— Гм… Рабочие… Знаете, — бывали случаи… Пролезет шакал на теплое место. Назначит себе оклад. Доходит это до сведения рабочих. Поднимается возмущение: «на тачку», «вон», «долой»… Но шакала не смутишь… «Товарищи, вам это кажется странным, потому что до сих пор буржуи пили нашу кровь. Не одному мне должно идти генеральское жалованье. Требуйте и вы себе генеральских окладов». И это не на ветер говорится, не облыжно. Заграбастав себе куш из казенного или общественного сундука, шакалы кричат направо и налево: «Берите, товарищи, смело берите, не стесняйтесь, больше берите, а работайте поменьше, не давайте буржуям жилы из вас вытягивать». Вот таким манером и довели оклады трамвайных кондукторов почти до 350 руб. в месяц, не считая прибавок за выслугу, пособий на обучение детей и бесплатную врачебную помощь. Идет сплошной подкуп масс подачками, надбавками и поблажками. Посмотрите, что делается с городским управлением. Никакой муниципальной программы не может быть. Забыто даже народное образование. 80-ти миллионного городского бюджета не хватило на новые оклады. Прибавками и подачками расходная смета уже поднята до 172 миллионов. Таких денег у города нет. А каждый день приносит новые подачки, новые надбавки… И не в одну рабочую среду пускается разврат… Вы о солдатах упомянули… Они поднялись, чтобы ради спасения родины свергнуть самодержавие. Потом их кто-то испугал криком: «Товарищи, свобода погибнет, если вы уйдете на фронт». Они искусственно задержаны здесь. И получилось психологически тягостное состояние. Живи в чужом месте, вдали от семей, без определенной надобности. Выход как будто найден. Наиболее патриотические люди добровольно отправляются на фронт. Но это лишь значит, что происходит отбор: наименее патриотически настроенные люди остаются, и их процентное отношение к общей массе растет. А для них, желающих отсидеться в тылу и не попасть на фронт, самый приятный разговор: «Товарищи, требуйте немедленного мира, долой войну, воевать желают только буржуи»… Шакалы, когда это выгодно, умеют кричать: «Гром победы, раздавайся!»… Но они умеют и моментально менять пластинки на своем граммофоне. Это — та же подачка, тот же разврат, тот же метод организации сил для разгрома отечества… Что? Вы говорите об идейном пацифизме? Знаете, — в Германии есть очень идейные патриоты-социалисты. Идейность и социализм нисколько не мешают им быть лишь орудием замыслов Вильгельма. Наши идейные пацифисты льют воду на мельницу шакалов. В Германии это делается, быть может, поневоле, а у нас более по глупости. В том только и разница.
…Присматриваюсь, прислушиваюсь к этим и подобным отзывам петроградцев. И невольно припоминаются давние тяжелые мысли об одной черте в характере наших борцов за свободу. Воистину борцы, воистину герои. Даже в тюремных склепах, во мраке подземелий они умели гордо бороться с власть имущими угнетателями. Но оказывались беспомощными и растерянными при столкновениях с обыкновенными тюремными Иванами. Когда-то я много думал об этом противоречии. И, повторяю, невеселые были мысли. А теперь жизнь заставляет вернуться к ним. Нет угнетателей. Свергнуты угнетатели. Но на сцену вышла порода, близкая к тюремным Иванам. И хорошие идейные люди не умеют дать отпор. Тревожно, но бессильно смотрят, как Иваны овладевают положением, как ширится разврат и ползет из Питера по России.
Русские ведомости. 1917, 23 мая. № 114.
Веселовский Б.Б. ГЛАВНЫЙ ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
19-20-го мая в Петрограде состоялись первые заседания Главного земельного комитета под председательством А.С. Посникова. Пока в состав комитета вошли с представителями ведомств 60 членов, распределившихся по партиям приблизительно следующим образом: с.-р. — 6, народных социалистов и трудовиков — 14, с.-д. — 5, конституционных демократов — 17, прогрессистов — 4, октябристов и правее — 14, - всего — 60.
Предстоит избрание 25-ти представителей местных земельных комитетов. Эти первые заседания при неполном еще составе нельзя сказать, чтобы подвинули значительно дело вперед. Едва половина программы была пройдена. Чувствовались недостаток предварительной работы и, главное, неуверенность в курсе. Рабочий аппарат комитета сформировался еще до коалиционного министерства. Теперь, вероятно, предвидится некоторая перестановка. В сущности, единственной речью большого государственного масштаба была речь председателя комитета Посникова, поставившего во весь рост во всей ее сложности проблему разрешения аграрного вопроса. Выступавший несколько раз министр земледелия Чернов горячо говорил о предстоящем «правотворчестве» в области аграрных отношений, дал энергичную отповедь большевикам, призывавшим к немедленному «организованному (?) захвату» земель, но в конце концов так-таки осталось невыясненным и даже невыявленным, какова, собственно, программа министра, разделяет ли он взгляд Посникова о невозможности безвозмездной конфискации земель.
