На чем же основаны надежды Ленина?
Почему он рассчитывает, что партия, опирающаяся даже на большинство пролетариев и беднейших крестьян, поведет за собой всю массу крестьян и солдат? Заставит их делать то, чего требуют интересы пролетариев? И главное: на чем основана надежда сделать это очень быстро, пока еще существует Временное правительство, чтобы успеть его свергнуть?
Но, может быть, под крестьянскими депутатами Ленин разумеет депутатов не от всего крестьянства, а только от его меньшинства, от батраков и близких к батракам беднейших крестьян? Это было бы последовательно. Раз от управления делами страны устранена вся буржуазия, вплоть до мелкой и мельчайшей (до всяких ремесленников и пр.), вся профессиональная интеллигенция, зачем допускать к управлению делами всю массу крестьянства? Не лучше ли право голоса оставить только за беднейшими крестьянами?
В чем же истинная позиция Ленина?
Ясно, во всяком случае, что возможны только два толкования этой позиции. Или дело идет о том, чтобы медленно, долгим процессом борьбы и пропаганды завоевывать для новой коммунистической партии сперва большинство среди пролетариата и беднейшего крестьянства, затем с помощью этого большинства завоевывать большинство в Советах рабочих, батрацких, крестьянских, солдатских депутатов и, добившись там большинства, приняться за свержение Временного правительства. Тогда гора родила мышь.
Тогда, очевидно, Ленину не придется свергать Временное правительство. Оно успеет исчезнуть само, пока Ленин совершит всю работу, необходимую для его свержения. На место его успеет стать Учредительное собрание, и даже Учредительное собрание успеет учредить парламентарную республику.
Волей-неволей Ленину со своей коммунистической партией придется перекочевывать из Советов рабочих депутатов в ненавистную ему теперь парламентарную республику.
Но, может быть, истинное понимание позиции Ленина нужно искать не столько в том, что он говорит, сколько в том, что он недоговаривает. В действительности, может быть, дело идет об установлении в стране диктатуры пролетариата и беднейшей части крестьянства, диктатуры, которую Ленин надеется провести в жизнь в атмосфере революционного угара, создавая в массе несбыточные надежды на скорое осуществление социализма.
Говоря словами поэта: «Есть речи, значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно». Значение речей Ленина, несомненно, «темно иль ничтожно», но в той темной путанице, которую он несет, революционная стихия, разгоряченная своими победами, воспринимает одно, только одно — близкую надежду на свержение власти капитала, на осуществление социализма. То, что может быть куплено только долгой медленной борьбой, начинает казаться под влиянием этих речей легко осуществимым, требующим только быстрого, стремительного натиска.
Только поэтому «темные и ничтожные» речи Ленина вызывают в малосознательной массе рабочих «волнение». А за Лениным идут его сторонники, которые уже прямо берут у Ленина только то, что способно «волновать» массу. И в итоге, как говорят многочисленные свидетельства, малосознательная масса понимает проповедь Ленина и особенно проповедь его последователей как призыв немедленно вводить социализм на заводах, сменяя администрацию, завладевая заводами, беря в свои руки управление ими.
Ленин, помимо своей воли, становится апостолом анархии.
Господства в Советах рабочих и солдатских депутатов он не достигнет. Но возбудить против Советов малосознательные слои рабочих, разжечь вражду в рядах революционной демократии, и дезорганизовать ее работу, он может, если вовремя ему не будет дан самый решительный отпор, если вовремя не будут разоблачены «темнота и ничтожество» его «волнующих» речей.
Рабочая газета. 1917, 11 апреля. № 28.
Каменев Л.Б. О ТЕЗИСАХ ЛЕНИНА
«Вне социализма нет спасения человечеству от войн, от голода, от гибели еще миллионов и миллионов людей», — так пишет тов. Ленин, защищая свои тезисы.
Верно ли это?
Для социалиста не существует тут ни малейшего сомнения. Это — абсолютная истина. Одна беда: эта абсолютная истина никуда не годится в качестве аргумента за ту или другую практическую политику сегодняшнего дня.
Что вне социализма нет спасения человечеству от войн и голода — это было верно всегда: при царизме, как и после свержения царизма. Мало того, эта истина принадлежит к разряду таких истин, которые сейчас же, сию минуту подпишут вам любые Шейдеманы, германские, английские, русские.
Для того чтобы строить марксистскую политику, мало этой истины: надобен еще учет исторической обстановки, надо взвесить соотношение сил и классов в данный момент, в данной стране, находящейся в таких-то и таких-то отношениях с другими странами. Этого нет ни в тезисах Ленина, ни в его статьях.
Его тезисы, великолепная программа… для первых шагов созданной революции в Англии, в Германии, во Франции, но не для законченной демократической революции в России. И это сказывается на тезисах Ленина тем, что в них нет ответа ни на один вопрос политической жизни России сегодняшнего дня.
