На Западе движение в пользу национализации земли исходит главным образом из буржуазных кругов. Западноевропейские сторонники земельной реформы решительно противопоставляют эту меру социализму. Они думают, что земельная реформа должна разрешить социальный вопрос нашего времени и устранить все противоречия существующего общественного строя. Частная земельная собственность признается ими единственным корнем всех бедствий нашей эпохи. Переход земли в руки государства рассматривается ими как единственное средство навсегда закрепить капиталистический строй и обеспечить ему неопределенно долгое развитие.
И потому западноевропейские сторонники земельной реформы — враги социализма.
В России движение в пользу национализации земли выступает под красным флагом. И это понятно, так как только крайняя близорукость буржуазных сторонников земельной реформы внушает им мысль, что земельная реформа есть противоядие от социализма. На самом деле национализация земли является хотя и частичной реформой, но все же реформой, не укрепляющей капитализма, а подрывающей его основы. Уже одно исчезновение с исторической арены землевладельческого класса не может не повлиять глубочайшим образом на весь ход общественного развития. И, конечно, это влияние будет благоприятно социализму.
Тем не менее совершенно ясно, что национализация земли, хотя бы в форме социализации, отнюдь не является социализмом. Социализм требует новой организации производства, коренного преобразования всего народнохозяйственного процесса, с основания до вершины. Стихийная свобода частнохозяйственного предпринимательства и личного труда должна замениться стройной, планомерной организацией всего общественного хозяйства. Существующие народнохозяйственные отношения исторически выросли и сложились без руководящей и направляющей воли общества: социализм должен подчинить все эти отношения разумной воле человека. Задача эта превосходит по своей грандиозности все, что до сих пор знает история.
Все революции, бывшие доселе, кажутся ничтожными всплесками исторической реки сравнительно с тем водоворотом, в который ей предстоит попасть в случае революции социалистической. Колоссальная трудность творческого дела социализма заключается в том, что впервые с начала мировой истории человек будет сознательно воссоздавать по выработанному им самим плану весь строй своего общежития во всех его существенных основах. Прежние революции касались только частностей народной жизни; при социализме придется преобразовывать ее всю. Прежде социальный строй после революции оставался таким же стихийным и бессознательным в своем целом, таким же слепым продуктом исторической обстановки, как и до нее; осуществление же социализма явится «прыжком из царства необходимости в царство свободы», и пусть это будет не прыжок, а длительный эволюционный процесс, — все же в его результате должно получиться «царство свободы», т. е. нечто до сих пор небывалое, новая эра человечества.
Социализация земли может приблизить нас к социализму, но сама по себе она ни малейшим образом не является социализмом, как не является социализмом наша земельная община, идея которой положена в основу земельной программы социалистов-революционеров.
Социализация земли оставляет землю в пользовании отдельного земледельца или отдельных групп земледельцев. Точно так же и трудовой продукт при социализации земли остается в руках отдельного производителя. Социализм же требует передачи средств производства и продукта труда в распоряжение всего общества.
Социализм требует общественного производства, между тем как при социализации земли производство остается индивидуальным. И потому только по недоразумению можно усматривать в социализации земли социализм.
Русское слово. 1917, 10 мая. № 104.
АГРАРНЫЙ ВОПРОС
Сегодня съезд партии народной свободы приступает к пересмотру своей аграрной программы. Если предположить, что партия одобрит вносимый центральным комитетом проект, то новая программа будет значительно отличаться от прежней, не по существу своему, а по внешнему виду. В проекте новой программы подведен, в сущности, только итог двенадцатилетней серьезной работы партии над важнейшим в русской жизни вопросом. Основные идеи остались те же, но учтены все требования развившейся за это время нашей экономической жизни. Тогда как центр тяжести прежней программы лежал главным образом в наделении землей малоземельных и безземельных, нынешняя программа, кроме земельной реформы в тесном смысле слова, объемлет и вопросы о лесах о недрах, о водах, о форме землевладения, о юридической природе земельных союзов, о переселениях, содействии подъему земельной культуры и росту кооперации и т. д. и т. п.
Партия народной свободы и в новой своей аграрной программе не сходит с того государственного пути, который предписывал ей не манить народ несбыточными обещаниями, не бросать в его среду непродуманные бессодержательные лозунги, а намечать основы реформ, практически осуществимых и влекущих за собой не расстройство экономической жизни, а подъем ее производительных сил.