В докладе А.Г. Хрущова, набросавшего картину аграрных осложнений в различных губерниях, причем с наглядностью, было показано, что Юг и Малороссия почти не затронуты движением, перед членами комитета промелькнули некоторые поучительные цифры, но внимания на себе не остановили. Чувствовалось даже стремление как бы отмахнуться от них. А цифры очень говорящие за себя. До сих пор затронуто землеустройством свыше 35-ти миллионов десятин и более 4-х миллионов домохозяев, т. е. около 40 %. Из указанных удобных земель раскуплено частными собственниками 70 %. Мероприятия Столыпина одними (большинством) трактовались как величина, с которой едва ли стоит серьезно считаться при решении аграрного вопроса (Н.П. Огановский полагал даже, что «значительная часть реформы Столыпина прошла на бумаге»); другие, наоборот, полагают, что именно тут кроется осложнение, что мы стоим накануне столкновения двух групп — общинников и мелких землевладельцев. В сравнении с этим борьба против помещиков отодвинется на второй план (Н.П. Макаров). И действительно, в ряде губерний подобные факты уже были. Одним из существенных дефектов первых заседаний являются, если можно так сказать, предвзятость, книжность в самом подходе к разрешению аграрных вопросов. Особенно это сказалось, когда речь зашла по докладу Л.Н. Литошенко о производстве анкеты о настроении крестьян различных областей. С.-р. — ское направление, которое к концу получило сильное преобладание, решительно возражало против этого: зачем анкета, ведь крестьянство везде и всюду желает одного — общего решения аграрного вопроса. Так ли это, покажет, конечно, жизнь. Подобное же отношение встретило заявление Н.П. Макарова, указывавшего, что масса крестьянства далеко не всегда смотрит на решение земельного вопроса так же, как руководители крестьянского съезда. Столкновение произошло вокруг того, указывать ли в декларации, что все земли должны перейти к трудящимся, или не предрешать характера реформы. Точно так же много споров вызвало предложение М.Е. Березина и Н.Я. Быховского немедля прокламировать о переходе всех земель к государству. По заявлению Чернова и других, это предложение было отклонено, так как с должной компетенцией его может решить лишь Учредительное собрание. Но в вопросе о переходе к трудящимся всех земель эта мысль об Учредительном собирании во внимание принята не была. Чрезвычайно содержательную речь произнес председатель Прогрессивного блока Государственной думы С.И. Шидловский, указавший, что главная трудность не в отобрании земель, а в их распределении по трудовому началу. Тут ожидаются еще многие трудности и разочарования.
Комитет постановил о необходимости скорее организовать местные земельные комитеты, которые должны немедля приняться за урегулирование земельных осложнений и за предотвращение развития анархических захватов. Опасность такого самовольного захвата для разрешения земельного вопроса была признана всеми единодушно, кроме одного большевика.
В заключение был образован для определения ближайшего направления работ Совет, в составе 13-ти выборных и 6-ти членов по должности. Из этих 19 лиц — 12 народников, 2 с.-д., 2 к.-д. и 3 правее к.-д. Таким образом, состав Совета оказался иным, чем состав самого комитета. Центр переместился в сторону с.-p., и вообще народническим партиям в нем принадлежит теперь большинство.
С нетерпением надо ожидать работы местных земельных комитетов, которые, надо думать, помогут скорее ввести огромную земельную проблему в конкретные жизненные рамки.
Русское слово. 1917, 24 мая. № 115.
Проф. Кулишер И.М. БУДУЩНОСТЬ РУССКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
I.
Что будет с нашей промышленностью? Какая судьба ее ожидает?
Такой вопрос в настоящее время у всех на устах, такая мысль волнует всех, кому дорога будущность русской промышленности и русского рабочего класса. Повторяем, и рабочего класса, так как то и другое тесно связано. Конечно, обогащение владельцев фабрик и заводов еще вовсе не влечет за собой благоприятного положения их рабочих. Но речь тут не о промышленниках, а о промышленности. А без успешного развития ее ни о каком материальном и духовном подъеме рабочего класса не может быть и речи. Для того чтобы миллионы попали в руки пролетариата, нужно, чтобы они прежде всего поступили в кассы фабрик и заводов, чтобы они были уплачены за изготовленные предприятиями товары. А затем уже наступает вторая задача — устроить таким образом, чтобы они из этих касс перешли не в карманы фабрикантов, а в руки рабочих, были записаны не на текущие счета первых, а на сберегательные книжки вторых.
Но если этих сумм вообще не окажется, если они совсем не поступят, тогда они, очевидно, никому не достанутся. Иначе говоря, промышленный кризис не может обогатить ни предпринимателей, ни рабочих. А именно такой кризис угрожает русской промышленности.
Того, что называется расцветом, процветанием, такого состояния русская промышленность никогда не знала. Дитя усиленного протекционизма, вскормленное казенными заказами, наша промышленность развивалась в этой искусственной атмосфере, но не успела еще выйти на широкую арену мирового рынка, на путь свободной конкуренции, борьбы из-за рынков. Благодаря высокому уровню прибыли ей удалось привлечь иностранные капиталы, в особенности бельгийские и французские, при помощи их создать европейски организованную и оборудованную металлургическую промышленность Юга, покрыть в течение [18]90-х годов фабричными трубами обширный район, имевший еще недавно чисто-аграрный характер. В центральных губерниях постепенно создалась самостоятельная текстильная индустрия, которая в последнее время удовлетворяла почти целиком потребность русского населения в простых бумажных тканях, тогда как иностранный привоз сводился к тонким сортам пряжи и изделий из нее.