Вошедшие в том материалы позволяют представить, с одной стороны, восприятие различными лидерами политических партий России содержания и направления программы Временного правительства, а с другой — систему их собственных взглядов на постановку и решение объективно назревших проблем. Трудовые конфликты между капиталистами и рабочими, между помещиками и крестьянами, между столыпинскими хуторянами и общинниками, между администрацией министерств и ведомств и их служащими становились повседневностью. Национальные политические партии все активнее требовали от Временного правительства радикального решения национального вопроса. Недовольство выражали солдаты и матросы, требовавшие немедленно приступить к заключению мира без аннексий и контрибуций. Напряжение нарастало в сфере конфессиональных отношений. Все это вместе взятое свидетельствовало о том, что Временное правительство начинало запаздывать с выполнением своих программных обещаний.
Одновременно материалы, вошедшие в данный том, показывают, что в решении объективно назревших политических, экономических, социальных, национальных, конфессиональных, культурных проблем между теоретиками и политиками, представляющими различные направления и течения общественной мысли, имели место как точки соприкосновения, так и подспудно кроющиеся конфликты. Наличие точек соприкосновения в оценке характера Февральской революции, текущих задач преобразования страны позволяло либералам и умеренным социалистам искать и находить компромисс, вступать в политические коалиции. Вместе с тем противоречия между либералами и радикалами социалистического и социал-демократического толка оказались настолько глубокими и непреодолимыми, что в любой момент могли перерасти в насильственную расправу друг с другом. Не случайно примерно со второй декады апреля 1917 г. в печати все явственнее зазвучали обвинения в адрес своих политических конкурентов и противников. С одной стороны, социалистическая пресса не жалела красок, критикуя курс Временного правительства, обвиняя в попустительстве ему лидеров Совета рабочих и солдатских депутатов. С другой стороны, либеральная печать обвиняла социалистов (особенно большевиков) в преднамеренном провоцировании политической нестабильности в стране, в экстремизме и анархизме. С этого времени со всей определенностью в печати прослеживается тенденция к изменению риторики, которая становится все более жесткой, а порой и просто агрессивной. Такие термины, как например, «анархия» и «контрреволюция» становятся повседневным клише периодической печати, способствуя обострению противостояния в российском обществе. Возникающие то в той или иной сфере конфликты обусловливают создание стрессовых ситуаций и нарастание агрессивности. Россию ожидало жаркое политическое лето и совершенно непредсказуемая политическая осень.
В подготовке данного тома приняли участие доктор исторических наук В.В. Шелохаев, Р.М. Гайнуллина, доктор исторических наук В.А. Демин, доктор исторических наук А.А. Иванов, кандидат исторических наук Н.И. Канищева, доктор исторических наук А.П. Ненароков, доктор исторически наук И.С. Розенталь, доктор исторических наук К.А. Соловьев, кандидат исторических наук Н.В. Хайлова.
Особую признательность хотелось бы выразить В.Ф. Солдатенко, И.П. Якобошвили, оказавшим неоценимую помощь в подготовке сборника.
Доктор исторических наук, профессор В.В. Шелохаев
ЯНВАРЬ
Гуревич И.Я. МОИ ПРЕДСКАЗАНИЯ НА НОВЫЙ ГОД
Январь
В 12 часов пополуночи 31 декабря 1916 года наступит январь 1917 года. Все и все еще немножко постареют. Сама Вечность так же.
Снег будет холодным, и в тепле будет таять.
Пуришкевич возьмет барьер на правой и еще больше полевеет. Прогрессивный блок будет мечтать о новом кабинете и будет стучаться в двери старого.
На Маркове 2-м появится пыль.
Немецкие бюргеры получат химический хлеб и будут кричать «Hoch!».
У Пяти Углов появится извозчик.
Под гул пушек поговорят о мире.
Февраль
Февраль проживем скорее: меньше дней.
Торговцы маслом пожирнеют. Сыру не будет ни со слезой, ни без слезы. Блины будут со слезой.
В старом кабинете появится министр, который через 24 часа станет старым. На Маркове 2-м появится паутина.
В Греции по-прежнему будут хорошие орехи.
Под грохот пушек поговорим о мире.
Март
Будет весенняя выставка картин — «Весна», «Летний день», «Поздняя осень», «Зима», «Сумерки», «На заре»…
Еще «Весна», еще «Летний день», еще «Поздняя осень» и т. д. и т. п.
На Маркове 2-м появится плесень.
Под грохот пушек поговорим о мире.
Апрель
Губернаторы эвакуированных губерний получат подъемные, будучи переведены для пользы службы один на место другого.
Марк… да черт с ним!
Скамья подсудимых заплачет по мародерам.
Каждый будет сам себе извозчик.
Входящие в трамвай толстяки под влиянием давления будут выходить из него похудевшими, но более высокими.
В суде будет разбираться дело об убийстве семьи из семи душ с целью овладения двумя кусками рафинаду. Убийца будет признан виновным, но заслуживающим снисхождения.
