ние России, которое, несомненно, наступило бы в случае удовлетворения требований Украинской Рады.
Однако удовлетворение требований Укр[аинской] Рады не только юридически недопустимо, оно и технически неисполнимо. Во время величайшей войны и сильнейшего напряжения всех сил, когда внешний враг угрожает свободе России, «национализация штыка», как с горькой иронией выразился один политический деятель, привела бы нашу армию на долгое время к полной потере боеспособности. В этом и заключается грозная опасность, к которой привела разрушительная работа Украинской Рады.
V.
Таково то неприглядное положение, в котором находится молодая русская демократия, вследствие своей неподготовленности к разрешению украинского вопроса. Ничего, впрочем, удивительного в этом нет. Украинское движение было так искусно замаскировано, что русское общественное представление об украинцах и их тенденциях построено было из заблуждений и иллюзий, которые теперь разрушает и рассеивает суровая действительность.
Лишь немногие до недавнего времени имели мужество пойти против общего убеждения и подвергнуть украинство суровой, но справедливой критике. Они и раскрыли те иллюзии и ошибочные представления об украинцах и укр[аинском] движении, которые господствовали в сознании русского общества. Они ставили себе вопрос: имеем ли мы моральное право на расчленение того культурного коллектива, каким, несомненно, является Россия, и отвечали на этот вопрос отрицательно. Наблюдая попытки украинского движения в Галиции, где оно имело самую благоприятную почву для развития, создать отдельную от русской культуру, они отнеслись скептически к этой украинской культуре как определенному способу повысить культурный уровень масс.
Да и в самом деле, является ли попытка создать новую украинскую культуру целесообразной? При современных весьма усложнившихся социальных и экономических отношениях, когда с особенной силой чувствуется потребность в соединении, всякая попытка расчленения является весьма опасной и грозит непроизводительной затратой сил и энергии, а может быть, и культурной отсталостью в будущем. Кроме того, русская культура не есть для украинцев что-то чужое. Она создана общими усилиями великороссов и малороссов и может считаться настолько же великорусской, насколько и малорусской.
Однако бороться с украинством, покрытым ореолом преследований и гонений, было нелегко. Да и русское общество не поверило этим предостережениям. Только современные события показали всю правильность подобных предположений и рассеяли, нужно думать, раз [и] навсегда, иллюзию безопасности и безвредности украинского движения.
Еще одно из заблуждений русского общества по отношению к украинству суждено было разрушить суровой действительности. Считалось общепризнанным, что украинское движение является результатом проникновения в массы демократических идей, и это именно обманчивое представление больше всего снискало украинству симпатии русской демократии и сделало борьбу с ним почти невозможной. Но и оно лопнуло, наконец, как мыльный пузырь.
Оказывается, что за лозунги, объявленные Украинской Радой, страстнее всех ратуют как раз элементы совершенно не демократические, наоборот, прямо реакционные, как известные «самостийники», пользующиеся в своей человеконенавистнической пропаганде приемами черносотенства. И если можно упрекнуть здесь демократию, то разве только в том, что она, долгое время живя обманом, слишком мало проявляет сейчас энергии в борьбе с этими темными силами.
Еще одна лишняя маска была снята окончательно с украинского движения. Говоря об украинцах, мы привыкли этим именем называть все малорусское население Украины. Это непростительное заблуждение! Нужно же, наконец, открыть глаза и сказать ясно: «Украинцы - это только партия!» Даже Украинская Рада не претендует на большее и считает себя органом только организованной части малорусского населения. Но это последнее заблуждение не ушло от внимания Вр[еменного] правительства, которое свой отказ удовлетворить требования Украинской Рады мотивирует, между прочим, и тем, что Украинская Рада не может представлять волю всего украинского народа, раз она не избрана всеобщим, равным, тайным и непосредственным голосованием всего народа.
VI.
Каковы же перспективы будущего украинского движения? Как отнесется к позиции, занятой Украинской Радой, остальная часть населения Украины? Все это вопросы уже недалекого будущего. Когда будет созвано Учредительное собрание, Украина скажет через своих представителей, чего она хочет.
Но разве это может успокоить нас?
Разве мы можем ждать, сложа руки, когда большевики национализма -«самостийники» - ведут жесткую травлю русского, когда идет разрушительная работа со стороны «Украинской Рады», угрожающая гибелью русской революции и расчленением русскому государству и русской культуре?
Нужно организовать общественное мнение Украины уже сейчас же, не ждать, пока еще не поздно, чтобы создать сильный противовес зарвавшимся большевикам национализма. Мы накануне важных событий на Украине...
Уже сейчас население крайне взволновано и возмущено максималистскими требованиями Украинской Рады. Оно лишь ждет окончательной формулировки своей политической и культурно-национальной платформы.