Какова должна быть политика партии в вопросе о войне? Оборонцы говорят: надо защищать революцию на фронте. «Правда»: надо, сейчас же открыть широчайшую общенародную кампанию за всеобщий мир, тем самым облегчая пролетариату всех стран восстание против своих правительств.
Что говорят тезисы тов. Ленина?
Ничего. Ибо единственный по поводу войны конкретный совет Ленина — «обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять широким слоям неразрывную связь капитала с империалистской войной» — решительно ничего не разъясняет в вопросе о практической политике партии, претендующей на руководство революционными массами пролетариата и одетой в солдатские шинели беднейшей частью крестьянства.
Другой пример. Наше отношение к Временному правительству. Тов. Ленин отвечает: 1) «его надо свергнуть», 2) «его нельзя сейчас свергнуть», 3) «его вообще нельзя свергнуть обычным способом».
Верно.
Чтобы его «свергнуть», надо получить в стране большинство на свою сторону. А большинство масс, по мнению самого же тов. Ленина, характеризуются покуда «доверчиво-бессознательным отношением к правительству капиталистов».
Случайно ли это?
Нет!
Может ли это измениться с сегодня на завтра?
Нет!
Значит, нам предстоит более или менее длительный период изживания массами своего «доверчиво-бессознательного отношения к правительству капиталистов». (Заметим в скобках, что в других странах этот «период» тянется уже десятилетия и до сегодняшнего дня еще не кончился свержением буржуазных правительств.)
На этот период, именно ради того, «чтобы массы опытом избавились от своих ошибок», нужна в партии программа требований к этому правительству, нужно ли стать к нему в определенные отношения, если мы отказываемся звать наших сторонников к обреченным сегодня на неудачу попыткам немедленного его свержения? Так мы снова возвращаемся к вопросу об отношении партии к Временному правительству, который тов. Ленин благополучно обошел признанием, что его «свергнуть надо, но сейчас нельзя»14.
Почему же у тов. Ленина «не вышло» никакого ответа на самые животрепещущие вопросы масс? Потому, что у него есть один общий, все разрешающий ответ. Ответ этот гласит: социализм.
Если действительно мы в России уже закончили демократическую революцию и вступили — под давлением империалистической войны — на путь осуществления социализма, тогда поистине нелепо предъявлять к правительству какие-то требования, касающиеся приступа к миру, нелепо толковать об Учредительном Собрании, нелепо думать парламентской республике. Тов. Ленин поэтому, не желая изменять логике, обо всем этом, если и думает, то лишь с приставкою «не»: не требования к правительству, а разоблачение его, не парламентская республика, а Советы и т. д.
Что же надо делать?
«Надо делать решительные шаги к свержению капитала, — пишет и подчеркивает тов. Ленин. — Их надо делать умело и постепенно… Но эти шаги надо делать». Вот это ясно и определенно.
Но шаги к социализму, к свержению капитала могут сделать только рабочие. А они отдают себе отчет, что обстановка незавершенной демократической революции в самой отсталой стране Европы в момент, когда деревня еще не ликвидировала даже крепостничества, — что эта обстановка и этот момент отнюдь не соответствуют «решительным шагам к социализму».
В воскресных газетах опубликован документ первостепенной исторической важности. Это отчет конференции представителей заводов Артиллерийского ведомства. Конференция эта объединяет около ста тысяч рабочих самых крупных казенных заводов. Эта конференция должна была решить (на практике, не на словах) тот самый вопрос о «решительных шагах к свержению капитала», который разделяет нас с тов. Лениным. Вопрос этот перед 100 000 рабочих был поставлен жизнью, тем, что — как сообщает отчет:
«В разгар великой российской революции на некоторых заводах, напр. в Патронном и Сестрорецком оружейном заводах, администрация в панике разбежалась с заводов и не появлялась там в течение нескольких дней, так что фактически все управление заводами и производством очутилось в руках самих рабочих».
Что же решили рабочие?
До тех пор, пока не наступит момент полной социализации всего общественного хозяйства, государственного и частного, рабочие не берут на себя ответственность за техническую и административно-хозяйственную организацию производства и отказываются «от участия в организации производства».
Почему именно таково решение передовых рабочих Петрограда. Они объясняют это ясно:
«Создавшаяся еще при старом самодержавном режиме хозяйственная разруха сей экономической жизни, дезорганизация транспорта, а вследствие этого недостаток материалов для производства побудили рабочих снять с себя ответственности за техническую и хозяйственную организацию производства. Но зато все, что касается отношений между трудом и капиталом, всю защиту интересов труда перед заводской администрацией и контроль над ее деятельностью конференция рабочих приняла всецело на себя».