Поэтому-то центральный комитет, несмотря на бушующую вокруг бурю крайних лозунгов, не увлекся этой дешевой демагогией и не выкинул никакого модного, будто бы социалистического, лозунга, хотя на деле, несомненно, воспринял из начала национализации то, что в нем имеется разумного, осуществимого, отвечающего требованиям экономического развития России.
Программой признано, что недра земли и леса, за исключением площадей, могущих получить сельскохозяйственное назначение или состоящих во владении трудового населения и общественных учреждений, отходят к государству, что ему же принадлежит верховное право регулировать пользовании водами. Таким образом, начало «национализации» естественных сил и богатств страны получило очень широкое применение в программе.
Но партия не хотела и не могла распространить начало «национализации» на область земель сельскохозяйственного пользования. «Национализация» в этой области либо ничего не означает, либо имеет тот смысл, что земля должна быть государством отобрана от трудового населения, от крестьян, и затем им же передаваться, но уже на иных началах, на основе срочной аренды.
Партия полагает, что такого рода опыт, серьезными причинами не вызываемый, может повлечь, однако, за собой весьма серьезные последствия и породить такую смуту, с которой ни одно правительство не справится.
Судя по представленному проекту, партия остается на своей старой точке зрения принудительного выкупа частновладельческих земель по справедливой (не рыночной) оценке для передачи ее малоземельному и безземельному земледельческому, преимущественно местному, населению.
Основное начало, проникающее всю земельную программу партии народной свободы, выражено с полной определенностью в первом пункте: «Земли сельскохозяйственного пользования должны принадлежать трудовому земледельческому населению».
Соответственно этому принципу партия охраняет от принудительного отчуждения участки земли, не превышающие трудовой нормы, принимая меры, чтобы они не превратились «в источник постоянного рентного дохода», т. е. нетрудового, например в форме постоянной сдачи в аренду. Конечно, трудовая норма, как и всякая вообще норма, понятие не вполне определенное. Она меняется в зависимости от местности, состава семьи, орудий обработки, инвентаря и т. д. Но в каждой местности мыслимо установление такой нормы, которая даст полную возможность населению применить свой труд на земле с наибольшей производительностью…
Партия не могла следовать примеру тех демагогов, которые, суля землю «всему народу» и не считаясь с размерами действительно пригодных для земледелия запасов, вынуждены логически прийти к мысли о необходимости посадить по «уравнительному» началу всю сельскохозяйственную Россию на «потребительную норму». Но такое «поравнение», если бы оно и было возможно, обрекало бы всю Россию на культурное одичание. Разделение труда, необходимое в современном строе, было бы уничтожено. Города, фабрики, заводы, миллионы рабочих остались бы без хлеба, но и крестьянин, посаженный на «продовольственную норму» с угрозой дальнейшего постоянного передела земли, был бы обречен на жалкое полунищенское существование.
Партия народной свободы по этому пути, ведущему к народному рабству и к государственной нищете, пойти не могла. В общих интересах всего государства она становится на защиту трудового земледельческого хозяйства и сельскохозяйственной культуры страны. По той же самой причине партия устояла и от соблазна увлечься началом бесплатности при отчуждении земли. Само собою разумеется, что тот, кто обещает дать землю бесплатно, всегда встретит более благодарных и восторженных слушателей, чем тот, кто говорит неприятные слова о выкупе. Но из этого вовсе не следует, что, обещающий землю бесплатно, способен вообще дать ее. Конфискация, т. е. безвозмездное отчуждение земли при современной ее задолженности не только внутри России, но и за границей, грозит такими осложнениями, что выкуп, как сорок лет тому назад говорил и Маркс, будет, пожалуй, самым дешевым способом разделаться с лэндлордизмом (30), тяготеющим над нашей жизнью.
В проекте аграрной программы партии народной свободы, чрезвычайно выросшей ныне сравнительно с немногими параграфами, принятыми первым съездом в Москве в 1905 г., заложены не только начала великой земельной реформы, но и определенного реального политического мировоззрения, видящего основной устой государства в трудовом земледельческом населении.
Речь. 1917, 10 мая. № 108.
Кафенгауз Л.Б. ОГРАНИЧЕНИЕ ВОЕННЫХ ПРИБЫЛЕЙ
Каждую неделю министерство финансов публикует отчеты разных акционерных обществ, из которых всякий может убедиться, что прибыли промышленных предприятий за истекший год достигли совершенно исключительных размеров.
Несмотря на то что почти все торгово-промышленные предприятия отчисляли в этом году значительную часть своих прибылей на погашение имуществ и в запасные капиталы, сплошь и рядом дивиденды, выданные в этом году, достигают 20–30 % и да