы), создало бы и внутренние, и внешние тормозы нормальному и полному развитию. Поистине поразительно, как и слева, и справа забыли о том, что самоопределение в сложных процессах производства и творчества, работы и распределения, материального и правового устроения — не связано исключительно или главным образом с национальностью индивидов. Хороша была бы социальная работа, если бы, предположим, рабочий комитет для сношений с управлением завода представлял не всех рабочих данного завода, а рабочих одной национальности нескольких заводов разных производств, причем рабочие другой национальности тех же заводов имели бы особые комитеты — для тех же сношений с администрацией того же завода; если бы примирительная камера связывала не представителей рабочих и хозяев данного производства, а рабочих и хозяев разных производств, но зато одной национальности; если бы функции городского самоуправления определялись не социально-муниципальной структурой города, а национальностью обслуживаемых лиц, и напр[имер] трамваи шли не по направлениям общегородского движения, а сообразно расселению по городу различных национальностей, и особые телефонные кабеля связывали не соседние дома, а дома, принадлежащие или населенные лицами преимущественно одной национальности; если бы единый горный округ был искусственно расчленен между разными государствами или штатами: если бы шлюзование одной и той же реки было предоставлено разным распорядителям в зависимости от языка, на котором говорят жители прибрежных деревень. А между тем именно такого рода последствия, но только несравненно более значительные, неминуемо должны получиться, если руководиться при построении самоуправляющихся областей одним только признаком национальности населения. Поистине остается удивляться той аберрации, которая ныне происходи у такого множества людей, заставляющая забыть экономику, географию, право, социологию во имя одного национального признака индивида. Свободное государство, свободная Россия не может поступить иначе, как предоставить нациям свободу национального творчества и развития и широчайшую самодеятельность в национальных делах; в России свободной и для свободы России и необходимо и неизбежно широкое областное самоуправление, — не отождествлять национальную самодеятельность с областным самоуправлением, строить автономии государственные по признаку национальному, подчинять экономику, право, культуру одному национальному моменту — значит тормозить социальное и правовое развитие страны, вносить в нее национальный разлад и вражду, создавать новые условия зависимости и подчиненности. В этом отношении приход