обер-прокурора» Синода и заменено было бы точным именем «министра по делам православной церкви», имеющего впоследствии стать «министром всех культов». Тогда отнята была бы придирка у церковных контрреволюционеров для запугивания малосознательных ревнителей церковности призраками продолжающегося будто бы «обер-прокурорского засилья» с его старыми, не имеющими для настоящего времени никакого смысла государственно-поработительными целями. Положение вообще было бы ясно даже для слепых и разогнало бы целую тучу недоразумений, опутывающих сознание до поразительности беспомощных в политических вопросах духовных особ. Правительство имело бы с первых же дней переворота возле себя сгармонированный с его общими задачами, работоспособный орган церковного управления, из которого безболезненным юридическим актом, никого не задевающим лично, удалены были бы неподходящие к моменту иерархи.
Но из указанных двух тактических путей принят был первый, так сказать, нереволюционный, а эволюционный путь отношений к Синоду. Повидимому, это диктовалось деликатным желанием показать церковным сферам до щепетильности корректную позицию временного правительства относительно церкви и предоставить им на опыте убедиться в практической необходимости неизбежного приспособления к новой политической обстановке. Правительство молчаливо признало юридическую силу за регламентом и данным Синодом до его наличного состава включительно, пока бесплодно потерянные во взаимных трениях пять недель не убедили обе стороны в необходимости хотя бы простейшей перемены. Зимняя сессия Синода несколько ранее своего срока была прервана, и по самой обычной, точно соответствующей старым образцам форме был вызван новый состав Св. Синода. Более умеренного способа действий при данных жгучих, не терпящих отлагательства обстоятельствах нельзя придумать. Осторожность и медлительность Временного правительства вызывали даже недоумение более активных церковных кругов. Но консервативные церковные кружки стараются во имя фальшиво понятой свободы церкви посеять мысль о неправомочности правительства делать даже и то, что оно сделало. Об искренней или неискренней игре понятием свободы церкви мы вскоре поговорим особо. Сейчас отбросим только со всей силой убеждения попытку отстранить временный государственный контроль над самовластием церковной бюрократии.
Говорят: цари распоряжались церковью в силу благодати и миропомазания. Совершено верно. У новой власти нет теократического помазания, но она и не претендует на теократические действия. Она не собирается входить через Царские врата к чаше причащения, не думает возбуждать дел по канонизации святых и т. п. Новая власть лишь не имеет права легкомысленно, ничего не упорядочив, убегать из сферы церковных дел, с которыми она связана тяжкими узами тысячелетнего брачного союза государства с церковью. Внезапный уход власти из церкви был бы актом недобросовестного предательства дела церковной свободы. Старый режим довел организацию церкви до полного разложения и отдал ее свободу во власть иерархической бюрократии со всеми чертами политического деспотизма. Государственная власть морально обязана сейчас со всей энергией воздействовать на ход церковного управления не для кощунственного использования церковной энергии для политики, как было прежде, а для посильного исправления искалеченности церковного организма, причиненной ему государственным давлением. Временное правительство в последнюю годину тесной связи русского государства с церковью обязано держать свою контролирующую руку над нынешним церковным строем, содействуя освобождению и самоопределению церковных низов и не дозволяя прежнего антиканонического засилья над ними церковных верхов. Когда церковь, как самоуправляющееся общество, освободится при содействии нового правительства от теснящего ее неканонического внутреннего бюрократизма, тогда правительство с чистой совестью отойдет от нее в сторону. Роль и задача светской власти в церкви в настоящую минуту диаметрально противоположны роли и задаче старого режима. Та вела церковь к бесконечному порабощению, эта — исключительно к полному освобождению. Иное освещение нынешнему положению вещей могут придавать или непонимание, или реакционная вражда к новой власти.
Русское слово. 1917,20 апреля. № 87.
Веселовский Б.Б. ВОЛОСТНОЕ ЗЕМСТВО
15-го апреля Временное правительство, выполняя намеченную им программу реформирования всего строя местного управления, утвердило временные правила о производстве выборов городских гласных и об устройстве в городах с населением не менее 150 тысяч жителей районных дум. Ныне заканчиваются разработкой проекты: об устройстве милиции (см. нашу статью в № 79 «Русского слова»), о волостном земстве, о земских выборах и о поселковом управлении. Ранее других пройдет проект о волостном земстве, потребность в котором чувствуется чрезвычайно остро. Опубликование закона о волостном земстве следует ожидать в ближайшие дни, и сейчас же, немедленно, должно начаться составление по волостям избирательных списков с таким расчетом, чтобы через 1,5 месяца могли уже быть произведены выборы волостных земских гласных.