В известном заявлении группы «коренных малороссов-интеллигентов», обращенном к Вр[еменному] правительству, коренные украинцы, любящие украинский язык и бытовые особенности Украины, считают, однако, русскую культуру своей культурой и русский язык своим литературным языком, созданным не только великороссами, но в равной степени и малороссами. И этот факт не единичный. Подобные резолюции выносят многочисленные митинги и съезды в Киеве, Харькове, Полтаве, Одессе и Ростове. Против национально-территориальной автономии Украины выступили политические общества «Русь» и «Союз Югороссов». Такова в общих чертах платформа культурнополитического единства всех русских племен - новой зарождающейся на Украине партии, которая будет иметь несомненный успех у населения, недовольного позицией Украинской Рады. Социальный облик этой партии пока еще не определенный. Но идея культурно-национального и политического единства всех русских племен тем именно и характерна, что она может объединить людей различных социальных положений.
Мы накануне разделения всего населения Украины на две резко отличающиеся по культурно-национальному признаку партии. Социальные различия будут иметь место лишь внутри этих двух культурно-национальных групп. Возникновение и укрепление этой партии с точки зрения русской демократии и революции может быть только желательным. Таким образом можно оздоровить политическую атмосферу на Украине, остановить или, по крайней мере, умерить ту бешенную эпидемию сепаратизма, которая грозит гибелью и русской революции, и русскому государству.
Только идея культурно-национального и политического единства всех русских племен может воодушевить широкие массы на борьбу с сепаратизмом и другими разрушительными темными силами. Эти силы должны же, наконец, уступить место созидательным. Временное ослепление пройдет, и, просветленная и окрепшая, вся русская демократия примется за устроение своей национальной культуры во всем ее многообразии и разносторонности.
Русская Свобода. 1917. № 10-11. С. 11-20.
Брюллова-Шаскольская Н.В. «ДЕМОКРАТИЯ УКРАЙНЫ САМА ВЫРАБОТАЕТ ЗАКОНЫ СВОЕЙ СТРАНЫ И ВЫНЕСЕТ ИХ НА СОГЛАСОВАНИЕ [...] В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ»
Первый Универсал Украинской Рады, опубликованный 11 июня, вызвал крайне отрицательное к себе отношение. Широкие круги общества и обывательская пресса забили в набат по поводу «распада России», которой грозит вернуться к участи Московского княжества. Но даже и социалистической прессе стали мерещиться в действиях Рады большевизм и максимализм, действия неорганизованные и разбивающие революционное единство. После этого произошло соглашение, достигнутое министрами Керенским, Терещенко и Церетели, и, как результат его, Второй Универсал 3 июля. Эти два акта были оценены уже не так единодушно. Для кадетов, как известно, они послужили поводом к выходу из министерства; в кадетской печати на них отозвался в очень резкой статье проф. Нольде («Речь», 7 июля). Он иронизирует по поводу «исправления ошибки царей Алексея Михайловича и Петра Великого», над «самозванством» Рады и юридической несостоятельностью тех, кто составлял договор.
Другие органы печати, наоборот, очень доброжелательно относятся ко Второму Универсалу и правительственному договору, но именно потому, что они, по их мнению, так резко отличаются от первого документа. В «Новой Жизни» 7 июля Стан. Вольский подчеркивает, что «между двумя универсалами лежит целая пропасть», что «Рада убедилась, что автономия и отложение -вещи, совершенно различные».
Пишущей эти строки пришлось уже на столбцах «Дела Народа» отстаивать ту точку зрения, что и Первый Универсал не заключал в себе ничего «страшного» и был совсем неправильно оценен. Конечно, ни тот ни другой не являются документами юридическими. Язык их не отточен в строгих и отчетливых выражениях юриспруденции, и законопроектами для устроения Украйны они служить не могут. Несомненно, никого не могут удовлетворить такие неточные выражения, как «сосредоточение в Генеральном секретариате всех прав и обязанностей», «пополнение Рады на справедливых основаниях» и т. п. Задача их чисто декларативная. И тем не менее правительственное соглашение с радой является, вопреки мнению к[онституционных]-д[емократов], актом высокой политической мудрости, потому что взбаламученное и разливающееся море народного движения оно ввело в организационное русло, оно вернуло этим украинскую демократию к общему с Россией революционному делу, укрепило единый политический фронт.
Есть, правда, одна коренная разница в обоих документах Рады. Это - их тон. И он объясняется именно не изменением взглядов самой Рады, а коренной разницей в подходе к Украйне со стороны России. Требования и чаяния украинского народа были первоначально встречены и Временным правительством, и Советом депутатов с тем недоверием и недружелюбием ко всяким выявлениям национальности, от которых до сих пор не может избавиться русская демократия. Все еще в понимании республики, хотя и в скрытом виде, пробивается старое якобинское правило «единая и нераздельная», все еще -что пахнет национальными требованиями, то «от лукавого».