Под гул пушек поговорят о мире.
Май
Мародеры разъедутся на дачи по тюрьмам.
Будет недостаток в птице, зато в изобилии будут майские жуки.
В Петрограде наступят летние холода.
Немцы будут кричать «Hoch!», проклиная Вильгельма.
В Америке начнут мостить улицы золотым булыжником.
Покажутся первые извозчики.
В Министерстве внутренних дел появится новый «зам».
Под гул пушек поговорят о мире.
Июнь
В стане правых объявится новый человек, знающий, как спасти Россию. С трудом удастся спасти от него казенные деньги.
Население займется рыболовством.
Поросята петроградского городского свинарника станут большими свиньями.
В городских холодильниках найдут залежи чего-то гнилого, не то рыбы, не то мяса.
Под гул пушек поговорят о мире.
Июль
Будет пыльно, жарко, будет «сквозной проезд закрыт».
Драматурги будут стряпать разные акты.
Депутаты отдыхают от министров, министры от депутатов.
Немцы кричат «Hoch!». В Берлине введены карточки на мужчин, к семейной повинности призваны и мальчики начиная с семилетнего возраста.
По желанию одного советника для его племянника создана новая должность — товарища министра второго разряда.
Под гул пушек поговаривают о мире, отмечая третью годовщину войны.
Август
Меньшиков проснулся левшой. «Новое Время» печатает его статьи в черной рамке.
Тридцать три самоубийства среди ищущих квартир: большинство бросилось в пролет лестниц.
Немцы как немцы.
Городские свиньи так состарились, что их с трудом отличают от стародумцев.
Прогрессивный блок берет уроки мнемоники, чтобы не забыть, что он — прогрессивный.
Под гул пушек поговаривают о мире.
Сентябрь
Новый министр в отличие от старых хочет работать с Думой, но работает с Крупенским.
Немцы хотят почетного мира, чтобы кронпринца не называли воришкой. Все по-старому: под гул пушек поговаривают о мире.
Октябрь
Все по-старому.
Ноябрь
Все по-старому.
Декабрь
Все по-старому.
К Новому году шлю пожелания окончательной победы над врагом, темными силами, нечистыми силами, мародерством, толкачеством…
Если мои пожелания наступят на год раньше — откажусь от всех своих предсказаний.
Новый сатирикон. 1917, 1 января. № 1. С. 2–3.
Тэффи Н.А. НОВЫЙ ГОД
Вот и Новый год! 1917-й!
Наученная горьким опытом девятьсот шестнадцатого, от поздравлений воздерживаюсь.
Подумайте только: ровно год назад мы поздравляли друг друга с девятьсот шестнадцатым! С такой-то гадостью!
Это вроде:
— Крепко вас целую и от души поздравляю: у вас пожар в доме и тетка зарезалась.
Я с девятьсот семнадцатым никого не поздравляю.
Но так как человеческий организм требует поздравления в определенные вековой мудростью сроки, то и я поздравляю:
— Поздравляю с тем, что кончился, наконец, 1916-й год!
Глупый был покойничек и бестолковый. Злился, бранился, а под конец жития, — голоду, что ли? — о весне залопотал, — такую поднял распутицу (это в декабре-то!), что весь лед в реках осел и полезло из прорубей невесть что.
Непочтенный был год.
Поговорим о новом.
Под Новый год все мы занимаемся предсказаниями и «бухгалтерией» счастья, то есть подсчитываем, что дала судьба, что отняла и что может дать. Это последнее уже из отдела статистики, из подотдела теории вероятностей.
Смотрим великую книгу нашего малого бытия и видим ясно, что поручили мы ее очень подозрительному бухгалтеру, у которого дебет и кредит давно не сходятся. А на некоторых страницах что-то так явно и бесцеремонно подчищено и подскоблено, что даже за него, за бухгалтера, неловко делается. Уж очень он какой-то наивный. Бог с ним!
Итак, ввиду того что бухгалтерия счастья особых радостей нам не обещает, займемся лучше предсказаниями.
Я очень хорошо вижу ваше будущее, но, чтобы мне лучше поверили, расскажу вам сначала ваше настоящее. Опытные предсказатели всегда так поступают.
Хотите, расскажу вам вчерашний день?
Утром, — начинаю с утра, — утром вам не дали сахару к кофе. Вы по обычаю пожали плечами и по обычаю, воскликнув: «Господи! Когда же все это кончится!», выпили кофе без сахару.
Потом развернули газету и с большим интересом прочли о том, что новый министр юстиции посетил старого министра внутренних дел. Нового же министра путей сообщения посетил новый министр народного просвещения. А старого министра внутренних дел посетил новый министр иностранных дел. А нового министра народного просвещения посетил новый министр юстиции. А нового министра иностранных дел посетил новый министр путей сообщения. А бывшего председателя совета министров посетил… неизвестно кто.