Вопрос о бессословной волости, о волостном земстве был поставлен еще в [18]60-х годах, но наши правители прилагали все свои усилия за долгие годы лишь к тому, чтобы сдавить жизнь в ее развитии, вернуться к старым сословнокрепостническим порядкам. В деревне царили произвол и бесправие. Никакое прочное культурное развитие страны при таких условиях было немыслимо. Но жизнь все же давала себя знать. На местах, особенно в последнее время, стали возникать различные попечительства, общественные организации и т. д. Наконец, за последнее десятилетие сильное развитие получила кооперация, принявшая на себя в значительной мере и бремя общей культурно-просветительной работы.
Теперь настало, наконец, время ввести волостное земство — этот основной, краеугольный камень народной свободы. Настало время организовать действительно народное управление страной, сверху до самых низов, до самых глубин толщи народной. И когда через несколько недель население изберет своих лучших людей в волостное земство, страна получит организационную спайку. Новая власть перейдет в новые руки. Весь народ приобщится к непосредственному управлению страной, приобщится к власти, и власть станет народной. Она должна будет, в подлинном смысле этого слова, нести на себе бремя ответственности за дело устроения порядка на началах завоеванной страной свободы, развивать эту свободу и оберегать ее от всяких покушений, от кого бы они ни исходили.
Вместе с тем как городские выборы, так и выборы в волостное земство явятся наилучшей подготовкой к выборам в учредительное собрание. Граждане приобретут некоторый опыт в выборах, получат возможность узнать друг друга на общественной работе и таким путем сознательнее провести выборы в Учредительное собрание. Волостное земство явится в этом смысле необходимейшей, важнейшей политической школой для населения сил и деревень.
Проект волостного земства, разработанный министерством внутренних дел, сводится в общих чертах к следующему:
В первую очередь волостное земство вводится в нынешних 43-х земских губерниях, волости остаются пока в прежних своих пределах, но в дальнейшем в случае необходимости их границы могут быть изменяемы. Выбирать гласных (по 20–40 в каждой волости, в зависимости от числа жителей) предоставляется всем российским гражданам обоего пола, достигшим 20-ти лет, не состоящим на службе по милиции, не опороченным по суду, — всем, кто, за этими исключениями, ко дню составления избирательных списков проживает в волости или имеет там какое-либо обзаведение или службу.
Последнее, т. е. наличность обзаведения, очень важно для массы крестьян, уходящих на сторонние промыслы. Они имеют дом, хозяйство, но в день составления списков отлучились: ко дню выборов они могут снова вернуться и пожелать принять участие в выборах, — нельзя лишать их избирательного права.
Право быть избранным в волостные гласные, а также в волостную управу не ограничивается проживанием ко дню составления списков в волости: можно избрать и жителя другой местности, лишь бы он удовлетворял прочим условиям для выборов (возраст, неопороченность и т. д.).
Заблаговременно избиратели указывают, по проекту, записками, кого они намечают в гласные, и эти кандидаты затем баллотируются парами в один из воскресных или праздничных дней. Для удобства выборов волость делится на мелкие избирательные участки, но во всех участках баллотируются одни и те же лица. Число голосов, полученных каждым, подсчитывается потом по всем участкам, и в гласные зачисляются получившие наибольшее число голосов.
На неправильности в избирательных списках и на выборах можно жаловаться в особый суд.
Гласным волостного земства в возмещение расходов по проезду и проживанию на время собрания назначаются суточные и прогонные.
Волостные земства выбирают либо управу, либо ограничиваются, по их усмотрению, избранием волостного головы и его помощника. В волостном земстве состоят также: секретари, сотские, сборщики податей и другие должностные лица.
Волостным земствам предоставляется ведать в общем те же дела, что и уездным земствам, но, конечно, и те, и другие должны действовать согласованно. Поэтому проект и предусматривает известное взаимодействие между волостным и уездным земством.
Волостной управе предоставляются те же полномочия, что и уездной земской управе, а кроме того, она принимает в экстренных случаях (до прибытия чинов милиции и следственных властей) меры полицейского характера, точно оговоренные в проекте.
На днях проект этот с теми или другими, — надо думать, несущественными, — изменениями будет утвержден и опубликован; и немедля придется приступить к составлению по волостям избирательных списков с таким расчетом, чтобы в конце мая и в начале июня, до наступления страдной поры, можно было уже произвести выборы гласных в волостное земство.
Дело теперь за народной интеллигенцией и общественными организациями, — их долг помочь крестьянству сознательно отнестись к выборам и выполнить величайшую, до крайности ответственную работу данного исторического момента — сорганизовать все население на общем деле. Выборы в волостное земство — первые широкие народные выборы; они многое предопределят в судьбах нашей родины ближайшего времени. Без преувеличения можно сказать: нет более важной культурно-политической задачи в стране, как организация населения в демократических самоуправлениях. Она предотвратит распыление революции и спасет дело народной свободы.